Золотой утенок - Жмуриков Кондратий. Страница 57

Сердце Акакия екнуло, случилось самое страшное, что могло бы случиться, однако из чистого упрямства Акакий продолжал сопротивляться:

– Я не понимаю о чем вы говорите, я на зарплату живу, у меня конечно есть на книжке двести пятьдесят рублей… Если вас устроит такая сумма, то…

Координатор хмыкнул и пробормотал:

– А мне говорили о вас как о здравомыслящем человеке, теперь я вижу, что меня обманули. Акакий Сидорович, вы наверное, мазохист? Это любопытно, меня всегда забавляли люди, которые обожают, чтоб им делали больно. – Зеленый, я думаю, тебе минут пятнадцать можно побеседовать с нашим гостем.

Парень в зеленой футболке подскочил к Акакию Сидоровичу и замахнулся, но его прервал старик:

– Подожди, пока я выйду… Придется мне вас оставить на время, друг мой. Физические страдания других людей не доставляют мне удовольствия… Если вы передумаете, – обратился он к Дудинкину, позовите… Приятно было познакомиться…

Дверь за стариком закрылась, Акакий остался наедине с парнем.

– Ну что, Какий, так признаешься или…

– Акакий, – поправил его Дудинкин, – Русское имя, еще Гоголь писал… Впрочем, Гоголя вы, наверняка, не читали… – пробормотал Дудинкин.

Ужас придал ему дерзости или смелости, как хотите назовите.

– Ах ты, дерьмо ходячее, – заорал Зеленый нанося удар за ударом.

Акакий Сидорович минут пять наблюдал над собственным избиением, а затем потерял сознание.

Пришел в себя от собственного стона. Провел языком по зубам… не хватало парочки искусственных зубов… Доктор говорил, гарантия на пять лет, обидно… Акакий Сидорович ощупал руками лицо. Правая щека была раза в два больше левой. Пальцы Дудинкина испачкались в крови. Да… хорошо мальчик поработал. Акакий попытался встать, но не смог, боль захлестнула бок. Он попытался вздохнуть полной грудью и повалился на пол. Вот ублюдок, ребро сломал. На глазах Акакия выступили слезы… Господи, зачем он в это ввязался… Он не какой-нибудь там крутой супермен, он пожилой больной человек, до пенсии всего-ничего осталось… Отдать, надо все им отдать, пока не убили… пусть подавятся камешками и деньгами… Можно ведь не все отдать… Только часть, они даже не узнают… Нет, как только он скажет где деньги, они его прикончат… Господи, что делать… Молчать и продлить агонию на несколько дней или все отдать и купить быструю легкую смерть.

Акакий Сидорович застонал. Господи, сделай что-нибудь, помоги, подскажи… В ответ на молитвы Грудинка скрипнула дверь… На пороге показался его мучитель в зеленой футболке, в руках он нес пластиковую бутылку с водой и тарелку с какой-то едой.

– Оклемался, Какий? На пожри, тебе силы нужны, – произнес он, оставляя еду возле дверей.

Акакий снова остался один. Мысль о еде вызвала тошноту, а вот попить не мешало бы и лицо хоть немного сполоснуть… Дудинкин кое-как дополз до бутылки, отвинтил крышку и плеснул себе на руки, потом сполоснул лицо. Царапины и порезы нестерпимо защипали. Акакий сделал глоток, вода была теплой, с неприятным металлическим привкусом. Акакий Сидорович прислонился к холодной шершавой стене и задремал. Его снова разбудили звук открываемой двери и голоса. Сколько прошло времени, он не знал.

– Я смотрю, ты в наши постоянные клиенты записаться хочешь, понравилось тебе у нас. Только здесь не гостиница и не санаторий, – проговорил старик, постукивая своей тростью по полу.

Этот звук привел Акакия в ужас, как цокот копыт Сатаны. Старикан чем-то смахивал на дьявола – холодные глаза излучали смерть, даже когда он произносил обыкновенные слова, те казались смертельным приговором.

– Вы обознались, едва шевеля распухшими губами, – ответил Акакий. – У меня нет никаких денег, возможно, существует мой однофамилец… Я ничего не знаю.

