Девять принцев Амбера - Желязны Роджер Джозеф. Страница 11

И тут мотор закашлял, зачихал и заглох совсем.

Руль прямо у меня в руках начал менять свою форму. Он превратился в изящный полумесяц, а сиденье совсем отклонилось назад. Сама же машина как бы осела и теперь почти лежала на земле. Дворники на лобовом стекле застыли под совершенно загадочным углом.

Я, впрочем, продолжал держать язык за зубами. Даже когда на нас налетел сиреневый смерч.

Но когда смерч пронесся мимо, я просто задохнулся от изумления.

Прямо перед нами была чертова пропасть машин, вплотную стоящих друг за другом. Череда их уходила вдаль как минимум на километр. Машины, застрявшие в гигантской пробке, сигналили на разные голоса. Ни одна не двигалась.

— Сбавь скорость, — велел Рэндом. — Это препятствие номер один.

Я притормозил, и тут на нас налетел новый смерч.

Я не успел даже включить фары: смерч сразу умчался дальше. Я протер глаза.

Машин как не бывало. Вокруг стояла тишина. Зато дорога теперь сверкала и переливалась, как тротуары тогда в городе, в самом начале пути; я услышал, как Рэндом бормочет под нос проклятия в чей-то адрес.

— Ну конечно! Мы попали именно на ту дорогу, куда он и хотел, кто бы там ни устроил этот барьер! Черт меня побери — я все понимаю, но как дурак делаю именно то, чего он и ожидает. Главное…

— Эрик? — спросил я на всякий случай.

— Видимо, да. Как ты думаешь, что теперь? Подождать, а потом попробовать другую дорогу, потрудней? Или ехать дальше, до новых препятствий?

— Давай еще немного проедем. В конце концов, это только первый барьер.

— Ладно, — сказал Рэндом и прибавил: — Кто его знает, что будет во втором…

Во второй раз было действительно нечто… не знаю уж, как и назвать… Нечто, похожее на гигантскую плавильню с руками. Оно сидело посреди дороги и своими ручищами загребало машины, пожирая их.

Я вдавил в пол педаль тормоза.

— В чем дело? — обернулся ко мне Рэндом. — Не обращай внимания и поезжай дальше. Иначе ведь все равно не проедешь.

— Признаться, немного растерялся, — сказал я.

Он как-то странно, искоса посмотрел на меня, и тут налетел очередной смерч.

Зря, конечно, я это сказал.

Когда пыльное облако миновало, мы вновь оказались на совершенно пустой дороге. Вдалеке виднелись какие-то башни.

— По-моему, я все-таки сбил его с толку, — сказал Рэндом. — Я спутал несколько дорог, и, похоже, теперь мы на той, которую он пока не учитывает. В конце концов, невозможно перекрыть все дороги, ведущие в Амбер.

— Верно, — кивнул я, надеясь хоть как-то реабилитировать себя после той глупости, что вызвала его изумленный взгляд исподтишка.

Я размышлял: а что, собственно, Рэндом из себя представляет? Росточка он небольшого, довольно субтильный, по крайней мере с виду. И он с тем же успехом тоже мог погибнуть вчера вечером. В чем же его сила? И что за постоянные разговоры о Тенях? Внутреннее чутье подсказывало мне, что чем бы эти «Тени» ни были, мы и сейчас находимся среди них. А вот почему — каким-то образом зависело от загадочных действий Рэндома; однако он сидел совершенно неподвижно, даже расслабленно, я все время видел его руки, спокойно лежавшие на коленях, и решил, что он делает все с помощью мысленной энергии. Но снова вопрос: как?

Ну хорошо. До меня доносились вообще-то слова типа «прибавить», «вычесть» — словно вся Вселенная вокруг нас представляла собой некое большое уравнение. Я решил для себя — причем уверенность в правильности этого решения все крепла, — что Рэндом каким-то образом добавлял и убирал некие элементы видимого мира, чтобы мы глубже могли проникнуть в загадочное королевство Амбер.

И я — совершенно определенно! — тоже когда-то обладал этим умением. И ключ был в том, озарило меня, чтобы помнить Амбер.

А я вспомнить не мог.

