Возвращение фараона - Жак Кристиан. Страница 9

С восходом солнца скудный ужин и относительная ночная прохлада быстро забылись. Чтобы не погибнуть, необходимо было как можно быстрее найти воду. Но как ее обнаружить? Насколько хватало глаз – никакого оазиса. Ни пучка травы, ни даже колючего кустарника, которые иногда свидетельствуют о близости воды.

– Нас может спасти только один знак, – заявила Пантера. – Давай сядем и подождем его. Дальше идти бесполезно.

Сути согласился. Он не боялся ни пустыни, ни солнца. Умереть свободным в сердце океана огня не страшило его. Солнечные лучи плясали на скалах, время растворялось в жаре, над ними царила обжигающая и неукротимая вечность. Здесь, рядом с белокурой ливийкой, не переживал ли он счастье столь же ценное, как все золото гор?

– Там, – прошептала она. – Справа.

Сути осторожно повернул голову и увидел его, гордого, дикого, наслаждавшегося ветром на вершине дюны. Огромный орикс, весом не менее двухсот килограммов, с рогами, способными насквозь пронзить льва, нюхал воздух. Эти песчаные антилопы могли выносить самые высокие температуры, блуждая по пустыне, даже когда солнце стояло в зените.

– Пойдем за ним, – решительно сказала Пантера.

Легкий ветер трепал черную шерсть на спине орикса. Дыхание животного учащалось с усилением жары. Длиннорогий орикс, животное бога Сета, повелителя грозы, воплощавшего неистовство природы, способен улавливать малейшее дуновение ветра, охлаждавшее бегущую по его жилам кровь. Огромный самец оставил на песке след, напоминавший крест, и двинулся вдоль дюны. Сути и Пантера следовали за ним на приличном расстоянии.

Знак, начерченный ориксом, походил на иероглиф, обозначавший слово «следовать». Не показывал ли он тем самым путь выхода из этой бесплодной бесконечности? Одинокое животное, уверенно обходя участки зыбучих песков, двигалось на юг.

Сути восхищался Пантерой. Она не жаловалась, не отступала ни перед какими трудностями, цепляясь за жизнь с яростью дикого зверя.

Незадолго до захода солнца орикс пошел быстрее и вскоре скрылся за огромной дюной. Сути помогал Пантере карабкаться по склону, песок уходил из-под ног. Девушка упала, Сути поднял ее и упал сам. С пылающими легкими, изнывающие от боли в мышцах, они доползли до вершины.

Пустыня окрасилась в цвет охры. Жара исходила уже не от неба, а от песка и камней. Теплый ветер не приносил облегчения потрескавшимся губам и ободранному горлу.

Орикс исчез.

– Он неутомим, у нас нет никаких шансов его догнать, – рассудила Пантера. – Если он учуял растительность, то может идти без передышки несколько дней подряд.

Сути уставился на какую-то точку вдали:

– Мне кажется, я вижу... Нет, показалось.

Пантера посмотрела в ту же сторону. В глазах появилась резь.

– Пошли дальше.

Ноги послушались, несмотря на боль. Если Сути ошибся, им придется пить собственную мочу, прежде чем умереть от жажды.

– Следы орикса!

Сделав несколько прыжков, антилопа спокойно двигалась в направлении миража, на который только что зачарованно смотрел Сути. Теперь надежда захлестнула душу Пантеры: может, в самом деле она видит крохотное темно-зеленое пятнышко?

Забыв об усталости, они шли за ориксом. Зеленая точка все увеличивалась и увеличивалась, пока не превратилась в рощу акаций. Под деревом с ветвистой кроной отдыхала антилопа. Длиннорогий самец оглядел пришельцев. Сути знал, что это животное не отступит перед опасностью. Уверенный в своей мощи, он поднимет их на рога, если почует угрозу.

– Шерсть на бороде... Она влажная!

Орикс явно только что пил, а теперь жевал стручки акации, большая часть которых не усвоится и, пройдя через пищеварительную систему, упадет в виде экскрементов на землю, где по пути следования животного зародятся новые деревья.

– Почва рыхлая, – заметил Сути.

Они медленно прошли перед животным и вошли в глубь рощи, которая оказалась больше, чем можно было предположить. Между двумя финиковыми пальмами оказался колодец, выложенный плоскими камнями.

