Кувырок через голову - Журавлева Зоя Евгеньевна. Страница 18

Но быстро понял, что тут никто никому не мешает. И замолчал.

Мама ему прочитала «Абракадабру».

Папе, конечно, понравилось. Но не очень, это было видно. Он такого уж восторга не выразил, как Асе хотелось. Не понимает стихов, что поделать! Нужно мириться с недостатками близких. Зато папе очень понравилось, что мама с Асей веселые. Румянец такой на щеках! А некоторые строчки, честно говоря, папу немножко ставят в тупик. Почему, например, «вышивали по канву?» Он не понял.

— А как, по-твоему, надо? — закричали хором Ася и мама.

— По-моему, «по канве», — сказал папа, смутившись. Ему так раньше казалось. Он, правда, не специалист!

— Но «по канву» же лучше! — закричали хором Ася и мама.

— Ну, если вы так считаете, — нерешительно согласился папа.

Это он только для вида с ними согласился. Раз они такие веселые! Все равно как-то чувствовалось, что ему было бы лучше, например: «Все гости кушали желе и вышивали по канве». Но тогда папа бы сказал, что тут неточная рифма. Ему нравятся рифмы классические или как там они называются, чтобы «люблю» — «сгублю».

Тут Ася с мамой папу никогда не поймут. У них разный взгляд на вещи. Они, например, как раз довольны.

— Не шедевр, кто спорит, — сказала мама, — но как упражнение для начинающих вполне годится…

— Потомки нас рассудят, — сказала Ася.

Это она где-то читала. Просто сострила! Но папа не улыбнулся. Ему почему-то кажется, что мама устала. А им с Асей лучше всего сейчас сходить в хозяйственный магазин. Дома мыла нет.

Будто нельзя один вечер прожить без мыла!

— С чего я устала? — удивилась мама. — Опять ничего не сделала.

Но папа уперся, что она устала. Именно потому, что она ничего не сделала. От этого сильней всего устаешь.

Асе совсем не хотелось сейчас идти. Пока папа ходит, они с мамой, может, еще что-нибудь выдумают. Что он, один мыло не донесет?

— Нет, я хочу с тобой, — заупрямился папа.

— Вот хорошо, — мама вдруг вспомнила. — Будете в магазине, заодно купите Туське бриллиантовое колье. Не забудете?

— Не забудем, — мигом вскочила Ася.

А папа опять чего-то не понимает.

— Ты думаешь… — это маме. Еще сомневается!

— Естественно, — объяснила мама. Все надо сегодня ему объяснять! — Мы же толком ее не поздравили. Все-таки стала бабушкой.

И Ася с папой сразу отправились.

Фингала не взяли. Будет там гавкать у магазина, пока они колье выбирают. Это дело нешуточное!

— A y нас денег хватит? — беспокоится Ася.

Папа толкам не помнит, сколько стоит бриллиантовое колье. Давно как-то не покупал. Но ему кажется, что на мыло семейное и на бриллиантовое колье у них должно хватить. У папы еще мелочь в кармане.

Сначала к Богдановым еще заглянуть…

Ася сколько раз уж сегодня бегала. Снова никого нет, звонили-звонили. Папа записку сунул в почтовый ящик. Непонятно, куда Богданов девался. Ася утром за ним зашла. Уже закрыто. Подергала дверь. Вроде кто-то внутри сопит. Нет, показалось. А в школе Богданова опять не было, Нина Максимовна волновалась.

— Увезла она его, что ли? — размышляет папа. — Вряд ли.

Если бы Богданова-мама вдруг Богданова увезла, он бы Асе давно сказал. Ася так и Нине Максимовне объяснила. Все равно Богданов придет и ей первой все расскажет…

В магазине папа ужасно долго выбирал мыло. Ася все кольца успела пересмотреть, цепочки всякие, блестящие ремешки и пряжки, разные брошки. А он все выбирает! Купил, наконец. И вдруг Асю ищет глазами, вроде — им уже пора уходить. Уже забыл!

— Папа, а колье для Марии-Антуанетты? — ужасным шепотом закричала Ася. Продавщица вздрогнула за прилавком и на нее посмотрела.

Тогда вспомнил. Вернулся.

— Да, нам еще, пожалуйста, бриллиантовое колье…

Молоденькая продавщица глядела на папу, как лягушка на Ивана-царевича.

— Бриллиантовое? — говорит. Будто она не слыхала! Папа же ясно сказал. — На девочку?

