Жестокий шторм - Жемайтис Сергей Георгиевич. Страница 83

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

КР-16 на полном ходу пересек флотилию мародеров, направляясь к советскому спасателю.

— «Нептун»! «Нептун»! Я КР-16! Иду к вашему борту! — кричал по рации Асхатов.

— Где вы, КР-16? — отвечал радист буксира. — Здесь столько мелочи, что мы вас не можем различить.

— Не можете различить катер вспомогательных сил Тихоокеанского флота?!

За штурвалом КР-16 стоял Гарри Уилхем, гордый оказанным ему доверием. Джейн и Томас Кейри сидели на палубе возле рубки, мистер Гордон стоял рядом, широко расставив ноги, с пистолетом в руке.

— Вышвырните эту игрушку за борт, — сказал ему Томас. — Она больше не понадобится. Да и к русским нам не следует являться в гости вооруженными. Я свой уже утопил.

— Вы правы, Том! — Профессор, широко размахнувшись, швырнул пистолет в сверкающие под солнцем волны. — Дома, в Штатах, нам придется бороться с другим оружием в руках. Пусть на сцену выступит прогрессивная пресса. У нас все-таки есть конституция и всесильные законы!

В небе прогрохотала эскадрилья истребителей с американскими опознавательными знаками на крыльях.

— Патрульные полеты, — сказал Гарри Уилхем из рубки. — Машины новейшей марки, по сто миллионов долларов за штуку.

— Может, нас разыскивают? — с испугом спросила Джейн. — Я что-то всего стала бояться, добавила она виновато.

— Ну, истребителей ты не бойся, — сказал Томас. — Так далеко дело еще не зашло.

Мистер Гордон, щуря дальнозоркие глаза, сказал:

— За нами следом двинулась вся флотилия. С чего бы это они?

Горшков тихо сказал:

— Передний сейнер как две капли воды похож на «Любимца Желтого моря». И еще два таких же, только они другого цвета.

Старшина вышел из рубки:

— Плевать мы теперь хотели на всех этих любимцев разбоя! Пусть попробуют сунуться к большому советскому судну!

«Нептун» был уже совсем рядом, направляясь навстречу катеру. Вскоре на буксире застопорили ход.

— Давай, дружище, штурвал, швартоваться к спасателю буду я сам, — сказал Асхатов Гарри Уилхему.

Команда катера и пассажиры поднялись на борт «Нептуна». На КР-16 перешли два матроса, завели капроновый буксирный канат; спасатель, описав дугу, взял курс на северо-запад. Все же к нему успел подойти головной сейнер флотилии.

Боцман-китаец прокричал в мегафон:

— На вашем судне находятся преступники! Один из них, старшина катера, убил нашего матроса. Предлагаем выдать его немедленно для суда, а также других преступников, бежавших с лайнера. Мы имеем распоряжение доставить их на американскую военно-морскую базу.

«Нептун» не удостоил его ответом.

…Далеко позади остались и «Любимец Желтого моря» и Риф Печали. Старшина Асхатов по старой памяти поднялся в ходовую рубку спасателя, вышел на крыло мостика.

— Вы только посмотрите, как идет наш катерок! — сказал он вахтенному штурману. — Как легко отыгрывается на волне! Таких корабликов, Петр Васильевич, найдется немного.

— Пожалуй, он уникальный. Катер следует отремонтировать и поставить в морском музее как реликвию.

— Что вы! Как можно его на прикол? Да он еще послужит! Мы на нем еще поплаваем!..

«Нептун» взял курс на Владивосток.

Закончились приключения старшины Ришата Асхатова, моториста Петраса Авижуса, матроса Алексея Горшкова, заброшенных жестоким штормом в далекие края, познавших истинную дружбу, сохранивших непоколебимую верность воинскому долгу. Впереди их ждали товарищи, служба, осуществление больших надежд. Жизнь их наверняка будет и дальше связана с морем, и все же, как бы она ни была содержательна, интересна, самым ярким эпизодом в ней останется долгое плавание на КР-16.

Судьба журналиста Томаса Кейри, его жены Джейн, профессора Стэнли Гордона и матроса Гарри Уилхема для автора менее ясна. Очевидно одно: в борьбе за справедливость на их долю выпадет еще не один «жестокий шторм».