Сын света - Жак Кристиан. Страница 7

6

Рамзес кинулся к плоту, сделанному из пучков стеблей папируса, связанных веревками; легкий и не слишком прочный, казалось, он не смог бы выдержать десятый заплыв дня, который царевич затеял против целого отряда гребцов, спешивших воспользоваться шансом выиграть у него, особенно на глазах у девушек, которые наблюдали за соревнованием с берега канала. В надежде выиграть юноши вешали себе на шею разные амулеты, кто лягушку, кто воловью косточку, кто оберегающий глаз; Рамзес был наг и не призывал к себе на помощь никакую магию, но плыл быстрее остальных.

Большинство атлетов вдохновлялись присутствием дамы сердца; младший сын Сети добывал победу для себя самого, чтобы доказать себе, что он всегда мог превзойти собственные возможности и коснуться берега первым.

Рамзес завершил заплыв, обогнав первого из преследователей на пять корпусов; он не чувствовал никакой усталости и мог бы продолжать плыть еще не один час. Раздосадованные противники поблагодарили его сквозь зубы. Каждому хорошо был известен непримиримый характер юного царевича, навсегда отстраненного от путей, ведущих к власти, и обреченного на судьбу праздного ученого, которому скоро надлежало отправиться в сторону Великого Юга, далеко от Мемфиса и от столицы.

Хорошенькая брюнетка пятнадцати лет, но уже с формами взрослой женщины, подошла к нему и предложила квадрат тканого полотна:

— Ветер холодный, возьмите вытереться.

— Не нужно.

Строптивица с зелеными колючими глазами, маленьким прямым носом, тонкими губами и едва выдающимся подбородком, изящная, живая, утонченная, она была одета в платье из легкого льна отличного покроя. Голова у нее была повязана шарфом, заколотым цветком лотоса.

— Вы ошибаетесь, даже самые здоровые простужаются.

— Я не знаю, что такое болезнь.

— Меня зовут Исет; сегодня вечером с подругами мы затеяли небольшой праздник. Хотите быть моим гостем?

— Конечно, нет.

— Если вдруг передумаете, приходите.

Улыбаясь, она пошла прочь, не оборачиваясь.

Наставник Сари спал в тени ветвистой смоковницы, растущей в самом центре его сада; Рамзес ходил туда-сюда перед креслом, на котором возлежала его сестра Долент. Она не была ни красива, ни дурна собой, и все, что ее занимало, ограничивалось собственным удобством и благосостоянием; положение ее мужа открывало ей путь к безбедному существованию, неомрачаемому никакими насущными трудностями. Высокая, даже слишком, с лоснящейся кожей, которую она с утра до ночи смазывала кремом, постоянно утомленная, старшая сестра Рамзеса считала, что прекрасно знает все мелкие секреты высшего общества.

— Что-то ты не часто меня навещаешь, любимый брат.

— Я очень занят.

— А говорят, ты, напротив, свободен от всяких обязанностей.

— Спроси у своего мужа.

— Зачем ты здесь? Ведь не для того, чтобы полюбоваться на меня?

— Да, это правда. Мне нужен совет.

Долент была польщена, Рамзес не любил быть кому либо обязанным в чем бы то ни было.

— Слушаю тебя; и если сочту нужным, я тебе отвечу.

— Знаешь ли ты некую Исет?

— Опиши мне ее.

Царевич как мог исполнил просьбу.

— Красавица Исет! Страшная кокетка. Несмотря на юный возраст, претендентов на ее руку хоть отбавляй. Некоторые считают ее самой красивой женщиной Мемфиса.

— Кто ее родители?

— Богатые аристократы из семьи, состоящей при дворе не первое поколение. Что, красавица Исет и тебя заманила в свои сети?

— Она звала меня на прием.

— Думаю, не тебя одного! У этой девицы каждый вечер — званый. У тебя к ней…

— Она меня вынудила.

— Сделав первый шаг? Старая сказка, милый брат! Ты ей просто приглянулся, вот и все!

— Девушке не пристало…

— Почему это? Не забывай, что здесь Египет, а не какая-нибудь отсталая варварская страна. Я не думаю, что она годится тебе в жены, но…

— Замолчи.

