Мистерии Осириса: Заговор сил зла - Жак Кристиан. Страница 11

— Ничего не бойтесь, — сказал ему Бега. — Я оказываю вам честь, которую высоко ценят временные жрецы, если она им выпадает. Вы подойдете к террасе Великого Бога.

Испытывая страх и удивление, Жергу увидел многочисленные святилища, стоящие по обеим сторонам дороги. Алтари их были отгорожены от дороги двором, густым садом и каменной стеной.

— Кто обладает привилегией быть здесь похороненным? — спросил Жергу.

— В действительности никто.

— Но тогда...

— Подойдем к одному из этих памятников. Сейчас вы все поймете.

Через открытую дверь в стене они оба вошли в сад большого святилища. У сикоморы, посвященной богине Неба Нут, был бассейн, в котором цвели лотосы. У стен стояли стелы, статуи и разной величины столы с жертвенными продуктами.

— Здесь не покоится ни одно тело, — объяснил Бега. — И, тем не менее, многие высокие чиновники представлены Осирису посредством этих памятников, которые позволено отправлять в Абидос и которые с помощью магических ритуалов оживляются постоянными жрецами. Так странствует душа. Владение стелой или статуей, расположенной рядом с террасой Великого Бога, означает уверенность в том, что ты разделяешь с ним вечность. Жрецы, в том числе и я, часто совершают возлияние божественной росы и воскурение воскрешающих благовоний над этими священными камнями. И тогда возрождаются имена избранных счастливцев.

Жергу, очарованный красотой и величием места, испуганно заморгал.

— Очень впечатляет, но я не вижу...

— А вы посмотрите внимательнее.

Жергу пристально вглядывался, но видел лишь святилища и памятники, воздвигнутые по обету.

— Ценность этих стел, этих статуй и этих жертвенных столов неизмерима, — уточнил Бега. — Ведь они были посвящены духу Осириса и освящены им.

Жергу не осмеливался понимать.

— Но вы все же не считаете, что...

— Все, что привозится на Абидос, подвергается строгому досмотру, но не контролируется то, что увозится с него.

— Вывозить эти вещи?

— Не статуи, не большие стелы этих крупных сановников, отправленных в Абидос самим фараоном, а маленькие. В некоторых святилищах их так много, что никто не заметит их исчезновения. Теперь ваш черед найти покупателей для этих сокровищ.

Жергу подумал: «Никаких сложностей, и цену я взвинчу максимальную».

— В будущем, — продолжал Бега, — у меня будет еще более ценный товар, но о нем мы поговорим позже.

— Вы мне не доверяете?

— Я играю по-крупному и не хочу проиграть. Перед тем как двинуться дальше, посмотрим, как вы провернете первое дело.

— О, вы не разочаруетесь! Мой партнер — деловой и неболтливый человек.

— Надеюсь.

— Почему вокруг Абидоса столько стражников и солдат? — спросил Жергу.

— Это один из секретов, который я вам продам. Возможно, слухи и ходили, но только постоянные жрецы и приближенные фараона знают правду. Это факты исключительной важности и окружены самой строгой тайной.

— И этот секрет вы готовы продать?

Бега стал еще холоднее.

— Увидим.

Мужчины медленно спустились с террасы Великого Бога. Тишина была такой глубокой, что успокоила напряженные нервы Жергу.

— В следующий вас приезд, — сказал ему Бега, — я дам вам первую миниатюрную стелу.

— И как мы будем действовать?

— Не беспокойтесь. Если сделка удовлетворит меня, я потребую познакомить меня с вашим партнером.

— Не знаю...

— Вы — и через вас он — знаете, кто я. Значит, и я должен знать, кто он, чтобы наш союз был нерушим и долог.

— Я передам ему ваши требования.

— Вот список съестных продуктов, которые нужно будет доставить постоянным жрецам. Не торопитесь, и пусть пройдет достаточно времени перед тем, прежде чем вы вернетесь.

На обратном пути Жергу не подвергли никакому досмотру. Он, признанный отныне временным жрецом, спокойно прошел, ответил на приветствия стражников, и один из них даже помог ему погрузить в ладью сумку.

