Ночь в тоскливом октябре - Желязны Роджер Джозеф. Страница 12

– Ах так, понимаю. Впадаете в неистовство, как бесноватый человек.

– Бесноватый волк, – поправил он. – Да.

– А почему вы здесь?

– Шел по твоему следу. При обычных обстоятельствах это моя любимая пора. Ни намека на луну, которая могла бы меня смущать. Но я пожертвовал ею, чтобы провести небольшое расследование. Возникла необходимость поговорить с тобой. Поэтому я пришел. Кстати, что ты собираешься сделать с этим покойником?

– Я пытался оттащить его к реке и там сбросить в воду. Кто-то оставил его рядом с нашим домом, и я боялся, что заподозрят Джека.

– Я протяну тебе руку, то есть лапу по… Короче, я тебе помогу.

С этими словами он ухватил мертвеца за плечо и зашагал, пятясь назад. Он не собирался с силами для каждого следующего рывка, как приходилось делать мне. Он просто шел и шел, даже прибавлял скорость. Моя помощь была не нужна. Я бы даже мешал ему, если бы попытался где-нибудь ухватиться. Поэтому просто трусил рядом.

Спустя примерно час мы уже стояли на берегу реки и смотрели, как течение уносит труп полицейского.

– Не могу даже выразить, как я счастлив, – сказал я.

– Ты только что это выразил, – ответил он. – Пора возвращаться.

У нашего дома он, однако, не остановился.

– Куда мы направляемся? – спросил я, когда на втором перекрестке он повернул налево.

– Я говорил, что пошел тебя искать, потому что хотел поговорить. Но сначала я должен показать тебе кое-что. Если я правильно определил время, сейчас почти полночь.

– По-моему, она уже близко.

Мы подходили к местной церкви. Изнутри просачивался очень слабый свет.

– Передняя дверь наверняка заперта, – сказал он. – Но нам и не следует идти через нее.

– Мы идем в церковь?

– Таковы мои намерения.

– А вы там раньше бывали?

– Да. Я знаю, как туда попасть. Мы пойдем через заднюю дверь, если поблизости никого нет, пройдем через маленький вестибюль, повернем налево, а через несколько шагов направо по короткому проходу. Оттуда можно пробраться в ризницу, если там чисто.

– А потом?

– Если займем правильную позицию, то сможем увидеть.

– Что?

– Мне самому любопытно. Давай выясним.

Мы подошли к черному входу и прислушались. Внутри и поблизости никого не было. Ларри встал на задние лапы, причем выглядел он в такой позе гораздо грациознее, чем я. Но ведь у него было больше практики. Он зажал дверную ручку между передними лапами, нажал, повернул и медленно потянул.

Дверь открылась. Следуя известным ему маршрутом, мы благополучно достигли ризницы и расположились для наблюдений.

Служба была в разгаре. Среди немногочисленных прихожан, занимавших передние скамьи, была только одна женщина. Викарий стоял перед алтарем, который был задрапирован черной тканью, и читал проповедь. Ему приходилось напрягать зрение, так как мигающий свет был совсем слабым, горело всего несколько черных свечей. Ларри обратил мое внимание на то, что крест перевернут вверх ногами, я уже и сам это заметил.

– Ты знаешь, что это означает? – тихо спросил он.

– Религиозный сигнал бедствия? – предположил я.

– Послушай, что он говорит.

Я последовал его совету.

– …Нъярлатотеп, – читал он, – грядет прыжками через горы, скользит по холмам. Он подобен многоногому козлу, он стоит у стен наших, он глядит на окна наши, проникает сквозь жалюзи, рогами славы увенчан. Нъярлатотеп отверз уста и рек: «Восстаньте, темные мои слуги, и явитесь. Ибо, чу! – грядет зима, и льют холодные дожди. Цветы на земле почили, и песни птиц допеты. Черепаха лежит, зарублена. Фиговое дерево увядает, и также лоза виноградная. Восстаньте, темные мои слуги, и выходите…»

В этот самый момент женщина поднялась с места, и, слегка пошатываясь, начала снимать свои одежды.

– Вы меня убедили, – сказал я Ларри, запоминая лица прихожан, которые, как я заподозрил, входили в состав команды арбалетчиков.

– В таком случае давай сделаем то, на что он намекал, и выйдем, – сказал он.