— Хочешь еще что-нибудь узнать о своей красавице?

— Спасибо, дорогая сестра; больше мне твоя осведомленность ни к чему.

— Не задерживайся слишком в Мемфисе.

— К чему это предостережение?

— Ты здесь больше никто; если останешься — зачахнешь, как цветок, который не поливают. В провинции тебя будут уважать. Не рассчитывай увезти туда красавицу Исет, проигравшие не для нее. Да будет мне позволено сказать тебе, что твой старший брат, будущий правитель Египта, не остался равнодушным к ее чарам. Беги от нее поскорее, Рамзес, иначе твоя несчастная жизнь окажется под угрозой.

Это не был обычный прием; множество девушек из хороших семей, обученные профессиональной танцовщицей, решили показать свои успехи в танцах. Рамзес пришел поздно, не желая участвовать в застолье; сам того не желая, он оказался в первых рядах многочисленных зрителей.

Двенадцать танцовщиц решили представить свой танец на берегу большого пруда, до краев наполненного водой и украшенного белыми и голубыми лотосами; факелы на высоких столбах освещали сцену.

Облаченные в сети жемчуга, выступавшие из-под короткой туники, в париках из трех рядов кос, украшенные широкими колье и браслетами из лазурита танцовщицы извивались в сладострастных движениях; гибкие и грациозные, они дружно склонялись к земле, протягивали руки к невидимым партнерам и обнимали их. Движения их были медленны и обольстительны, зрители наблюдали за ними, затаив дыхание.

Внезапно девушки сбросили парики, туники и тонкую сетку. С волосами, собранными в пучок на затылке, голой грудью, едва прикрытые короткими набедренными повязками, они стали бить правой ногой о землю, затем, так же дружно, сделали прыжок назад «рыбкой», что вызвало восхищенные возгласы зрителей. Складываясь и нагибаясь с неизменным изяществом, они проделали другие трюки, столь же захватывающие.

Четыре девушки отделились от группы, остальные запели, отбивая такт и хлопая в ладоши. Солистки, подстраиваясь под древний напев, стали изображать ветры четырех сторон света. Красавица Исет представляла мягкий северный ветер, который в знойные вечера приносил долгожданную прохладу, давая возможность дышать полной грудью. Она затмила своих подруг, явно удовлетворенная тем, что завоевала внимание зрителей.

Рамзес тоже не устоял перед этим волшебством; да, она была очаровательна и не имела себе равных. Она владела своим телом, как инструментом, из которого извлекала мелодии, с отрешенным видом, будто любуясь сама собой, без всякого стыда. Впервые Рамзес смотрел на женщину, испытывая горячее желание сжать ее в своих объятиях.

К концу представления он покинул ряды зрителей и устроился поодаль, на углу загона для ослов.

Красавица Исет играла, поддразнивая его; зная, что выйдет замуж за его старшего брата, она наносила ему жестокий удар, заставляя еще острее почувствовать грядущее изгнание. Он, который мечтал о великой судьбе, испытывал унижение за унижением. Ему надо было как-то выбраться из этого порочного круга и избавиться от демонов, которые преследовали его. Провинция? Да будет так! Он и там докажет, чего он стоит, неважно, как; в случае провала он присоединится к Сетау и будет противостоять самым опасным змеям.

— Вы чем-то озабочены?

Красавица Исет приблизилась совсем неслышно и заговорила с ним, улыбаясь.

— Нет, я задумался.

— Очень глубоко… Все гости ушли. Мои родители и слуги уже спят.

Рамзес не заметил, как прошло время; немного смутившись, он поднялся.

— Извините, я сейчас же ухожу.

— Вам уже говорили женщины, что вы красивы и притягательны?

С распущенными волосами, голой грудью и бешеным огнем в глазах она преградила ему путь.

— Разве вы не помолвлены с моим братом?

— Разве царский сын прислушивается к досужим сплетням? Я люблю, кого сама пожелаю, и я не люблю твоего брата; я хочу тебя, здесь и сейчас.

— Царский сын… Неужели меня еще считают таковым?

— Люби меня.

В одном порыве они развязали набедренные повязки друг друга.