Жергу дивился смелости и решимости этого жреца. Должно быть, много ненависти и обиды накопилось у него, раз он дерзнул на такое предательство! Однако какая нежданная сказочная прибыль... Даже в самых безумных мечтах Медес никогда бы не мог себе представить, что у него будет такой союзник в самом сердце Абидоса!

8

В свои тридцать лет Руди являлся одним из самых недоверчивых стражников Мемфиса. Сам Собек-Защитник назначил его на этот чрезвычайно сложный пост, и атлет контролировал азиатскую иммиграцию, выполняя порученное дело с исключительной строгостью.

Руди был тружеником и подозрительным от природы. Это свойство значительно в нем усилилось после восстания в Сихеме, когда был убит его лучший друг, служивший там. И хотя Руди был счастлив, что главаря этого восстания, безумца, который называл себя Провозвестником, казнили, стражник тем не менее был весьма осторожен.

Каждый раз, когда иноземный караван просил позволения войти на территорию Египта, Руди лично брался за дело и изучал дела каждого из торговцев. Если было что-либо подозрительное, то он отправлялся на таможенный пункт, располагавшийся к северу от Мемфиса, и сам допрашивал лиц, в которых сомневался.

Руди не любил ни ханаан, ни азиатов за их хитрость. Поэтому он отклонял максимально возможное число просьб и был уверен, что способствует тем самым поддержанию спокойствия, без которого ни о какой безмятежной и счастливой жизни не может идти и речи.

— Господин, — предупредил Руди его заместитель, — тут возле храма Птаха забрали двух подозрительных типов. Оба говорят, что они — продавцы сандалий, а никаких сандалий на продажу у них нет.

— Займусь ими немедленно.

— Но ведь время завтрака!

— Долг превыше всего.

— Кажется, дорога свободна, — сказал Шаб Бешеный.

Идя впереди Провозвестника по изгибам улочек, расположенных позади мемфисского порта, Бешеный вел себя как сокол на охоте. Он пытался уловить малейшую опасность, и его бдительность не смог бы обмануть ни один соглядатай. Кроме того, он высоко ценил способность своего наставника превращаться в хищную птицу и разрывать когтями тело врага.

Бешеный остановился перед полуразвалившимся домом и огляделся.

Ничего подозрительного.

Он четыре раза с большими интервалами стукнул в низенькую дверь. Изнутри ответили одним ударом. Бешеный стукнул еще два раза, коротко и быстро. И дверь открылась.

Осторожно оглядываясь, Бешеный первым вошел в комнатку с утрамбованным земляным полом, на котором на корточках сидели двое бородатых мужчин.

Полагая, что опасности больше нет, Бешеный сделал знак Провозвестнику, который тоже вошел в дом.

Дверь со стуком захлопнулась.

— Сходи за остальными, — приказал Провозвестник привратнику.

Вскоре появились еще четверо, но уже безбородых мужчин лет тридцати. Они простерлись ниц перед своим господином.

— Почему эти двое отпустили себе бороды?

— Господин, — ответил тот, кто числился хозяином дома, — нашим товарищам не удается приспособиться к образу жизни этого проклятого города. Они не жалеют усилий, но смотреть на то, как по улицам бродят эти бесстыдные бабы, выше их сил. Поэтому они предпочитают оставаться здесь и соблюдать наши обычаи.

— А ты? Какого результата достиг ты?

— Думаю, немногим лучше. Мы с товарищами стали портовыми рабочими, но египтяне смотрят на нас косо. Они пьют вино, рассказывают скабрезные истории, очень громко смеются и развлекаются с развратными женщинами. Как же дружить с такими людьми? Они вызывают в нас отвращение! Нам бы хотелось вернуться в Сихем и продолжить там нашу борьбу против поработителей.

У Бешеного возникло желание плюнуть в лицо этому тупице, но решение было за Провозвестником.

— Что ж, понимаю ваши переживания, — мягко сказал тот. — Египет — это заблудшая земля, и нужно вернуть ее на путь добродетели.

Все сели, и Провозвестник начал долгую проповедь, в которой он бичевал роскошь, скандальную распущенность женщин и учреждение статуса фараонов, которое Бог приказал ему разрушить. Несколько раз ханаане в такт согласно качали головами. Повелитель, твердо державшийся своих позиций, их вполне устраивал.