Окна Александра Освободителя - Жоров Алексей Андреевич. Страница 20

Но, после первой, я не сильно и прислушивалась, так была занята, отдирая стянутыми за спиной руками, прикрепленный лейкопластырем к икре складной нож. Три минуты и шарф разрезан, ещё минута-другая, чтобы выбраться из ямы без лестницы. Так, крики не симулировали, лежат голубчики, правда, только трое. А вот и Фома, зверюга ты наш, матёрый, ползёт к лесу. Живучий! Первым делом я вернулась к трём телам и побросала их вниз, затащила внутрь дольмена, затем вернулась за Фомой. Тяжёлый он, зараза! Ну, без спешки, мы и слона съедим, вот и он рядом с товарищами оказался. Двигаться к тому времени он уже не мог, но был еще в памяти и глядел злобно. Поднявшись по приставленной теперь самодельной лесенке наверх, я взяла пакеты для мусора, в которые заставляла мужиков складывать все объедки, я взяла четыре штуки пустых, бечёвку и опустилась вниз. Направив мощный фонарь на Фому, я надела пакет ему на голову. Когда все четверо лишились доступа воздуха, я засекла десять минут. Дёрнулся, пару раз, только главарь, остальные уже были готовыми.

Теперь, мусор, всё в дольмен, туда же палатку, в которой они спали и весь оставшийся сухой спирт. До темноты оставалось немного, так что я, поела и стала забрасывать яму землёй. Когда показались звёзды, а вход внизу был уже наполовину скрыт, я спустилась вниз и забросила в отверстие несколько охотничьих спичек. Переставила палатку, так как ветерок гнал вонь горелого мяса в мою сторону, и уснула. За следующее утро забросала ямку и положила снятый заранее дёрн, а сверху набросала перегнивших листьев. До вечера сделала две ходки до предварительного схрона, на следующий день ещё пять. Последний день, пугаясь всякого шороха, таскала добычу в придорожную промоину. Утром к деду, за мёдом и ульями. Вся операция, если брать только наличные, а не то, что у меня уже было из снаряжения, обошлась в полтину. Я заложила барыгам всё, что имела ценного и, даже, перехватила червонец у матери, якобы мы с одногрупниками по стрельбе в этот поход пойдём, и клятвенно пообещала, что это не на наркоту.

Забылась в кресле нервным сном часов до трёх ночи, больше уснуть не могла ни в какую. Достала ноутбук, врубила инет. Всё будет хорошо, как уверяет еврейское радио. Может и так, а пока вынула из цифрового фотоаппарата снимок одной из семи золотых монет, ту, что похуже, класса «В». Отправила снимок на Интернет аукцион. «Будем посмотреть», как любит говорить отец. Амфоры и украшения из серебра и золота пока не трогала, и не собираюсь, они дороже монет выйдут. Нет, ну, всё же, как просто в нашем мире решаются многие проблемы, один градусник ртути и две капли хлорки в каждую бутылку, затем попросить у соседки из подъезда, чтобы она надела новые пробки на своё алкогольное творчество.

В Петербурге зима жаркая, это признают многие, не в смысле холода, с морозом как раз всё в порядке, а в «интересных временах», как говорят на востоке. Освобождение конфискованных крестьян, грядущее освобождение государственных и ослабление цензуры в области художественной литературы, есть от чего хвататься за голову любителям тихого благолепного бытия. да и заказные материалы, печатающиеся с моего позволения, но, якобы, «свободными художниками», будоражило умы. Уже десяток писак корпят над заказанными мною книгами, славят Освободителя и поливают грязью помещиков-сибаритов, не следующих примеру царя в освобождении рабов. Теперь название «крепостной» запрещено под страхом наказания, на его месте надобно говорить «раб», эвфемизмы тоже запрещены. Многие, очень многие, особенно из ближайшей родни, продолжают исподволь точить на своего царя зубы. Слухи пресекаются жёстко, даже если их распространяет родня.

