Сармат. Смерть поправший - Звягинцев Александр Григорьевич. Страница 16

— Ой ли?! — скривил губы Павел Иванович. — Но, как говорится, нет худа без добра! Трупы четы Чаушеску многих наших гробокопателей отрезвили и нас заставили форсировать эвакуацию...

— Эвакуация — упорядоченное отступление из зоны боевых действий...

— Упорядоченное отступление быстро перерастает в паническое бегство, — перебил генерала Павел Иванович. — Будто ты в своей «Конторе» не знаешь, какие деньги в последнее время потекли рекой из России на закодированные именные счета в английские и швейцарские банки?

— Опять ты о своем! — скривился, как от зубной боли, генерал и бросил выразительный взгляд на Савелова.

— Разрешите подождать в машине, товарищ генерал-лейтенант? — поднялся тот.

— Сиди, подполковник! — вперил в него взгляд Павел Иванович. — Сиди и мотай на ус... Я всегда считал, что в мерзкую харю реальности надо смотреть прямо. К тому же, при том, что скоро грядет, ничего другого вам, чекистам, и не остается.

— Да что уж такого грядет-то?! — вскинул руки к потолку уязвленный генерал. — Бобик сдохнет, или небо, что ли, обрушится?

— Обрушится очередное пришествие Хама, — жестко ответил ему Павел Иванович. — Вселенский Хам скоро подпишет смертный приговор империи Союз Советских Социалистических Республик. Запомни, брат: приговор будет окончательный и обжалованию у богини истории Клио не подлежащий.

— Почто шаманишь, брат?! — громыхнул генерал.

— Все уже свершилось, Сергей, — тихо уронил Павел Иванович, и стальные его глаза будто лютая поземка замела. — Пусть так... Пусть через национальный позор и новый наш разор, но заканчивается наконец эпоха Великого самообмана, — выдохнул он жестяными губами.

От его слов у Савелова огнем полыхнуло под лопатками. Воцарилась гробовая тишина.

— Ты о каком деле по телефону толковал, брат? — первым нарушил тягостное молчание генерал. — Опять свербит втянуть меня в какое-нибудь дерьмо?

— Свербит... Есть дело, которое может принести народу примерно пять миллиардов в твердой валюте.

— Ты серьезно?..

— Вполне. Посол одной из ближневосточных нефтедобывающих стран на днях, на приеме в Кремле, завел со мной крайне любопытный разговор... Его страна готова платить за современное оружие и за срочность его поставки любые деньги, не торгуясь и сразу.

— Пусть посол обратится к Хозяину и решит вопрос, — пожал плечами генерал.

— Хозяин без консультаций с заморскими «партнерами», сколько бы мы ему ни пели в уши о наших национальных интересах, этот вопрос решать не будет. А что ему насоветуют заморские гости, мечтающие об уничтожении этой страны и ее лидеров, угадать несложно.

— А как я могу решить?

— Я слышал, что кое-что из того, что требуется послу, законсервировано у вас на резервных складах.

— То — «нз». Я к нему отношения не имею.

— Так что там затырено на черный день? — не сдавался Павел Иванович. — Скажи брату по секрету!

— Мелочевка... На случай внутренних волнений...

— И все же?..

— Ну-у, стрелковое вооружение, гранатометы, амуниция...

— А артиллерийские установки залпового огня, зенитные комплексы на случай «внутренних волнений» у вас там случайно не завалялись?..

Генерал покосился на дверь.

— Есть, конечно, кое-что... На южных направлениях есть законсервированные танки, — вполголоса сказал он. — Но то давно устаревшая, как говорится, рухлядь.

А вот в вотчине Егора Кузьмича, в Сибири, целые танковые армии из машин последнего поколения ржавеют под открытым небом...

— То, что послу требуется! — оживился Павел Иванович. — Да и убрать это железо из страны на случай реальных, а не гипотетических волнений не грех... Твоя служба отправку ее морем может обеспечить?

Генерал зябко повел плечами.

— Что молчишь, или клиент не кажется серьезным?..

— На клиента мне плевать. Цена его дюже серьезная...

— Пойми, Сергей, непримиримость того государства, назовем его "Z", к гегемонии Соединенных Штатов, пока готовится наша планомерная эвакуация, нам как подарок Господа Бога, и мыслю, долго будет на руку в нашем неясном будущем. Или я не прав?..