– Акакий Сидорович, я жду человечка одного, который очень хорошо вас в лицо знает. У него для вас большой привет… Думаю, у вас будет время поговорить… Мешать вам никто не станет. Хотите знать кто? Знакомец ваш, которого вы на зону помогли отправить. Некто Крюк, помните такого. Не могу себе представить, что он с вами сделает, но судя по разговору, настроен он решительно. Фреди Крюгеру, такое и не снилось, у него фантазии не хватило… Наш общий друг специально для этого с зоны двинул, чтобы с вами рассчитаться.

Акакия передернуло, тошнота подкатила к горлу.

– Впрочем, у вас еще есть время. Скажите где деньги, и я обещаю вам легкую смерть, подумайте хорошенько… Спокойной ночи, приятных сновидение, – старик развернулся, шестерки последовали за ним.

Ночь. Значит он здесь уже целый день… Сколько этих дней у него еще осталось. Один, два, три… Глупо как все получилось, мысли Дудинкина путались, перескакивали с одного на другое.

Дудинкину стало жалко самого себя, он заплакал. Нет, ничего им не достанется, ничего не выйдет. Лучше он сам себя убьет. Акакий заметался по подвалу в поисках того, чем можно себя лишить жизни. Застрелиться он не может, газа здесь нет, перерезать вены не чем. Остается одно – повеситься… Да, сейчас он так и сделает. Решение, показавшееся в тот момент наилучшим выходом, придало Акакию силы. Ему на глаза попался моток проволоки. За неимением веревки подойдет и это…

Акакий, откуда силы взялись, подтащил бочку с песком в угол подвала, где из стены торчал толстый крюк. С третей попытки он взобрался на бочку, соорудил петлю вокруг шеи и примотал другой конец проволоки к крюку. Он подогнул ноги в коленях и отпихнул от себя бочку. Проволока врезалась в шею, резко перекрыв кислород, что-то хрустнуло и Акакий понесся вниз. Вот и все? Так легко и совсем не страшно, пронеслось у него в голове. Акакий не обратил внимание на то, что кусок проволоки переломился пополам, он шлепнулся на пол и потерял сознание.

Оставим пока Дудинкина с его неудачной попыткой самоубийства и вернемся к главному герою нашей истории. Олег чувствовал себя ответственным за все, что произошло с Дудинкиным. Он только догадывался, какие испытания ждут Акакия Сидоровича. На что способен «крестный дедушка» Иванов, он знал. Если с Дудинкиным случиться худшее, он Олег будет считать себя косвенным палачом этого человека. Трупов в бурной биографии Олега еще не было, открывать этот список тоже не хотелось.

– Я должен его спасти во что бы то ни стало, – произнес утром Олег, когда его товарищи поинтересовались дальнейшими планами.

– Давайте в милицию обратимся, – предложил Толстый, – что мы с можем с ними сделать голыми руками? Ничего. Пусть этим делом занимаются, те кому за него платят.

– Ага, в милицию. И что я там скажу, как узнал обо всем этом? Граждане милиционеры, я заварил всю эту кашу, мошенничал, добывал разными путями деньги, стараясь отдать долг одному криминальному авторитету? Как ты думаешь, мне сначала медаль дадут, а потом спасибо скажут или наоборот? – огрызнулся Олег.

– А что, если выкрасть Иванова и на него обменять Дудинкина… – предложил Скелет. – Я так в одном кино видел, у них получилось…

– Даже если мы их обменяем, представляешь, что они потом с нами сделают, – уныло заметил Толстый. – Они нас даже на Северном полюсе разыщут…

– А мы их потом милиции сдадим… А с Дудинкиным потом договоримся… Устроим все так, будто они его с кем-нибудь перепутали… Может он в благодарность денег даст…

– Ага, он вас первый, потом в милицию сдаст… – добавил оптимизма Толстый.

– А что, это мысль, – оживился Олег. – Что Дудинкин может иметь против нас? Он же не знает, что это мы его запугивали. А фирма… Мы его пока ни в чем не обманули…

– И как ты все это объяснишь ему… Откуда мы узнали про деньги, про бандитов и похищение… – гнул свою линию Антон Антонович.

– Представимся сотрудниками ФСБ, скажем давно разрабатывали Иванова… Узнали, что он охотится за Дудинкиным, не думаю, что он будет тщательно проверять наши документы.

– А деньги? – поинтересовался Толстый, почти согласившись с доводами Олега.

– Ну это просто, он после всего в Тулупинске не останется, значит денежки с собой заберет, а тут мы… Делиться надо… Остается только один вопросик, твоя бомбочка, – напомнил Скелет.