— Предположим, — папа спорить не стал. — Предположим — на девочку. Такое, знаете, небольшое бриллиантовое колье маленького размера. Поскромнее, если вам не трудно,

Молоденькая продавщица вдруг фыркнула. Закричала в глубь магазина:

— Нина Степановна, тут бриллиантовое колье спрашивают!

Сразу прибежала еще продавщица. Постарше. Очень серьезная.

— Это вы, гражданин, интересуетесь бриллиантовым колье?

Какая у них это, значит, редкость, чтоб интересовались! Ася даже расстроилась. Значит, эти колье никто не берет. Поэтому их и в витрине нету, Ася искала. Конечно, кому в наше время нужны бриллиантовые колье?!

— Я, — не отступил папа. — Да, интересуюсь.

— К сожалению, должна вас огорчить, — сказала продавщица постарше. — К великому моему сожалению, у нас в магазине в настоящий момент бриллиантовых колье нету…

— Неужели все вышли? — не поверил папа.

— Абсолютно все, — серьезно объяснила продавщица постарше.

А молоденькая фыркнула рядом:

— Эту девочку знаешь как зовут? Мария-Антуанетта!

Значит — их раскупили, это другое дело…

— Очень звучное имя, — похвалила продавщица постарше. — Я где-то его уже слышала.

— Наверное, в пятом классе? — предположил папа. — Но, может быть, в конце месяца? У нас, знаете, настоятельная нужда в этом колье.

— Понимаю, — серьезно кивнула продавщица noстарше. — Но боюсь обнадежить. Боюсь, что и в конце месяца не завезут. У нас, если по правде, последнее время перебои с бриллиантовыми колье…

И так сочувственно смотрит на Асю с папой.

— Значит, не повезло, — вздохнул папа. — Спасибо.

Взял Асю за руку и пошел с нею из магазина.

— Вы заглядывайте! — кричали сзади. — Или хоть телефон оставьте! Вдруг поступят?

Мы сразу позвоним!

Но папа так и не обернулся. Чего уж!

— Может, другое что-нибудь ей купить? — робко сказала Ася, чтобы папа так уж сильно не переживал.

— Разве его чем-нибудь заменишь? — грустно вздохнул папа.

И Ася только сейчас по-настоящему пожалела, что она так и не узнала, как выглядит это бриллиантовое колье, которое ничто заменить не может…

На лестнице возле их квартиры, прямо на грязных ступеньках, сидел Богданов. Почему-то — с портфелем и в школьной форме.

Папа так и рванулся к нему:

— Куда ж ты пропал, Вадик, дружище?!

— Никуда я не пропадал, — хмуро сказал Богданов. — Я дома сидел. Всё слышал, как вы звонили.

— А чего ж не открыл? — засмеялся папа.

— Ключа не было, — объяснил Богданов. — Мама меня закрыла. Будешь сидеть, говорит, покуда не передумаешь…

— Передумал? — спросил папа с живым интересом.

— Не, — мотнул головой Богданов.

— Ты к нам? — сразу заторопился папа.

— К вам, — кивнул Богданов. — У вас буду ночевать, она знает.

— Чур, я на раскладушке! — закричала Ася.

Раскладушка — это было то ложе, за которое в доме всегда боролись.

— Чур, я на диване! — сразу крикнул Богданов.

Как всегда, он сразу уступил Асе. Но все-таки тоже крикнул, чтобы она не подумала, что он уступает.

А когда Ася с Богдановым угомонились наконец в своей комнате, папа тихонько открыл входную дверь, чтоб Фингал не особенно лаял, если кто зайдет. И сразу же зашла Богданова-мама.

Она, оказывается, стояла на лестнице.

— Помогите, что делать! — сказала Богданова-мама. Она даже похудела за эти дни. — Я с ним измучилась. Он теперь вообще учиться не хочет. «Если ты, — грозит, — меня из этой школы не заберешь, нарочно останусь на второй год». Конюхом решил быть!

— Любопытно… — задумчиво протянула мама.

— Что? — испугалась Богданова-мама.

— Любопытно, что наши городские дети, которые знают только запах выхлопных газов, все равно почему-то хотят стать обязательно конюхами, коровьими докторами, погонщиками верблюдов, сидеть с орангутангами на секвойях и изучать их язык. И мы, взрослые, этого боимся панически, хотя этого как раз никогда не будет. Есть тут, наверное, какой-то тайный и важный смысл…

Так мама длинно высказалась и посмотрела на папу, понимает ли он то смутное, что мама сама не понимает. Или хоть чувствует?