В трущобах Индии - Жаколио Луи. Страница 107

Он не считал себя спасенным, даже когда проводники сняли с него непроницаемый капюшон; до этой минуты он чувствовал, что надежды его растут параллельно с его страхами, но затем, не будучи в состоянии поверить своему освобождению, он решил, что его проводникам поручено заколоть его кинжалом, а тело бросить в один из многочисленных колодцев, которые находились среди развалин и служили жителям во времена славы Беджапура.

Сняв с него капюшон, один из проводников поспешно шепнул на ухо слышанные им еще раньше слова:

— Сегодня вечером у Башни Мертвых… Горе тебе, если ты не явишься!

Свободный, наконец, падиал оглянулся кругом… Трудно представить себе темноту ночей Индии в последний час перед рассветом; падиал поэтому еле различал белые силуэты двух незнакомых ему проводников, бесшумно исчезавших в тени апельсиновой рощи. Впереди него высилась черная масса древней пагоды Шивы… Он узнал, где находится: проводники привели прямо к его жилью.

Только теперь почувствовал он себя спасенным!.. Реакция была так сильна, что он не в состоянии был ее вынести; кровь прилила ему к голове, что-то черное спустилось ему на глаза, ноги подкосились… Он упал у подошвы индийского фикуса, под тенью которого часто сидел во время дневного зноя, — и остался без движения.

Он потерял сознание.

IV

После ухода жемедаров, или посвященных первой степени общества «Духов Вод», в большом зале дворца Омра остались только семь замаскированных людей и с ними браматма.

Никогда еще тайное общество, как мы уже заметили, не устраивалось на таких странных началах. Основанное семь или восемь веков тому назад, во время нашествия мусульман, с целью противиться ему и защищать индусов от пришельцев, оно внушило ужас могольским князьям, разделившим между собой всю страну, и сократило донельзя их безграничный деспотизм.

Никогда факиры, которых это общество воспитывало для исполнения своих решений, не отказывались от данных им поручений. Вооруженные «кинжалом правосудия», они убивали осужденных набобов в то время, когда те сидели на тронах, окруженные своей стражей, а затем улыбались среди самых ужасных пыток, которые не могли вырвать у них ни одного слова признания.

В самом начале раджи составили союз с целью уничтожить это могущественное общество; но они натолкнулись на удивительно стройную организацию, — и все усилия их привели лишь к тому, что против них самих были приняты весьма решительные меры. Нужно знать все искусство восточных народов, всегда готовых ко всевозможным интригам и заговорам, чтобы придумать такое учреждение.

Общество это имело начальника, браматму, известного всем, действующего при дневном свете и грозящего раджам даже в собственных дворцах их, — а между тем ни один из князей не смел наложить на него своей руки. Он находился под покровительством трибунала Трех, приговоры которого наводили на всех ужас, ибо не было такой власти в мире, которая могла бы помешать их исполнению.

Комитет Трех управлял самим обществом и администрацией одной из пяти провинций. Второе место после него занимал Совет Четырех, заведующий администрацией других провинций.

Затем следовали жемедары, или посвященные первой степени, субедары, или посвященные второй степени, — и, наконец, серкары, простые члены-единомышленники. Все это были индусы немусульмане, которые, начиная уже с шестнадцати лет, спешили получить листок лотоса в знак присоединения их к обществу.

Такова была по своему составу эта удивительная организация, которую никто из правителей, даже англичане, не мог никогда уничтожить. Последняя попытка относится к великому восстанию сипаев, и исторически несомненен тот факт, что сэр Джон Лауренс, который был губернатором во время этого восстания, поплатился жизнью за такую попытку. Мрачные события, которые вызвали и подготовили это памятное убийство, привели Англию в страшное уныние и принудили ее покончить с гнусной политикой репрессий, о которых мы теперь рассказываем.

Чтобы уничтожить это общество, которое состояло из всей побежденной нации и представляло настоящее национальное правительство бок о бок с правительством победителей, мусульманские набобы первое время поражали видимого вождя, и многие браматмы поплатились жизнью за смелое предупреждение и угрозы. Но князья эти скоро вынуждены были прекратить попытки такого рода, ибо за всякого казненного браматму Комитет Трех немедленно приговаривал к смерти раджу, отдавшего приказание о смертной казни, и всю семью его, — и в течение последующих за приговором девяти дней кинжал правосудия совершал свое дело…

Тогда набобы пытались уничтожить таинственный трибунал, но все попытки их разбились о чудесную организацию.

Добраться до Комитета Трех не было никакой возможности, ибо не только сам браматма не знал их, но даже великий Совет Семи, состоящий из Трех и Четырех сам не знал, кто были три члена Верховного Совета. Каждый месяц все трое бросали жребий, кто из четырех должен занять место в тайном трибунале, а выходящий член трибунала заменял собой управлявшего перед этим провинцией. Выборы делались за месяц вперед, чтобы дать обоим членам время подготовиться к перемене своих занятий. Три, как и Семь, заседали всегда в масках на всех торжественных собраниях, вне которых они не имели никаких между собою сношений, а потому никакие доносы не были возможны при подобной организации.

Каждый администратор находился под непосредственным началом Трех и все распоряжения получал от них. Браматма был, так сказать, конституционный монарх, лишенный самодержавной власти; он исполнял роль посредника между тайным Комитетом Трех и членами всех трех категорий: посвященными двух первых степеней и единомышленниками. Он также передавал царствующим государям и их сановникам три предостережения, предшествующие окончательному приговору.

После целого ряда попыток, кончавшихся смертью их виновников, набобы, видя, что не в состоянии уничтожить этого общества, решили мало-помалу подчиниться предупреждениям, которые они получали от браматмы, передававшего их с большой предосторожностью: в один прекрасный вечер они находили запечатанное письмо с гербом общества — кинжал правосудия — в своем кабинете или же получали его под видом петиции от какого-нибудь нищего. Престиж их, таким образом, не падал в глазах их подданных, и они могли повиноваться, никому не внушая мысли, что делают это из страха.

Не может быть никакого сомнения, что кротость, с какою мусульманские князья управляли своими подданными индусами, была следствием всего вышесказанного. Общество «Духов Вод» до сих пор еще представляет собою единственную силу, внушающую страх и обуздывающую лихоимство английских чиновников, губернаторов и вице-короля.

Три члена тайного трибунала никогда не расставались. В каждой провинции они имели свою собственную резиденцию вроде Беджапура, куда допускались по заранее условленному паролю только посвященные первой степени, и где в известную эпоху и только раз в год назначались общие собрания членов общества.

Что касается их частного жилья, то оно представляло собой роскошный дворец, где в течение столетий собирались все художественные чудеса Индии, Китая и Японии, а также добровольные приношения местного населения. Сокровища их, состоящие из слитков золота и серебра и драгоценных камней, достигали, вероятно, баснословной цифры, но никто не знал общей их суммы. Место, где находился этот дворец, было известно только Семи, которые по очереди входили в состав тайного трибунала, и в течение веков ни одно из следовавших друг за другом правительств не могло найти его, несмотря на самые тщательные поиски.

Причины, на основании которых браматма не имел права знать этого таинственного убежища Трех, весьма понятны. Достаточно было его измены, чтобы захватить этих лиц и вслед за ними и других членов Совета Семи, — а это повело бы неминуемо к уничтожению всего общества, которое осталось бы таким образом без традиций, без организации, без вождей. Какова бы ни была осторожность при выборе видимого вождя, всегда можно было ожидать, что его подкупят; в течение прошлых столетий это, надо полагать, случалось не раз.