Мы выбрались тем же путем и медленно пошли назад к перекрестку.

– Значит, он тоже участник, – сказал я через какое-то время.

– Именно ЕГО статус я хотел обсудить с тобой.

– Да?

– Мне известно, что в этих делах решающее значение отводится определенным геометрическим построениям, но мне никогда не удавалось разузнать все до конца, – сказал он. – Но знаю, что здесь важную роль играет местонахождение жилища каждого из игроков.

– Правильно. О! Понимаю, к чему вы клоните.

– Как влияет на схему его присутствие? Ты знаешь, как вычислять такие вещи, Нюх?

– Знаю. Я уже какое-то время хожу по этим линиям. Где он, собственно, живет?

– В коттедже за церковью.

– Достаточно близко. Теперь придется проделать гораздо больше расчетов.

– Мне необходимо знать центральное место, место проявления, Нюх.

– Я догадался, Ларри, и я вам скажу, когда вычислю его. Не расскажете о ваших планах? У меня такое чувство, что это нечто особенное.

– Извини.

– Вы становитесь частью моей проблемы.

– Каким образом?

– Если я не знаю, что вы замышляете, мне неизвестно, считать ли вас игроком, включать или нет ваш дом в диаграмму.

– Понимаю.

У перекрестка он остановился.

– А ты не мог бы проделать это двумя способами – со мной и без меня – и потом сообщить мне результат?

– И еще с домом викария и без него? Это было бы дьявольски сложно – просчитать дважды по два варианта. Почему вы боитесь рассказать мне? Вы уже почти признались, что вы – Закрывающий. Хорошо. И я тоже. Теперь вы довольны? Вашей тайне ничто не угрожает. Мы союзники.

– Дело не в этом, Нюх, – сказал он. – Я не могу тебе сказать, потому что не знаю. Я умею предвидеть. Я знаю кое-что о будущем, и я предвижу, что буду в центре в полнолуние. Да, я на вашей стороне. Но я в ту ночь стану безумным. Я все еще не нашел формулу для сохранения рассудка при смене луны. Я даже не уверен, что меня следует отнести к категории игроков. Но я также не уверен и в обратном. Во мне слишком много от джокера.

Я запрокинул голову и завыл. Иногда это единственное, что можно сделать.

Пошел домой, совершил обход, много думал, потом лег спать. Сегодня утром встретил Серую Метелку, когда шагал по окрестностям и делал расчеты.

– Привет, кошка!

– Привет, пес. На какой стадии находится твой проект по захоронению?

– Завершен. Выполнен. Кончен. Все уплыло. Вчера ночью.

– Восхитительно. Порой мне казалось, что его найдут раньше, чем ты туда доберешься.

– Мне тоже.

– Теперь нам надо быть очень осторожными, следить за тем, что говорим.

– И даже за тем, какими словами. Но мы взрослые, мы достаточно разумны, и мы оба знаем, что к чему. Итак, как дела?

– Не слишком хорошо.

– Проблемы с математикой?

– Мне не следует об этом рассказывать.

– У всех сейчас проблемы.

– Ты это знаешь? Или догадываешься?

– По другому и быть не может, поверь.

Она пристально поглядела на меня.

– Я тебе верю. Я только хотела узнать, почему ты так уверен?

– Боюсь, теперь уже я не могу тебе ответить.

– Понимаю, – сказала она. – Но давай не прерывать наши беседы только потому, что мы вступили во вторую фазу.

– Согласен. Думаю, это было бы ошибкой. Итак, как идут дела?

– Не слишком хорошо.

– Проблемы с математикой или с личностями?

– Ты быстро соображаешь. И те, и другие.

– Если ты решишь проблему, действительно ли Тальбот игрок, я тебе в обмен кое-что предложу.

– Что?

– Разумеется, я не могу сказать. Но это может пригодиться, если дела пойдут плохо.

– Я склонен принять твое предложение, но я еще не нашел ответа.

– Это уже мне кое-что дает, немного, но кое-что. Поэтому, вот тебе отрицательная информация, чего бы она ни стоила: это не может быть середина дороги. Хозяйка провела исследование и обнаружила веские метафизические причины того, почему этого не может быть.

– Я и сам пришел к такому выводу, но в метафизике я не разбираюсь. Ладно, все равно мы квиты.