Король нищих - Бенцони Жюльетта. Страница 7

Думая о своем господине, Гансевиль испытывал грусть: пока он трясется в этой колымаге по булыжным мостовым и ухабистым дорогам, Бофор в сопровождении Брийе и двух слуг несется галопом во Фландрию, и впереди их ждет азарт боев, грохот пушек, треск мушкетных выстрелов, раскаты барабанной дроби, может быть, слава... одним словом, жизнь! Его утешало лишь то, что его путешествие с Жаннетой было секретной миссией, имеющей отношение к тайне, в которую его посвятил любимый господин.

С попутчиками Гансевилю повезло: они не вынуждали его поддерживать разговор: священник весь день молился, вдова беспрестанно лила слезы скорби, пожилые супруги, шептавшиеся друг с другом, так же дружно засыпали, прервав разговор на полуслове. Приехав в Витре, Гансевиль обнаружил, что ноги его совсем затекли. В древнем городе, словно застывшем в своем феодальном великолепии, им достаточно было ненадолго остановиться в особняке Дю-Плесси, хозяева которого были старыми друзьями семейства Вандомов, чтобы Пьер вновь обрел бодрый вид. Теперь пришлось переодеваться Жаннете: став прелестным всадником – юная госпожа требовала, чтобы ее горничную обучили ездить верхом и та смогла бы вместе с ней совершать конные прогулки в окрестных лесах Ане или Шенонсо, – она вскочила в седло с уверенностью, которая порадовала ее спутника, поначалу очень обеспокоенного тем, как он будет добираться до места с женщиной, чье общество ему навязали.

– Скажете вы мне, наконец, куда мы едем? – спросила девушка, когда они сделали первую остановку в Бене. – В дороге вы рта не раскрыли. Хорош муж был у меня в глазах людей, окружавших нас!

– А вы хотите, чтобы я за вами ухаживал? – рассмеялся Гансевиль.

– О нет! Не обижайтесь, но я уже дала слово парню, хотя и не знаю, что с ним, – с грустью ответила она. – Он исчез вместе с нашей юной госпожой, и нам неизвестно, живы ли они...

– Я, в отличие от вас, как святой Фома: ни во что не верю, пока сам не увижу! Итак, мы направляемся в маленький рыбацкий порт по названию Пириак.

– И что мы будем там делать?

– Отплывем оттуда на Бель-Иль. Надеюсь, вы не боитесь морской качки... Терпеть не могу людей, которых рвет.

– А зачем нам на Бель-Иль?

– Мы передадим поклон господину герцогу де Рецу и госпоже герцогине. Теперь хватит вопросов. Вам и без них многое известно.

– Я знаю не больше, чем знала раньше, и очень хотела бы понять, что означают все эти тайны...

– Милое мое дитя, должен сказать вам, что вы совершили большую глупость, поселившись у господина де Рагенэля, вместо того чтобы благоразумно вернуться к нам. Неужели вы не догадывались, что за его домом будут следить? Поэтому мне и поручили увезти вас из Парижа, не возбуждая подозрений у шпионов начальника полиции. Что я и сделал...

– В таком случае почему бы вам не сказать мне больше? Ведь мы очень далеко от Парижа...

– Потому, что губернатором Бретани является кардинал Ришелье, который отнял право владения у герцога Сезара, а там, где обосновался кардинал, всегда надо опасаться того, что за каждым кустом прячется шпион.

– А на острове Бель-Иль шпионов нет?

– Нет. Остров далеко от берега и принадлежит Пьеру де Гонди, герцогу де Рецу. А теперь по коням! Больше я не отвечу ни на один ваш вопрос до тех пор, пока мы не прибудем на место. И все!

На сей раз Жаннета этим ограничилась. Кстати, сословное положение, разделяющее простую горничную и дворянина, не допускало вольностей, что она прекрасно понимала. К тому же сам новый ритм поездки не позволял вести разговоров, ибо и речи не могло быть о том, чтобы сделать длительную остановку, не добравшись до берега моря; они задерживались лишь для того, чтобы сменить лошадей и подкрепиться. После Бене, миновав Редон и Ларош-Бернар, они достигли устья реки Вилен, откуда устремились к Пириаку, маленькому рыбацкому порту, в который бедная девушка приехала совсем измученной: одно дело было сопровождать Сильви в приятных верховых прогулках по полям и лесам, а другое – без передышки пересаживаться с лошади на лошадь, скача днем и ночью.

