Очарованная земля - Желязны Роджер Джозеф. Страница 40

– Белой магией! – сказал Хогсон.

– Я предпочитаю пользоваться обычным, естественным оружием, если это только возможно.

Опять раздался общий смех.

– Против него?

– Ты даже приблизиться к нему никогда не сможешь.

– Надо жертвовать своими вкусами ради целесообразности.

– Как муха для жеребца…

– Как капля воды в великой пустыне…

– …он бы прикончил тебя.

– Может быть, – сказал Дилвиш, – а может быть, и нет.

– Во всяком случае, – сказал Деркон, – тебе первому удалось развеселить нас с тех пор, как мы попали в плен. К тому же и эта наша беседа, как и все прочие, без сомнения, не будет иметь ровно никакого значения.

– Тогда давайте продолжать в том же духе, – сказал Дилвиш. – Что вы собираетесь делать, если выберетесь отсюда?

– Почему ты решил, что у нас есть какой-то план? – спросил Гальт.

– Тише! – сказал ему Вейн.

– В любой тюрьме, в которой мне случалось оказываться, всегда существовал какой-нибудь план, – сказал Дилвиш.

– Откуда нам знать, что ты не Джелерак, принявший чужое обличье, чтобы затеять с нами какую-то игру?

– Здесь собрались полдюжины чародеев всех цветов и оттенков, и вы не в состоянии разобраться, находится ли человек под чарами перевоплощения?

– В этом Замке наша магия не годится, и, уж коли на то пошло, преобразиться можно более простыми способами, а не только с помощью чародейства.

– Успокойтесь! – воскликнул Деркон. – Этот человек не Джелерак.

– Откуда тебе это известно? – спросил Одил.

– Потому что я встречал Джелерака, и никакие земные ухищрения не могут его настолько изменить. Что касается чародейства… Есть определенные вещи, которые не меняются. Я не только колдую, но еще и чувствую людей, и мне нравится этот человек. Джелерак никогда не нравился мне.

– Ты полагаешься на свои чувства и ощущения?

– Чувствующие люди доверяют своим ощущениям.

– Джелерак твой собрат по Черному Знанию, – сказал Хогсон. – И все-таки он несимпатичен тебе?

– Разве все чернокнижники любят друг друга? Или все солдаты? Или жрецы? А разве тебе самому приятны все белые чародеи? Везде все то же самое. Я с уважением отношусь к его талантам и к некоторым его достижениям, но сам он беспокоит меня.

– С чего бы это?

– Мне никогда раньше не приходилось встречать человека, который, по-моему, возлюбил зло ради самого зла.

– Странно слышать это, от такого как ты.

– Для меня Знание, это не цель, а средство. И я сам себе хозяин.

– Но все-таки оно воздействует на тебя.

– Это уже мои трудности. Дилвиш задал вопрос. Кто-нибудь собирается на него ответить?

– Я, – сказал Хогсон. – Нет, мы не имеем никакого стоящего плана, позволившего бы нам выбраться отсюда. Но у нас есть общее намерение на тот случай, если это все же произойдет. Мы хотим добраться до незачарованного места и оттуда, объединив наши силы, направить их в русло, по которому расходятся волны Силы Туалуа, чтобы разрушить поддерживающие Замок чары. Приглашаем тебя принять в этом участие.

– К чему же все это приведет? – спросил Дилвиш.

– Мы точно не знаем. Возможно, Замок рухнет, и в суматохе нам удастся скрыться.

– Каменные стены обычно отличаются прочностью, – сказал Дилвиш.

– Скорее всего Замок устоит и будет просто разрушаться от времени. Я отклоняю ваше приглашение, потому что я должен буду заниматься совсем другими делами, когда выберусь отсюда.

Гальт презрительно фыркнул.

– И, полагаю я, это произойдет совсем скоро? – спросил он.

– Да. Но сперва мне хотелось бы узнать, видел ли кто-нибудь из вас Джелерака. Он здесь? Где в Замке находится его жилище?

Ответа не последовало. Дилвиш обвел их взглядом, и все они по очереди покачали головами.

– Будь он здесь, – заявил Одил, – мы все уже были бы покойниками, и то в лучшем случае.

– Что касается его жилища, – сказал Гальт, – наше знакомство с Замком носит весьма ограниченный характер.

– Кто та женщина, – спросил Дилвиш, – которая помогала доставить меня сюда?

Снова раздался общий смех.

– Ты даже ее не знаешь? – спросил Вейн.

– Это королева Семирама из древнего Джандара, – объяснил ему Хогсон, – возрожденная из пепла самим Джелераком, чтобы она служила ему здесь.

– Я слышал легенды и баллады о ее красоте и коварстве… – сказал Дилвиш. – Трудно поверить, что она действительно находится здесь во плоти, возрожденная Силой этого человека. Говорят, что мой предок был одним из ее возлюбленных.

– Кто он был? – спросил Хогсон.

– Сам Селар.

В этот момент Лорман стал причитать и греметь цепями.

– Увы! Увы! Это опять началось, а я так и не понял, что это кончалось! Мы обречены вдвойне, ведь у нас была такая возможность, и мы упустили ее! Увы!

– Что… В чем дело? – спросил у него Хогсон.

– Все кончено! Мы погибли! А ведь это было бы так просто!

– Что? Что?

Но престарелый чародей только всхлипывал, а потом начал изрыгать проклятия. Высоко над ними в сгустившемся под потолком сумраке появилась туча, и из нее повалил бледно-голубой снег.

– Кто-нибудь понимает, о чем он говорит?

Все покачали головами.

Лорман вскинул костлявый палец, показывая на противоестественный снегопад.

– Вот! Вот! – завопил он. – Это только что началось опять! Я чувствую волны Силы Туалуа. Некоторое время их не было, а мы не обратили на это внимания! Мы могли бы воспользоваться своей магией! Мы могли бы выбраться отсюда!

Он заскрежетал остатками своих зубов.

Дверь в гостиную, выходившую в большой зал, медленно приоткрылась, и в комнату проник сумеречный дневной свет. Из-под притолоки показалась массивная голова, покрытая черными кудрявыми волосами, и в комнату вошел неимоверно мускулистый человек гигантского роста. Обнаженный по пояс и в короткой черно-голубой юбке, опоясанной широким кожаным ремнем, с которого свисали огромные ножны. Он неторопливо повернул голову и поднял ее, подрагивая ноздрями. Бесшумно, на полусогнутых ногах, он подошел сперва к вымазанной грязью кушетке, потом направился в дальний угол комнаты. У него были ярко голубые глаза и густая борода, такая же кучерявая, как и его шевелюра.