Сути и Пантера бросились друг другу в объятия, прежде чем утолить жажду.

– Истинное блаженство, – мечтательно произнес Сути.

9

На маленькой улочке Мемфиса, где жил старый визирь Баги, предшественник Пазаира, царило беспокойство. Баги слыл человеком непримиримым, суровым, нечувствительным к лести, не выносящим неточности. Хладнокровный и твердый, он несгибаемой рукой управлял подчиненными. Подорвав здоровье на службе, Баги попросил Рамсеса отправить его в отставку, чтобы насладиться спокойной жизнью вдали от суеты.

Фараон, внимательно следивший за карьерой Пазаира и его схватками с нечистыми на руку чиновниками, сделал ставку на искренность и правдолюбие молодого судьи, чтобы разоблачить заговор, жертвой которого оказался бы не только он, но и весь Египет. Баги, не чувствовавший в себе более сил для борьбы, одобрил его выбор. Пазаир, проявив неподкупность в ходе следствия и ревностного исполнения обязанностей судьи, заслужил поддержку своего предшественника.

Супруга Баги, темноволосая женщина невзрачной наружности, подняла тревогу, когда заметила, что со здоровьем ее мужа что-то не так. Обычно он рано вставал, гулял по городу и возвращался незадолго до обеда. В то утро он пожаловался на сильную боль в почках. Несмотря на настоятельные уговоры жены, Баги отказывался обращаться к врачу, уверенный, что боль пройдет сама. Но сильные страдания сломили его настойчивость.

Собравшись вместе, соседи наперебой предлагали множество средств, проклиная такое же число демонов, напустивших болезнь на бывшего визиря. С появлением Нефрет, главного лекаря царства, наступила тишина. Восхитительная молодая женщина в длинном льняном платье пришла одна. Рядом с ней трусил Северный Ветер с сумкой на боку. Ослик остановился у дома Баги, в то время как женщины приветствовали Нефрет, популярность которой все время росла.

Супруга Баги казалась разочарованной. Она надеялась, что придет пожилой опытный лекарь, а не это обольстительное создание.

– Вам не стоило беспокоиться, – произнесла она.

– Ваш супруг помог моему мужу в трудный момент. Я очень признательна ему за это.

С этими словами Нефрет вошла в маленький белый двухэтажный дом, оглядела унылый вестибюль безо всяких украшений и в сопровождении хозяйки дома поднялась по узкой лестнице на верхний этаж.

Баги сидел в плохо проветриваемой комнате, стены которой давно не перекрашивались.

– Вы?! – воскликнул он, увидев Нефрет. – Ваше время слишком дорого...

– А разве не я вылечила вас когда-то?

– Вы даже спасли мне жизнь. Без вашего вмешательства я бы давно погиб [5].

– Вы больше не питаете ко мне доверия?

– Ну что вы, напротив! – Баги выпрямился, прислонился к стене и взглянул на супругу: – Оставь нас.

– Тебе ничего не нужно?

– Целительница осмотрит меня.

Хозяйка дома с враждебным видом удалилась.

Нефрет измерила пульс пациента, глядя на небольшие часы, которые носила на запястье, сверяя с ними ритм пульсации крови в органах больного. Она послушала сердце и проверила горячие и холодные токи крови. Баги следил за ее манипуляциями спокойно, почти равнодушно.

– Ваш диагноз? – спросил он.

– Минутку.

Нефрет взяла тонкий прочный шнурок, на конце которого висел кусочек гранита, и поднесла этот своеобразный маятник к разным частям тела больного. Гранит дважды описал широкие круги.

– Не скрывайте от меня ничего, – настойчиво попросил бывший визирь.

– Это болезнь, которую я знаю и смогу вылечить. У вас по-прежнему отекают ноги?

– Довольно часто. Я держу их в теплой соленой воде.

– Помогает?

– Последнее время очень не надолго.

– Ваша печень вновь переполнена; кровь слишком густа. Пища чересчур жирная, не так ли?

– У моей жены свои привычки. Слишком поздно их менять.

– Пейте больше цикория, микстуру из брионии, инжирового и виноградного сока, плодов персей и смоковницы. Вам нужно больше мочегонных средств.