За крутым поворотом пустыня неожиданно кончилась, уступив место полям, покрытым высокой голубой травой с острыми листьями. Через некоторое время начали попадаться невысокие холмы, а у подножия третьего холма приличная дорога кончилась и началась грязная узкая грунтовка. Земля, впрочем, была здесь довольно хорошо утрамбована. Проселочная дорога вилась среди уже довольно высоких холмов; кроме того, стали попадаться заросли невысоких кустарников и мощных сорняков, похожих на чертополох.

По такой местности мы ехали примерно с полчаса, потом холмы кончились и начался лес, состоящий из приземистых толстоствольных деревьев, листья которых по форме напоминали карточные бубны осенних оранжевых и красных оттенков.

Моросил мелкий дождик; со всех сторон нас обступали тени. Густые, видимые глазом испарения поднимались от промокших листьев, устилавших землю густым слоем. Где-то справа послышался жуткий вой.

Руль еще три раза успел поменять форму и в последнем своем воплощении представлял собой нечто вроде деревянного восьмиугольника. Теперь машина стала высокой, точно карета, а крыша ее весьма элегантным образом оказалась украшенной летящими фламинго, неизвестно откуда взявшимися. Я по-прежнему воздерживался от каких бы то ни было комментариев, стараясь приспособиться к бесконечно меняющейся форме сиденья, руля и приборного щитка.

Рэндом, однако, взглянув на загадочной формы руль как раз в тот момент, когда снова раздался вой в лесу, удрученно покачал головой, и внезапно деревья стали гораздо выше; теперь их украшала бахрома из низко свисающих виноградных лоз и что-то вроде голубого испанского мха, похожего на кружевную накидку. Зато машина обрела почти нормальный вид. По счетчику у нас оставалось еще полбака бензина.

— Пока едем дальше, — задумчиво проговорил мой братец, и я только согласно кивнул.

Дорога снова стала значительно шире, на ней появилось бетонное покрытие, с обеих сторон лежали глубокие кюветы, заполненные грязной жижей. На поверхности жижи плавали листья, мелкие ветки, разноцветные птичьи перья…

Голова у меня вдруг стала странно легкой, я почувствовал небольшое головокружение. Рэндом тут же предупредил:

— Спокойно. Дыши глубже. — Хотя я ничего о своих ощущениях сказать не успел. — Мы срезаем путь, так что сила тяжести несколько изменится. До сих пор нам поразительно везло! Я хочу, пока возможно, попользоваться этим везением. Следует спешить: может быть, удастся выиграть время.

— Хорошая идея! — одобрил я.

— Может, и так, — пробормотал он. — Но мне кажется, в любом случае рискнуть стоит… Ого! Гляди-ка!

Мы взбирались на холм, и тут с другой невидимой нам стороны на вершину его вылетел грузовик и с грохотом понесся вниз, нам навстречу. Он мчался по встречной полосе прямо нам в лоб. Я резко крутанул рулем, чтобы избежать столкновения, но грузовик тоже резко вильнул. В самый последний момент, чтобы избежать лобового удара, я вынужден был съехать с дороги на мягкую обочину и остановиться у самого краешка глубокого кювета.

Справа от меня с визгом затормозил грузовик. Я попытался вывернуть колеса и выбраться на дорогу, однако мы прочно застряли в рыхлой земле.

Хлопнула дверца грузовика, и я увидел, что из кабины с правой ее стороны вылез шофер — что означало только одно: он-то ехал как раз по своей полосе, а мы — по встречной! Я был уверен, что нигде в Штатах нет левостороннего движения, в отличие от Великобритании, однако я был также уверен, что земные края, которые я знал, остались далеко позади.

Это была цистерна. На боку у нее огромными красными буквами было написано: «ЗУНОКО», а пониже и помельче — «ездием па всиму свету». Шофер обрушил на меня целый поток брани, едва я успел, выбравшись из машины, начать извиняться. Он был таким же высоким, как и я, только очень толстый и похож на пивную бочку; в руке он держал монтировку.

— Послушай, я ведь уже извинился, — сказал я. — Ну что тебе еще от меня надо? Никто не пострадал, машины целы…

— Да таких дерьмовых водил, как ты, и близко к дороге подпускать нельзя! — завопил он. — Ведь ты, ублюдок, кому хочешь под колеса попадешься!

Тогда из машины вылез Рэндом и сказал:

— Слушай, парень, вали-ка ты своей дорогой! — В руке Рэндом держал пистолет.