Вечный ветер - Жемайтис Сергей Георгиевич. Страница 67

6.VII Пошла вторая неделя, как я очутился на этой крохотной кучке кораллового песка. Среди жидкой рощицы пальм, в довольно приличном доме. Что я пишу? Это дворец! Никогда я не жил в таком доме. Только видел с улицы фасады похожих сооружений да еще в кино. Все эти дни я упивался чувством собственника, совершенно забыв, какую цену я заплатил за это. Хотя, как сказал майор Пирсон: «Что ты теряешь? Жизнь? Здоровье? Доллары? Ты все это потерял давно там, в джунглях. Ты живой мертвец. Убитый тысячу раз. Соглашайся! Через три года ты будешь богат и знатен. Можешь жениться на ком угодно! И только потому, что все эти три года будешь жить, как английский лорд, в уединении. Нет, тебе повезло. Немыслимо повезло. И знаешь, почему? И мы, грешные и безгрешные машины, нашли, что ты идеальный исполнитель чужих решений. Здесь не надо думать, анализировать, а только ждать приказов. В случае войны ты поступишь так же. А может, войны не будет еще лет двадцать. И если будет, безопасней места не найти. Это тебе не смертоносные джунгли. Всего три года поживешь на островке. Затем — куча долларов, ранчо в Калифорнии…»

Как я ухитрился запомнить весь этот рекламный бред, рассчитанный на людей, уставших от того набора нелепостей, что называют жизнью! Память у меня не особенно хорошая, я никогда не помнил номера своего автомата. А эту брехню запомнил и вот читаю ее сейчас, как стихи, выученные в детстве ко дню рождения бабушки.

И вот я, идеальный исполнитель чужих решений, сижу в этом бунгало, положив ноги на стол перед телевизором, и смотрю, как несколько исполнителей собственных решений собираются взорвать Белый Дом.

10.VII Майор Пирсон сегодня утром спросил: «Ты что-то там мараешь карандашом. Дело твое, пиши что хочешь, но помни: все останется здесь. Лучше запоминай. Потом расскажешь внукам. Хотя что можно написать о нашем пункте? Но ничего не поделаешь: инструкция».

Пирсон у нас старший. Парень он неплохой, тоже был в джунглях. Это сразу видно по его взгляду. У меня, наверное, такой же потерянный взгляд убийцы. Всего нас двадцать один, включая ребят, обслуживающих базу и станцию. Но из джунглей только мы двое.

20.VШ Джим Тэрбер вчера шепнул мне, для чего желтая кнопка. Простодушный парень этот Тэрбер. Все с первого дня знали, для чего эта кнопка. Как он догадался? «Ты скажи, для чего красная?» — спросил я. Действительно, над этим стоит подумать. Хотя нам платят деньги за то, что мы не думаем…»

— Что это за желтая кнопка? — спросил Петя Самойлов. — Вы не заметили ее там?

— Я ее нажал, — сказал Костя.

— Он пошутил, — успокоил я изменившихся в лице Петю и Ки. — Кнопка под колпаком, и до нее добраться без ключа…

— Кнопки две, — перебил Костя. — Один ключ мы нашли. Я захватил его. Вот он. Вторую кнопку давно нажали, и ничего.

Мы стали рассматривать ключ.

— Это хорошо, — сказал Ки, — что он у нас.

— Поэтому я и взял его.

Петя встал, и мы, так же как в подземелье, не произнеся ни одного слова, вышли из дома и побежали к лагуне, пробираясь сквозь заросли кустарника, мимо ржавых роботов, сопровождаемые криками попугаев.

Петя Самойлов сделал круг над атоллом и остановил машину на высоте трех тысяч метров. «Колымага» нуждалась в очередном ремонте, и Петя с Ки прилетели за нами на большом геликоптере с отдельной кабиной для дельфинов. От Протея и.Тави нас отделяла стена из органического стекла. Дельфины неподвижно стояли в прозрачной воде, с любопытством наблюдая за нами.

Петя Самойлов сидел в кресле пилота, мы втроем — возле окон, смотрели вниз, где среди белой ленты прибоя виднелось голубое пятнышко.

Костя повернулся от окна:

— Мне кажется, что этот остров с роботами вот-вот взлетит на воздух.

— Если он взлетит сейчас, то и нам будет нехорошо, — сказал Петя. — Учти, что там, кроме заряда взрывчатки, еще и атомная станция. Да нет, не взлетит, если только какой-нибудь робот не нажмет красную кнопку.

Петя изменил угол винтов, и белая полоса внизу медленно поплыла от нас. Скоро сверкающее пятнышко совсем затерялось в пене прибоя, что довольно сильно подняло наше настроение.

Костя взял с пола стеклянную банку, захваченную с ракеты («Мустанг» навсегда остался в круглой лагуне), в банке копошилось с десяток пауков.

— Вот этот, в красную полоску, приведет в восторг тетушку Лию.

— Да, интересный экземпляр, — подтвердил Петя. Ки, сосредоточенно молчавший, вздрогнул, обвел нас взглядом и покачал головой:

— Ужасный! Что вы нашли в нем интересного?

— Ты об этом, в полоску? — с недоумением спросил Костя.

— Ах, вы вот о чем… Я думаю о другом. Такие убивали и моих предков. Страшный и несчастный человек.