– Кажется, я и шагу ступить не могу! – простонала Жаннета, когда Гансевиль, наконец-то сжалившись, помог ей спешиться. – Да и вряд ли смогу снова сесть в седло.

– Я посоветовал бы вам поставить согревающий компресс из воска, – вздохнул он, – но это займет много времени. Понимаю, что эта скачка для вас тяжела, что вы предпочли бы карету, но дороги в Бретани плохие, а верхом можно быстро проехать везде!

– Значит, нам надо спешить?

– Да, благодаря этой дикой гонке мы выиграли три дня. Нам абсолютно необходимо попасть на Бель-Иль раньше кое-кого! Вперед, смелее! По приезде я вам обещаю сюрприз...

Усадив Жаннету у подножия скалы, Гансевиль отправился на поиски судна; потом в ожидании прилива они подкрепились рыбным супом и гречишными лепешками.

Когда наконец стемнело, они сели в рыбацкую лодку. Жаннета, закутавшись в пропахшее рыбой одеяло, опустилась на дно лодки и тотчас заснула. К счастью, море было относительно спокойно, а крайняя усталость избавила Жаннету от последствий качки. Поэтому она ничего не видела на протяжении тех четырех лье, что отделяли Бель-Иль от берега.

Когда Жаннета проснулась, то увидела, что лодка движется по каналу, а сам порт в розовом свете зари показался ей самым прекрасным местом на земле. Проложенный в устье одного из впадающих в море протоков, куда проникает прилив, канал был зажат между холмом, поросшим деревьями, и скалистым мысом, где возвышалась цитадель с приземистыми круглыми башнями и торчавшими из бойниц жерлами пушек. Казалось, городок прячется за защищавшими его стенами крепости, однако в глубине порта оба берега связывал акведук, который вел к вытянутому в длину замку, чьи сады карабкались вверх по второму холму, более высокому, чем первый. Это был большой, красивый белый дом, в высоких окнах которого отражались яркие лучи восходящего солнца.

– Мы на острове Бель-Иль, – объяснил Гансевиль, – а главная деревня здесь называется Дворец. Нетрудно понять почему...

– И мы идем туда?

– Именно! Там вы найдете людей, которых любите и о которых волнуетесь...

Конюшему внезапно показалось, что все сияние этого утра вспыхнуло в голубых глазах девушки.

– Сильви? О, я хочу сказать мадемуазель де Лиль...

– Тише! Не называйте никаких имен!

Жаннета хотела броситься немедленно к дому, но Гансевиль удержал ее крепкой рукой:

– Опомнитесь! Вы же не ворветесь вот так – нежданно-негаданно – в дом как сумасшедшая. Поймите, вас привезли сюда для очень серьезного дела. Тут Сильви прячут с того дня, как она спаслась от страшной участи. Но угроза еще не миновала. Поэтому господин герцог в согласии с господином де Гонди и распространил версию о ее гибели. Пусть так все и считают до той поры, пока не минует любая опасность для ее жизни.

– Боже мой, но что же случилось? – прошептала Жаннета, едва не плача.

– Вы это узнаете позже, а сейчас пошли! Не можем же мы и дальше торчать посреди этой дороги! Кстати, обратите внимание, к нам приближаются двое.

Слуги в красных ливреях подошли к приезжим. Гансевиль достал из-за пазухи камзола письмо и, не дожидаясь вопросов, сказал:

– От его светлости герцога де Бофора с нижайшим поклоном господину герцогу де Рецу!

Слуги поклонились; один из них взял письмо, а другой забрал у Жаннеты ее дорожную сумку.

– Прошу вас следовать за мной, – обратился к ним первый слуга. Затем путешественников передали в руки дворецкого, который сообщил им, что герцогская чета слушает мессу в дворцовой часовне и беспокоить ее невозможно.

Поэтому Гансевиль и Жаннета терпеливо ждали, погрузившись в почтительное молчание. Жаннету тем временем обуревало жгучее любопытство: ну где может быть малышка Сильви в этом громадном доме? Гансевиль, привыкший видеть, как перед его господином распахиваются все двери, ждал, как обыкновенный проситель. Наконец дверь открылась, и в сопровождении дворецкого появился герцог.

– Проводите девушку к госпоже герцогине. Она ждет ее у себя! – сказал герцог де Рец дворецкому. Потом, повернувшись к Гансевилю, воскликнул: – Как я рад снова тебя видеть, мой мальчик! Надеюсь, вы добрались без приключений? Полагаю, у вас есть для меня новости? Следуйте за мной – мы поговорим в моем кабинете.