Сармат. Кофе на крови - Звягинцев Александр Григорьевич. Страница 7

В окулярах бинокля ночного видения ясно проглядывается идущая из ущелья грунтовая дорога, раздваивающаяся перед самым кишлаком, как язык ядовитой змеи. Один конец ее уходит в кишлак и теряется в узких улочках с глинобитными дувалами, другой идет в обход этого селения, упирается в «зеленку» и скрывается за развесистыми, кряжистыми деревьями, названия которых не знает никто, кроме местных жителей. На окраине кишлака, неподалеку от старинной мечети, дом. Он выстроен в том же стиле, что и остальные строения, но гораздо просторнее и богаче. За дувалом из тесаного камня под густым платаном — кони под седлами и открытый джип, в котором спит за баранкой крепким, беспробудным сном водитель в униформе «зеленых беретов» США. С наружной стороны дувала, у низкой калитки, дремлют, сидя на корточках, двое часовых. Еще двое кемарят у входа в дом.

Всю эту картину вот уже достаточно долго наблюдает через бинокль майор Сарматов. Отрывает его от созерцания побежденных сном солдат близкий шорох. Из темноты материализуются увешанные маскировочными ветками старший лейтенант Алан Хаутов и лейтенант Андрей Шальнов.

— Командир, за мечетью бээмпэшка, — шепотом докладывает Алан, и видно, как в темноте сверкают его белые зубы. — Там семь «духов» барашка жарят, терьяк жуют. Пса два штука с ними.

— По псам ты у нас, Алан... — отзывается Сарматов.

— Есть, командир!

— А посты на тропе? — осведомляется майор.

— Один пост в двух километрах от пакистанской границы. Трое их там было, да и те анашой обкурились до одури...

— Сняли без шума?

— Обижаешь, командир!.. Маленький мальчик мы, что ли!.. — усмехается Алан, и вновь в темноте видны его крепкие белые зубы.

— Командир, их менять будут после утреннего намаза, — подает голос лейтенант Шальнов.

— Откуда знаешь? — настораживается Сарматов.

— Допросил их старшого... Он по-таджикски понимает.

— Бог даст, управимся к утру! — говорит Сарматов и, посмотрев на часы, щелкает кнопкой на маленьком магнитофоне. — Оркестру пора начинать музыку, — загадочно оповещает он собравшихся.

Сунув магнитофон в расщелину и забросав его ветками, майор оборачивается и, обращаясь к Шальнову, говорит:

— Андрей, за всеми хлопотами совсем забыл спросить — тебе кого твоя Ленка подарила-то?

Шальнов краснеет, как девочка, и начинает переминаться с ноги на ногу. Смутившегося лейтенанта опережает Алан:

— Так ведь фирма веников не вяжет — одного девочку и одного мальчика. А ты, майор Сармат, крестный папа им будешь, так ребята решили!

— Ничего себе! — восклицает шепотом Сарматов и расплывается в улыбке. — Казачьему роду нет переводу!.. Надо же, двойня! А какой подарок мы им придумаем?

— Что вы, Игорь Алексеевич! — еще больше смущается лейтенант.

— Ничего, придумаем и пир горой закатим, лишь бы из этой передряги выпутаться! — мгновенно посерьезнев, убежденно говорит Сарматов и вдруг неожиданно ухает по-совиному.

В ответ на уханье во мраке «зеленки» возникают «кусты» и со всех сторон обступают их. Сарматов прислушивается к лаю собак в кишлаке. Уловив какой-то знак, понятный ему одному, он оповещает остальных:

— Мужики, объект на месте. Приехал на джипе. Работаем по основному сценарию. Вопросы есть?

Ответить те не успевают — сбоку раздается жуткий шакалий вой, и обступившие Сарматова «кусты» кидаются от неожиданности наземь.

— Нервы лечить надо, мужики! — расплывается в широкой улыбке Сарматов. — Всю ночь придется слушать эту музыку...

— Магнитофон?! — наконец доходит до кого-то из мужиков. — Ну, ты придумал, командир!..

— Не я, а казаки-пластуны пять веков назад, — усмехается тот и, взглянув на часы, добавляет: — Раз вопросов нет — Бог в помощь, мужики!..

«Кусты» отступают во мрак.

— Капитан Савелов! — каким-то отчужденным голосом зовет Сарматов.

— Здесь, товарищ майор! — мгновенно откликается тот.

— После исполнения первого эпизода в затяжной бой не ввязывайтесь, капитан. Отрывайтесь сразу и выводите преследователей на джип, а потом петляйте, петляйте, капитан, сбивайте их со следа.

— Есть вывести на джип и сбить со следа! — чеканит капитан, в темноте мелькает тень козырнувшей руки.

— И еще... — уверенно и очень спокойно продолжает Сарматов, холодно и неприязненно. — Если десятого нас на точке рандеву не будет — сразу уходите на запасную точку и ждите там. Ни под каким предлогом не выходите в эфир, капитан. Вопросы есть?

— Вопросов нет, задание понятно, товарищ майор! — отвечает Савелов. — Удачи вам! — вдруг прибавляет он, смазав последнее слово, будто испугавшись чего-то.

— Удачи и вам, Савелов! — отвечает майор, и на сей раз в голосе его слышится вполне искреннее сочувствие и обеспокоенность.

Под шакалий вой, неумолчно несущийся из расщелины, Савелов под прикрытием одного из «кустов» растворяется во мраке «зеленки».

Вслушиваясь в вой и лай, доносящиеся со стороны «зеленки», часовые перед дувалом сонно переговариваются на фарси:

— В джихад — скота мало, хлеба мало, детей мало, женщин много, могил моджахедам много... О Аллах, милостивый и милосердный, покарай гяуров урус-шурави, принесших правоверным разорение!..

Где-то близко через шакалий вой прорезается собачий визг.

— Вах, вах, вах!.. Совсем осмелели шайтаны — на собак уже нападают! Вах, вах!

Часовые горестно трясут тюрбанами и погружаются в дремоту под отдаленный шакалий вой и стрекот цикад. Они не успевают даже вскрикнуть, когда на них наваливаются возникшие из ночного мрака люди-тени в черных масках на лицах. Они срывают с часовых халаты и тюрбаны, а тела уносят под мрак «зеленки». Там, под прикрытием деревьев, их трупы обнаружат не скоро. Двое из ночных призраков облачаются в тюрбаны и халаты и остаются сидеть на корточках у стены дувала, вот только на фарси больше никто не говорит. Трое, перебросив через дувал рюкзаки, скрываются во дворе дома.

Под платаном тревожно храпят кони, чувствуя, что вокруг происходит что-то неладное. Часовые у входа в дом настороженно оглядывают двор, но, не заметив ничего подозрительного, успокаиваются и, сунув под язык очередную порцию терьяка, снова засыпают с открытыми глазами. Возле одной из стен дома возникает фигура Силина. Оставив под стеной рюкзак, он мгновенно скрывается в кустах. Сарматов тем временем подбирается к храпящим лошадям и успокаивает их, потом с ловкостью кошки взбирается на развесистый платан и скрывается в его густой листве. Прямо под веткой, на которой он затаился, чернеет джип, за баранкой которого спит «зеленый берет». Дождавшись, пока из «зеленки» вновь раздастся шакалий вой, Сарматов бросает в шофера десантный нож. Тут же рядом с машиной материализуется человек-тень и, сдернув с сиденья тело «берета», оттаскивает его в кусты. Скоро он возвращается, уже переодетый в униформу американца, и занимает место за баранкой. Сарматов, по-прежнему сливающийся с веткой платана, облегченно утирает пот с лица.