Пришлось сменить Дубельта, вечный покой ему обеспечило то, что он в течении двух дней не доложил мне об очень интересной беседе с одним из великих князей, на предмет сильно зарвавшегося царевича. К счастью, приватная беседа, проведённая мной с супругой родственничка, дала всходы. В других домах наушничала, в основном, прислуга, а здесь князь сильно обидел жену, и я не прогадал, поставив на неё. Разъяснил, что в случае недонесения неприятности будут угрожать ей и детям. Дубельта привели под белые рученьки его же заместители, он не запирался и, прекрасно зная рвение своих птенцов, назвал все фамилии заговорщиков. Его увели в соседнее помещение и оставили с заряженным пистолетом, выбор был правильный, завтра в газетах будет написано, что верного сына отечества убили подлые заговорщики. Княгине же я приказал распространить подлинную историю, но под большим секретом, то есть чтобы через три дня её знала вся столица.

Сегодня, 7-го января, заложил основы ещё одного перспективного предприятия. Выкупил половину механических мастерских Эммануила Нобеля, и организовал на этой базе госконцерн. Взрывчатка, изобретённая его пока ещё не родившимся потомком, не помешает России уже сейчас. Пропитать ткань порохом, что может быть проще, когда знаешь, несколько строчек необходимых температур и технологических процессов. Первый брикет продукции получили уже через пять дней, её тут же вручили Сименсу. На следующий день половину выработки отослали уже Лазареву. От того доходили обнадёживающие вести, моряков он гонял как на убой, ежедневно погибало по паре матросов, но это не снижало общего настроя. Азарт охватил всех, нет даже ропота, да и жёнам погибших адмирал выплачивает помощь. Капитаны, да и нижние чины, сопоставив вести из Петербурга и дьявольские тренировки, всё понимают. Тем, кто сомневается, тем паче высказывает своё сомнение вслух, адмирал прописывает лечение на курортах Сибири. Доставка на курорты осуществляется за счёт императора, желающие могут прихватить даже жён.

Часто беседую с младшим братом, с Костиком, суждения его здоровы и точны, не по годам. Тоже дичиться из-за отца, несомненно до него доходят и другие версии, кроме официальной. Арсеньев выкраивает в день по паре часов от работы и проводит с ним занятия. Он, это мой запасной вариант, поэтому обязан проникнуться нуждами государства Российского, а не иностранными ценностями и теориями. Сёстры меня избегают и бояться, часто плачут, особо я их не утесняю, но все записки, переданные через фрейлин, те приносят сначала мне. Одна из таких девиц, из обедневшего провинциального рода, согревает теперь мои ночи. Девушка оказалась умная и компетентная, дал ей охрану и переподчинил ей всех наушников в домах старой аристократии. С положением фаворитки и приближенной освоилась быстро, у неё уже три премии и по 0,5% дохода с каждого конфискованного у заговорщиков будущего товарищества. Сон пришёл ко мне в ночь на 19-е.

Разговор был сух и деловит, как между двумя хлебными комиссионерами. Я попросил отложить всю информацию, кроме оружия, которое можно сделать при наших технологиях, за пару месяцев. Искомое было найдено в её обширных папках-файлах. Ракеты. Краткую информацию она мне уже предоставляла, а это был адаптированный под наши низкие технологии вариант. Все данные я вызубрил на зубок и пусть машин, подобных легендарной катюше я сделать не смогу, но метров за четыреста залп из шести направляющих с наполнителем из греческого огня наделает много бед. Правда и свою палубу стрелкам необходимо будет основательно залить, во избежании. Да и в обозе можно перевозить, если осторожно.

Елена рассказала подробности о своём походе за сокровищами, о четырёх загубленных душах на её гибкой совести. Да, много баек о том, как страшно заканчивают жизнь грабители могил, предупредил я её ещё раз, чтобы была осторожнее, бога сильно не гневила. На что она мне ответила, что не боится бога, опасается лишь людей. Взволновал ли меня её рассказ? Скорее нет, чем да, просто заинтересовал. В последнее время я лишал жизни росчерком пера, и жизней этих было намного больше четырёх. А ведь многие из них были к нам вхожи, с раннего детства знакомы. За недоложение о заговорах, при неучастии лично, наказание смягчил. Имущество остается у родни, тому из неё, кому укажу я. Часто, то есть почти всегда, родственники проникаются пониманием своего гражданского долга и образовывают товарищества на своих землях. Сами преступники отделываются лёгким на первый взгляд наказанием, годом работ на строительстве железных дорог. Для их родственников и членов семей других возможных заговорщиков устраиваются принудительные выезды на строительство.