В трущобах Индии - Жаколио Луи. Страница 50

Эти жертвы человеческого невежества встречаются обыкновенно между Гоа, столицей португальских владений в Индии, и Бомбеем в той именно местности, где горы, о которых мы говорили, достигают наибольшего развития в ширину и вышину. Под именем Нухурмурских гор они в ширину занимают пространство земли в пятьдесят-шестьдесят миль, а в длину в пять-шесть раз больше; они находятся в полном распоряжении тигров, ягуаров, пантер, слонов, которые живут там обществами в несколько тысяч голов, не считая аллигаторов, которые населяют озера высоких плато, сервалей, которыми по величине и хищным их наклонностям не следует пренебрегать, и громадных стад буйволов с мрачным и тупым взором, с блестящей и черной мордой, дикий рев которых разносится по долинам. Там, одним словом, вы найдете массу всевозможных животных, которых хватило бы, чтобы заселить весь мир, если бы цивилизация истребила их в других частях земного шара.

Мы не без основания сделали общий обзор этой дикой местности, а также тех странных живущих там существ, которые находят соседство диких зверей менее опасным, чем соседство себе подобных. Здесь именно произошли главные события, о которых мы теперь повествуем.

Несколько слов об общем положении Индии в тот момент, когда начинается наш рассказ, пополнят картину места действия.

Мы начинаем на другой день после обратного взятия Дели англичанами по окончании восстания сипаев: великое патриотическое восстание было потушено в море крови генералом Говелаком и его офицерами; избиение гарнизонов Шивераха, Бенареса, Гоурдвара-Сикри, бывшее только репрессией со стороны индусов, было в сто раз больше отомщено массовыми избиениями, которые продолжались целый год, да англичанин и теперь продолжает убивать железом, огнем и картечью — всем, одним словом, что попадается ему под руку.

Общий лозунг гласил: терроризировать Индию, чтобы раз и навсегда отнять у нее охоту возвратить свою независимость; старый император Дели умер от ужаснейших пыток, но, несмотря на все поиски и обещанную премию в сорок тысяч фунтов стерлингов, т.е. миллион франков, тому, кто доставит Нана-Сагиба и главных членов его европейского штаба, которым удалось скрыться от ярости англичан, их не могли найти.

Головы этого принца и трех европейцев, которые помогали ему защищать Дели, а затем способствовали его побегу, были оценены в эту сумму сэром Джоном Лауренсом, генерал-губернатором Индии. Узнав об этом, все авантюристы, находившиеся в это время в Индии, разлакомились такой прекрасной наградой и бросились выслеживать беглецов, которым удалось бежать, скрываясь среди дымящихся развалин Дели. Напрасно, однако, все эти случайные сыщики входили в союзы с самыми искусными туземными ищейками, они не могли открыть ничего, что навело бы их на след тех, кого они искали.

Мало-помалу и тем, и другим надоели бесплодные поиски, а так как при этом распространился слух, что Нана и маленький отряд его успели скрыться в Тибете, то большинство отказалось от своих проектов.

Из Лондона тем не менее постоянно присылались официальные приказы овладеть во что бы то ни стало главным вождем восстания. Полное и продолжительное умиротворение Индии могло быть достигнуто лишь этим способом, так как надо было или отнять насильно, или получить добровольно скипетр императоров могольских, ибо никто, кроме Нана-Сагиба, не имел права, по верованию народа, передать его своему преемнику.

Два человека, однако, которым высшие власти специально поручили это преследование, упорно продолжали поиски беглецов, и чем больше встречали затруднений, тем ожесточеннее преследовали свою цель. Первый был Кишная, начальник шайки душителей на Малабарском берегу; что касается второго, капитана Максуэлла, он, как мы видели, стяжал себе печальную известность своей жестокостью во время восстания. Во главе целого батальона шотландцев и артиллерийской батареи негодяй нападал на безобидные деревни, сжигал их дотла и расстреливал тех, кто пытался бежать, не разбирая при этом ни пола, ни возраста. Несколько раз попадался он в руки индусов, также и во время осады Гоурдвара-Сикри, но каждый раз каким-то чудом избегал участи, ожидавшей его и вполне заслуженной им, после чего еще вдвое более жестоким образом мстил за испытанный им страх.

