Бог света - Желязны Роджер Джозеф. Страница 66

— Ты лакей Тримурти.

— Ты ошибаешься. Я пришел сюда сражаться против Неба во имя Акселерационизма. Ненависть моя велика, и я принес оружие, чтобы использовать его против Неба.

— Тогда, я полагаю, мне придется отказаться от удовольствия продолжать сейчас нашу битву.

— Я бы счел это разумным.

— И ты в самом деле хочешь, чтобы тебя проводили к нашему вождю?

— Я и сам найду дорогу.

— Тогда — до встречи, Бог Яма!

— До свидания, Ракша.

Тарака взлетел, как горящая стрела, в небо и исчез из виду.

Некоторые говорят, что Яма разрешил свою задачу, когда стоял в темноте в большой птичьей клетке. Другие же полагают, что он сдублировал соображения Куберы, пользуясь лентами в Большом Зале Смерти. Как бы то ни было, он, войдя в палатку на равнине у Ведры, приветствовал находящегося там человека, назвав его Сэмом. Этот человек положил руку на свое лезвие и встал перед Ямой.

— Смерть, ты предвосхищаешь битву, — сказал он.

— Были изменения, — ответил Яма.

— Какого рода?

— Изменение позиции. Я пришел сюда воспротивиться воле Неба.

— Каким образом?

— Сталью. Огнем. Кровью.

— С чего такая перемена?

— В Небе произошел развод. И предательство. И позор. Леди зашла слишком далеко, и теперь я знаю причину, Лорд Калкин. Я не одобряю твой Акселерационизм, но и не отрицаю его. Для меня важно лишь то, что это единственная сила в мире, могущая противостоять Небу. И, понимая это, я присоединяюсь к тебе, если ты примешь мой меч.

— Я приму твой меч, Лорд Яма.

— И я подниму его против любого из небесной шайки, за исключением лишь самого Брамы, против которого я не встану.

— Договорились.

— Тогда позволь мне быть твоим возничим.

— Я бы не против, но у меня нет боевой колесницы.

— Я привез специальную колесницу. Я долгое время работал над ней, и она еще не вполне закончена, но и такой будет достаточно. Я должен собрать ее в эту ночь, потому что сражение начнется завтра утром на заре.

— Так я и думал. Ракша предупредил меня о приближении войск.

— Да, я видел их, когда пролетал над ними. Главная атака будет с северо-востока, через равнину. Боги присоединятся позднее. Но, без сомнения, войска идут со всех сторон, включая и реку.

— Мы контролируем реку. Далисса из Жара ждет на дне. Когда придет время, она поднимет волны, заставит их кипеть и захлестывать скамьи галер.

— Я думал, что Жар весь вымер.

— Да, кроме Далиссы. Она последняя.

— Как я понял, Ракшасы будут сражаться вместе с нами?

— Да, и другие…

— Кто другие?

— Я принял помощь… безмозглых тел, их боевой отряд… от Бога Ниррити.

Яма прищурился и раздул ноздри.

— Это плохо, Сиддхарта. Рано или поздно его нужно будет уничтожить, и нехорошо быть в долгу у такого типа.

— Я знаю, Яма, но я в отчаянном положении. Они прибывают ночью…

— Если мы победим, Сиддхарта, опрокинем Небесный Город, сломаем древнюю религию, освободим людей для технического прогресса, то оппозиция все равно будет. Ниррити, который все эти столетия ждал смерти богов, будет атакован и побит сам. Будет ли так, или все начнется сначала — во всяком случае, Боги Города несколько более тактичны в своих некрасивых действиях.

— Я думаю, мы должны принять помощь независимо от того, просили мы о ней или нет.

— Да, но приглашая его или принимая его предложение, ты в любом случае будешь обязан ему.

— Ну, когда дело дойдет до расплаты, тогда и посмотрим.

— Это политично, согласен. Но мне это не нравится.

Сэм налил сладкого темного Кинсетского вина.

— Я думаю, Кубера захочет позднее с тобой повидаться, — сказал он, предлагая Яме стаканчик.

— Что он делает? — спросил Яма, выпивая вино одним глотком.

— Тренирует войска и ведет класс по двигателям внутреннего сгорания для местных ученых, — сказал Сэм. — Даже если мы проиграем, что-то останется и будет совершенствоваться.

— Если это принесет какую-то пользу, то им нужно знать не только описание машины…

— Он в эти дни говорил до хрипоты, и писцы все записывали за ним — геологию, рудное дело, металлургию, химию нефти…

— Будь у нас больше времени, я бы помог. А сейчас, если хоть десять процентов сохранится, и то будет достаточно. Не завтра-послезавтра, но…

Сэм допил свое вино и снова наполнил стаканчики.

— За завтрашний день, возничий!

— За кровь, Связующий, за кровь и убийство!

— Часть крови может быть и нашей собственной, бог смерти. Но все равно, мы возьмем с собой достаточное количество врагов…

— Я не могу умереть, Сиддхарта, иначе как по собственному желанию.

— Как это может быть, Лорд Яма?

— Позволь Смерти иметь свои маленькие секреты, Связующий. А то я могу отказаться выполнить свою долю работы в этой битве.

— Как угодно, Лорд.

— За твое здоровье и долгую жизнь!

— За твои.

День сражения заалел зарей, как только что ущипнутое бедро девушки. С реки потянулся легкий туман. Мост Богов сиял золотом на востоке, тянулся обратно, темнел в уходящей ночи, разделял небо как бы горящим экватором.

Воины Кинсета ждали за городом, на равнине у Ведры. Пять тысяч человек с мечами, луками, пиками и пращами ждали сражения. В первых рядах стояла тысяча зомби под предводительством живых сержантов Черного, которые направляли все их движение барабанным боем и полотнищами черного шелка, вьющимися по ветру, как дымные змеи, над шлемами зомби.

Пятьсот копьеносцев держались в тылу. Серебряные циклоны — Ракшасы — висели в воздухе. Время от времени вдали слышался рев зверей джунглей. Пять элементалей сверкали на остриях пик и на столбе для флага.

В небе не было ни облачка. Трава на равнине была еще влажной и блестящей. Воздух был холодный, земля еще достаточно мягкая, чтобы видны были отпечатки ног. Серый, зеленый и желтый цвета под небом били в глаза. Ведра кружилась в берегах, собирая листья деревьев. Говорят, что каждый день повторяет историю мира: выходит из темноты и холода в начинающееся тепло и смутный свет, сознательно щурит глаза в середине утра, пробуждает мысли скачком нелогичной и несвязной эмоции, спешит к полуденному теплу, медленно, болезненно склоняется в пыль, к таинственному полусвету, к концу энтропии, которая есть ночь.