Ночные тайны королев - Бенцони Жюльетта. Страница 68
Видимо, она вспомнила галантную беседу в Опере и встречу на балу в Версале, потому что граф Ферсен сразу же получил приглашение на вечера, которые постоянно устраивала королева.
«Королева ко мне чрезвычайно добра, – писал Аксель отцу в присущей ему сдержанной манере. – Я часто бываю при дворе и участвую в играх, которые устраивает Ее Величество. В беседе со мной она недавно высказала пожелание увидеть меня в мундире шведской армии. Это пожелание я выполнил во вторник. Французская королева – самая любезная государыня из всех, кого я знаю…»
Ребяческое желание Марии-Антуанетты увидеть молодого шведа в офицерском мундире осуществилось. Ферсен произвел должное впечатление… Его успех был так велик, что породил множество сплетен.
– Королева слишком часто беседует с ним, – шептались придворные по углам.
– Да, да! И она столь выразительно смотрит на него…
Вдобавок ко всему Мария-Антуанетта со слезами на глазах пропела в его присутствии куплет Дидоны:
Слухи становились все настойчивее. Королева явно благоволила шведу, и вскоре кое-кто уже утверждал, что он – ее любовник. За последнее время Мария-Антуанетта успела совершить столько опрометчивых поступков, а нравственный облик ее друзей был столь сомнительным, что выводы напрашивались сами собой…
Девятнадцатого декабря 1778 года в Версале родилась Мария-Терезия-Шарлотта, прозванная Мадам Руаяль. Все подданные французского монарха понимающе улыбнулись – ни для кого не была тайной любовь герцога де Куани к прелестной королеве.
Теперь же его место занял молодой швед…
Желая положить конец сплетням и клевете, Ферсен решил отправиться в Америку с экспедиционным корпусом графа де Рошамбо. Он покинул Францию в марте 1779 года.
«Должен сообщить Вашему Величеству, – писал своему государю шведский посол граф Крейц десятого апреля 1779 года, – что королева заметно выделяет среди придворных молодого графа Ферсена, и это рождает всевозможные кривотолки и сплетни. Я тоже не мог не заметить, что она к нему явно благоволит, поскольку сам неоднократно видел тому подтверждения. В сложившейся ситуации граф Ферсен вел себя исключительно скромно и сдержанно и достоин высшей похвалы за своевременное решение отправиться в Америку. Таким образом он устранил всякую почву для пересудов и сплетен, что, однако, требовало проявления твердости характера, обычно не свойственной столь молодым людям. Королева в последние дни не сводила с него полных слез глаз. Умоляю Ваше Величество не делиться этой тайной ни с кем, кроме сенатора Ферсена.
Весть о скором отъезде графа удивила всех. Герцогиня Фитцджеймс сказала ему:
– Как же так, граф, вы изменяете своему призванию?
– Если бы у меня было призвание, я бы ему не изменил, – ответил молодой Ферсен.
Думаю, Ваше Величество согласится со мной, что так мог ответить лишь человек умный и предусмотрительный. Это весьма похвально в столь юном возрасте. Королева, впрочем, тоже ведет себя более сдержанно и мудро, чем ранее…»
Генерал Рошамбо высадился в Ньюпорте в июле. При нем, в качестве адъютанта, состоял Аксель Ферсен. Молодой швед не выказывал тоски по Франции, и все решили, что Мария-Антуанетта была влюблена гораздо сильнее, чем он. Правда, в своих письмах обожаемой сестре Софи, которые Ферсен отправлял из Америки, он часто упоминал некую «очаровательную графиню», владевшую всеми его помыслами. И тем не менее ему нравился воинский быт, он дружил со многими офицерами, прибывшими в Американские Штаты на других кораблях, и почти так же часто, как о «прелестной графине», упоминал о них в письмах сестре. Не было конца рассказам о милейшем виконте де Ноайе, молодом, но весьма опытном вояке, который вместе с адмиралом д'Эстеном участвовал в высадке на Гренаде; о герцоге де Лозене (в будущем – генерале Революции, кончившем свои дни на плахе); об успевшем прославиться маркизе де Лафайетте; о неразлучных братьях Бертье, одному из которых суждено было стать маршалом империи; о принце Ваграме…
В Америке Ферсен провел три года. В совершенстве владея английским языком, он чувствовал себя там как рыба в воде. Облаченный в прекрасный синий мундир с желтыми лампасами, который не только придавал ему воинственный вид, но еще и делал графа совершенно неотразимым, Аксель принимал участие в многочисленных военных операциях, участвовал во взятии Йорктауна и даже получил орден. Только ранг его все еще не был определен. То он именовался «адъютантом», то «военным советником», а то «полковником в составе полка Руаяль-Депон». Это последнее «воинское звание» давало ему право командовать полком в отсутствие «настоящего» командира.
В главном портовом городе Род-Айленда, Ньюпорте, Ферсен и его друзья пользовались гостеприимством некоей миссис Хантер, проводя чрезвычайно приятные вечера.
«С восьми до одиннадцати вечера, – писал Аксель сестре, как всегда точно указывая время, – мы просиживаем у миссис Хантер, о которой я могу сказать лишь одно: она исключительно милая особа…»
Из-за этой «милой особы» у Ферсена бесповоротно испортились отношения с герцогом Лозеном. Поговаривали, что красавчик Лозен давно таил злобу на шведа, завидуя его успеху в Версале, а тут новая «победа»… С тех пор Лозен при каждом удобном случае норовил навредить Ферсену.
В то время как граф Ферсен сражался с Англией за независимость Американских Штатов, Мария-Антуанетта продолжала развлекаться. Вместе с мадам де Полиньяк она устраивала приемы, где рассматривались непристойные картинки, зачитывались вслух фривольные отрывки из книг и дозволялись скабрезные высказывания и вольное обращение с присутствующими дамами. Стараясь угодить королеве, некоторые придворные из кожи вон лезли, лишь бы заслужить репутацию развратников.
Даже добродетельный Людовик XVI вдруг стал проявлять интерес к вольным речам. Он неожиданно рассказал нескольким придворным о том, сколь приятны ему страстные объятия королевы.
Злые языки утверждали, будто государя развратили Мария-Антуанетта, мадам де Полиньяк и граф де Водрей…
В октябре 1781 года, когда Ферсен все еще находился в Америке, королева произвела на свет наследника престола, и это событие было повсюду встречено с ликованием. Правда, ходили слухи о том, что счастливый отец ребенка – граф де Водрей… (К сожалению, дофин Людовик-Жозеф-Ксавье-Франсуа умер в 1789 году. Второго сына королева родила двадцать пятого марта 1785 года, и до смерти своего брата этот будущий маленький узник Тампля носил титул герцога Нормандского.) Это был второй ребенок Марии-Антуанетты, и ее мать, австрийская императрица Мария-Терезия, а также император Иосиф II, брат французской королевы, очень надеялись, что она наконец поумнеет. Но их надежды пока не оправдались…
В июне 1783 года во Францию вернулся граф Ферсен, о котором генерал Рошамбо писал Людовику XVI:
«Он – из тех офицеров, на которых можно всецело положиться».
Молодой швед поселился в Париже, сняв особняк на улице Матиньон. Ему хотелось постоянно проживать во Франции. Сначала он мечтал приобрести полк де Лозена, однако вскоре обратил свой взор на Шведский королевский полк. Затея явно была ему не по карману, и Аксель попросил денег у отца. Сенатор Ферсен, которому не нравилось намерение сына осесть во Франции, отказал ему, но предложил иной источник денег – выгодный брак. Он даже подыскал сыну богатую невесту – Жермену Некер, дочь женевского банкира, но Аксель не мог думать ни о ком другом, кроме королевы. В случае с невестой ему повезло: в Жермену влюбился барон Шталь, посол Швеции, который через два месяца женился на ней, предварительно поклявшись, что его супруге никогда не придется мерзнуть в северных снегах.