Генерал Толмачев прошелся по веранде, потом со злостью грохнул кулаком по столу.

— Умеешь ты, Пашка, за горло брать, мать твою!

— Мать у нас, брат, общая! — напомнил тот. — Аппетиты князьков и царьков из братских республик на новоогаревских переговорах растут не по дням, а по часам. Из-за бесхребетности Хозяина теперь их уже не устраивают ранее достигнутые договоренности. Мы не можем остановить последний акт трагедии великого драматурга Истории — распад Империи, но мы можем сделать распад менее болезненным для униженных и оскорбленных русских людей, а для этого нужны большие деньги.

Я исхожу из сермяжной правды наших дней...

— Хм-м! Сегодня один старлей меня просветил, — хмыкнул генерал. — Говорит, мол, есть чистое золото правды, и есть медные пятаки разных правд. Из какого кармана твоя правда, Павел?..

— От философии твоего старлея в карманах у нищих медных пятаков не прибавится. — В стальных глазах Павла Ивановича сверкнул гнев. — А моя правда, изволь: пользуясь тем, что партийные массы и голодный народ отчуждены от руководства партией и государством, обуржуазившиеся правители, в союзе с коррумпированными чиновниками и организованным уголовным криминалом, хищнически захватывают в частное владение созданную трудом многих поколений экономику страны и ее недра. Как это ни горько, но приходится признать, что казарменный коммунизм русского розлива на данном этапе исторического развития оказался несостоятельным. Вот моя правда, брат.

— Не поспоришь, — вздохнул генерал. — Но предлагаемая тобой операция требует тщательной подготовки и полнейшей секретности, не то выйдет боком, как с АНТом... Я не представляю, как тут обойтись без санкций заинтересованных лиц в правительстве.

— Санкции заинтересованных лиц в правительстве — моя забота. Но ты должен понимать, что в случае провала операции этих лиц днем с огнем не сыщешь, а длань правосудия придется принимать на свои ребра.

— На мои ребра! — уточнил генерал. — С должности, как бобика, попрут, а то и в Лефортовскую тюрьму закатают. А уж пишущая шваль об меня ноги вытрет...

— Что вы имеете в виду под провалом операции? — вдруг спросил Савелов.

— То, что многие чиновники живут по формуле: чем хуже стране — тем лучше для их шкурных интересов, — устремил на него стальные глаза Павел Иванович. — Если жирный пирог проплывает мимо их рта, сразу начинаются уголовные дела, депутатские запросы и заказные газетные полоскания. А клиенту из страны "Z" засвечиваться к чему?.. И долго ждать он не будет. Купит оружие через третьи страны у тех же американцев. Вот это и будет провалом, со всеми вытекающими оргвыводами для генерала Толмачева...

— Дело даже не в том, что меня попрут, а главное... — начал было генерал, но, кинув опасливый взгляд на Савелова, замолчал.

— Накроется операция «Тамплиер»? — вперил в него взгляд Павел Иванович. — Риск огромен, согласен.

— Мои люди выявили сотни объектов собственности СССР за рубежом и уже занялись ее инвентаризацией...

— Разумеется, в расчете на ее прихватизацию?

— Чему смеешься? — уловил иронию в вопросе брата генерал. — Приватизация собственности за рубежом нашими людьми, пока до нее не дотянулись орды сановных прохиндеев, это шанс сохранить эту собственность для государства и сохранить наши профессиональные кадры, полезные для России при любом политическом раскладе. А ты — ха-ха-ха!

— Риск операции по поставкам бронетехники клиенту можно свести к минимуму, — заметил Савелов.

— Сладко поешь, подполковник, продолжай, — устремил на него стальной взгляд Павел Иванович.

— Надо склишировать АНТовскую операцию...

— То есть?..

— Создать компанию, которая на законных основаниях получит лицензию на поставки за рубеж сельхозтехники или какой-то другой мирной рухляди... Руководителем компании поставить малоизвестного, но абсолютно преданного офицера из нашего Управления, который заключит договора с клиентом из страны "Z" и организует отправку бронетехники за рубеж морем, под видом комбайнов «Дон» или тракторов «ЧТЗ». В случае провала этот офицер признается, что воспользовался для аферы служебным положением, то есть переложит всю вину на себя.