В случае успеха кроме награды, обещанной вице-королем, капитана Максуэлла ждало еще производство в чин полковника сингалезских сипаев, но не за поимку Наны, а за поимку авантюриста Сердара. Обещая такое быстрое повышение этому офицеру, который занимал второстепенный пост в индийской армии, сэр Вильям Броун, коронный губернатор Цейлона, сказал ему:

— Помните, что мне надо доставить Сердара живым, это единственное условие для исполнения моего вам обещания. Арест Нана-Сагиба не касается меня.

На острове Цейлон, который находился в исключительной зависимости от королевы, считаясь принадлежностью королевства Англии, сэр Вильям Броун ни в чем не зависел от вице-короля Индии; он пользовался почти безграничной и бесконтрольной властью, назначая по своему усмотрению чины в армии туземцев и всем гражданским чиновникам колонии.

Мы знаем уже, что Кишнае за то же самое обещали высокое отличие, которое давалось только принцам королевского происхождения, а именно: право носить трость с золотым набалдашником не только ему, но и его потомкам мужского пола. Это единственное туземное отличие в Индии, и ценится главным образом потому, что основание его относится к баснословному периоду первой национальной династии Сурия-Вонза, т.е. солнечной династии.

Служа высшим политическим интересам, капитан Максуэлл и Кишная были в то же время бессознательными орудиями частной злобы, которые ни перед чем не должны были останавливаться, чтобы завладеть Сердаром.

К счастью для Нана-Сагиба и Сердара, им удалось по неожиданному стечению обстоятельств успешно скрыть свои следы от озлобленных и могущественных противников. Последние тем временем удвоили энергию ввиду того, что в непродолжительном времени предполагалось устроить празднество в честь королевы Виктории, которое вице-король хотел обставить таким торжеством и блеском, каких никогда еще не видели в Калькутте. Он решил, между прочим, что в том случае, если к этому времени будет пойман Нана-Сагиб, знаменитого вождя революции поставят на возвышении прикованным за ногу к статуе королевы, а в двух шагах от него на эстраде будут венчать лаврами генерала Говелака, залившего страну морем крови.

Сэр Джон Лауренс посылал к капитану Максуэллу и к Кишнае курьера за курьером, приказывая пустить все возможное в ход, чтобы привести в исполнение такую прекрасную и истинно английскую идею.

Таково было на другой день после взятия Дели положение обеих партий Индии, побежденных и победителей, положение, описание которого служит, так сказать, необходимым прологом к изложению последующих любопытных событий.

25 октября 1859 г. солнце начинало уже спускаться к поверхности Индийского океана, освещая последними пурпуровыми и золотистыми лучами верхушки столетних лесов, которые покрывают вершины Нухурмурских гор на Малабарском берегу; а с противоположной стороны в то же время медленно длинной вуалью развертывались сумеречные тени, шаг за шагом вытесняя свет и постепенно окутывая тьмой и безмолвием равнины Декана и величественную массу гор, которая служит им укреплениями.

Почти на самой вершине этих громад по обширному озеру, окруженному первобытными девственными лесами, быстро неслась по направлению к правому берегу небольшая шлюпка особенного устройства, планшир которой всего только на несколько сантиметров подымался над водой. На палубе никого не было, и не будь в задней части ее заметно легкого сотрясения, указывающего на присутствие винта, трудно было бы составить себе понятие о таинственной силе, которая управляла этим судном; как бы внимательно мы ни всматривались в этот феномен, мы не могли бы решить этой сложной проблемы, если бы разговор двух человек, только что вышедших на палубу, не разрешил наших сомнений.

Один из них, с лицом, обросшим, как у шимпанзе, — одни только глаза и нос выглядывали из-за черных лохматых волос, — похожий по своему типу и несколько грубым манерам на наших матросов с берегов Прованса, крикнул, вылезая из люка и присоединяясь к своему товарищу, вышедшему раньше него: