Двойник - Живов Вадим. Страница 26

Как и все крутые повороты в его жизни, решение переехать в Торонто было предопределено интересами дела. Мысль об этом, мелькнувшая в те дни, когда он ожидал возвращения Берга из Гонконга, очень быстро превратилась в практическую задачу. Главным было понимание того, что невозможно вести серьезный бизнес в Москве из самой Москвы. Его можно вести только из-за границы, где ты надежно защищен от экспроприаций и национализаций, на которые так падки большевики. Это со своими можно делать что хочешь, а поди тронь западного бизнесмена, неприятностей не оберешься. И чем больше Герман об этом думал, тем явственнее вырисовывалась необходимость иметь на Западе человека, в котором можно быть уверенным на все сто процентов.

А таким человеком был только он сам.

Решение было принято. Узнать условия получения права на жительство и работу в Канаде не составило труда. В офисе департамента по делам гражданстве в Монреале Герман получил весь пакет документов и поговорил с молодым компьютерщиком-филиппинцем и геологом из ЮАР, только что получившими документы. Обязательные требования к претенденту: образование, знание языка

— французского для Квебека или английского для провинции Онтарио, имущественный ценз — не менее трехсот тысяч канадских долларов, доказательство их легальности, бизнес-план. Документы можно оформить в любом из консульств, но обязательно за рубежом Канады.

Образование у Германа было, английский он знал, деньги были. Загвоздка оказалась в том, где оформлять документы. Филиппинец ждал приглашения на интервью одиннадцать месяцев, геолог из ЮАР — девять. Столько Герман ждать не хотел. Москва отпадала. Хотя Герман не работал в МВД уже около года, могли возникнуть проблемы: как старший оперуполномоченный УБХСС он имел допуск к секретным материалам, в основном регламентирующим нормы и методы работы органов внутренних дел Советского Союза. Да и не известно, захочет ли канадский консул в Москве впустить в свою страну бывшего офицера московской милиции, структуры, представляющей часть репрессивного коммунистического аппарата. В разговоре филиппинец сказал, что его товарищ прошел интервью в Бельгии, из которой в Канаду никто не иммигрирует. Это заняло у него всего несколько дней.

Герман вылетел в Брюссель.

Беседа Германа с бельгийским консулом Канады продолжалась три часа. Консул знал одиннадцать языков. Русским владел в совершенстве, говорил практически без акцента. Его очень интересовала ситуация в СССР, взбаламученном горбачевской политикой перестройки. Как и все дипломаты его ранга, он профессионально, как опытный разведчик, владел методами политического зондажа. Отвечая на его вопросы о жизни СССР, Герман словно бы видел, как к общей картине в его сознании добавляются мозаичные детали.

Готовя документы для интервью, Герман испытывал большой соблазн умолчать о своей службе в милиции. Но решил, что не стоит. Если у консула возникнут какие-нибудь сомнения и будет послан запрос в Москву, это откроется и вызовет отказ в разрешении на иммиграцию. Он оказался прав. Служба в УБХСС привлекла внимание консула, Герман объяснил, что за этой аббревиатурой скрывается экономический департамент Министерства внутренних дел, не имеющий никакого отношения ни к политике, ни к преследованию инакомыслящих. Объяснение консула удовлетворило, к этой теме он больше не возвращался. В то время русские, ходатайствующие об им миграции в Канаду, были большой редкостью, а по бизнес-им миграции вообще не было никого. В появлении в СССР таких предпринимателей, как Герман, заработавших даже по западным меркам большие деньги законным путем, консул видел новую тенденцию в развитии советской России и пытался понять, что это: случайность или закономерность, с которой придется считаться при определении отношений СССР и Канады. Советский Союз ежегодно покупал у Канады по сорок миллионов тонн пшеницы твердых сортов. При том, что это была далеко не главная статья канадского экспорта, консула интересовало, не приведет ли проводимая Горби перестройка к возрождению сельского хозяйства России и не сократится ли вследствие этого экспорт канадской пшеницы.

— Не приведет, сэр, — заверил его Герман. — Экспорт может сократиться по другой причине: за пшеницу нечем будет платить.

Этого консул понять не мог. Огромная страна, богатейшие ресурсы: нефть, газ, цветные металлы, золото, алмазы. Горби разрушил Берлинскую стену, Горби сокращает расходы на гонку вооружений, освобождаются колоссальные средства. Куда же они пойдут, если не на повышение благосостояния населения?

Герман всегда считал, что имеет полное представление о политической и социально-экономической системе Советского Союза, но только теперь обнаружил, что это представление о муравейнике муравья, живущего внутри муравейника. Он прекрасно знал, куда пойдут средства, высвободившиеся от сокращения гонки вооружений. В черную дыру социалистической экономики. А остатки разворуют. Но как объяснить это канадскому консулу? И при этом чтобы не выглядеть отъявленным антисоветчиком, от каких на Западе уже давно угорели, а остаться в образе молодого энергичного предпринимателя, того самого «полезного иностранца», в которых так заинтересована Канада.

Консул проявил живейший интерес к тому, как живут москвичи. Герман воспользовался этим, чтобы уйти от общих вопросов. Он мог долго рассказывать, как живут москвичи. Очень кстати вспомнилась эстафета в детском саду и приз победителю — пачка гречки.

— Гречка? — переспросил консул. — Что такое гречка?

— Крупа, — объяснил Герман. — Из нее варят кашу. Гречневую.

— Не понимаю. Почему она приз детям? Приз детям — шоколад, игрушки. А крупа? Ее можно купить в магазине.

— В том-то и дело, что нельзя. Ее не продают в магазинах. А когда выбрасывают, выстраивается очередь в полкилометра.

— Выбрасывают? — удивился консул. — Почему? Она непригодна к употреблению?

— Это образное выражение, — терпеливо объяснил Герман. — Это когда товар привозят в магазины. И кладут на полки. Сразу. Выбрасывают, — повторил он и обеими руками изобразил широкий жест, каким как бы вываливают на полки товар.