Аннапурна - Эрцог Морис. Страница 31

– Нет, Лионель явно ненормальный, – замечает Ляшеналь, – ему нравится делать из себя мученика! Гастон, разве тебе придет в голову, вместо того чтобы спуститься в базовый лагерь и с комфортом провести ночь, спать на камнях, впивающихся тебе в спину… да еще и хвастаться этим?

Мимика Ребюффа весьма красноречива – он считает такое самоистязание совершенно бессмысленным. У каждого альпиниста свой характер. Есть ли на свете более упрямый народ?

Наш бедный лагерь II затерян в снегах. Мы оглушены непрерывным грохотом лавин, падающих неизвестно где. Этой ночью придется довольствоваться весьма относительной безопасностью.

Борясь со снежными вихрями и порывами ветра, выравниваем площадки, вбиваем колья, натягиваем палатки. Через час все уже отдыхают в тепле.

Мы с Шацем расположились в «опытной» палатке, послужившей прототипом для четырнадцати других. Она немного больше остальных. Шац убеждает меня, что, если лечь головой в глубь палатки, комфорт будет идеальным. Да, возможно… Тем не менее ни разу еще мне не доводилось так плохо провести ночь, и никогда в жизни я не соглашусь повторить этот печальный эксперимент, во время которого едва не задохся. Предпочитаю устраиваться головой ко входу, когда можешь регулировать приток свежего воздуха. Во всех других отношениях Шац – идеальный компаньон! Лежа в своем спальном мешке, я наблюдаю, как он занимается стряпней. Сытный ужин подан мне "в кровать"!.. Вскоре снотворное оказывает свое действие, болтовня прекращается, и мы быстро погружаемся в сон.

Пока мы таким образом приспосабливаемся к обстановке, Террай, спустившийся ночевать в лагерь I, вынужден из-за сильного ветра провести часть ночи без сна. Обильно падающий снег покрывает его целиком, и, рискуя задохнуться, он с головой закутывается в штормовку. Через несколько часов, совершенно измученный, положив под голову какие-то камни, он забывается тяжелым сном.

В лагере II, на высоте 5900 метров, мы просыпаемся в 9 часов. Уже тепло, и сквозь стенки палатки пробиваются золотистые лучи солнца. Но как трудно надеть замерзшие ботинки: они словно деревянные. Теперь я всегда буду класть их с собой в спальный мешок. Высовываю голову наружу: на небе ни облачка, зрелище сказочное.

Вокруг нас на высоте более 7000 метров развертывается фантастическая вереница вершин и гребней.

Рядом, прямо над головой, виден великолепный, изрезанный гребень, прозванный нами "Цветной капустой". Ниже он переходит в то самое северо-западное ребро, на котором мы напрасно тратили свои силы. Теперь его видно полностью, и ясно, что мы не прошли и десятой части! Сюрприз!.. В самой середине ребра громадный, непреодолимый провал. Таким образом, наша совесть может быть спокойна.

В глубине вырисовывается сверкающий, как кристалл, Дхаулагири. Ближе к нам – неприступный и величественный Нилгири. Справа над нашим крошечным лагерем возвышается Большой Барьер, стены которого отвесно обрываются в верхний цирк Миристи-Кхола. Еще правее видны колоссальный вздувшийся ледник и симпатичная вершина – знаменитая Черная скала!

Я оборачиваюсь: грандиозная ледяная стена со множеством сераков и трещин блестит на солнце. Над ней, в неизмеримой вышине, сверкая алмазами, Аннапурна царит над всем, как и подобает богине. Она так высока, что приходится запрокидывать голову, чтобы рассмотреть ее.

С тревогой гляжу я на стену, которую нам предстоит штурмовать. Как все это колоссально и как не соответствует нашим слабым силам! Какую тактику применить? Я должен

правильно оценить состояние своих товарищей, учесть ограниченность снаряжения, находящегося сейчас в нашем распоряжении, технические трудности, опасности и, главное, возможные задержки. Сколько действующих факторов! Так или иначе, я твердо решил форсировать установку лагерей независимо от погоды, если, конечно, не разразится буря. Все сводится к математической формуле: выполнять ежедневно максимальное количество килограммометров работы, поддерживая спортивную форму восходителей на высоком уровне вплоть до решающего штурма. В этот момент, находясь вблизи от вершины, мы не сможем избежать ослабления организма, и тогда физический и моральный потенциал каждого из нас должен проявиться во всей своей силе, учитывая, что некоторый резерв необходим для спуска.

Утром от вчерашней усталости нет и следа. Надо использовать хорошую погоду и продолжить подъем для установки лагеря III.

Привязываем к ботинкам облегченные кошки, с которыми теперь почти не придется расставаться. Берем с собой палатку, оставляя вторую с небольшим количеством продуктов на месте лагеря. На каждого приходится около 10 килограммов. Перед тем как покинуть лагерь, еще раз бросаем взгляд на ледяную стену. Пытаемся наметить путь через многочисленные сераки, загромождающие склон, ибо, выйдя на стену, мы уже не сможем видеть вперед больше, чем на полсотни метров.

Связываемся по палаткам: Ляшеналь и Ребюффа идут вперед, а мы с Шацем на второй веревке.

Уже почти 10 часов. Пора! Тщательно застегнув палатку – единственное, что остается от лагеря II, направляемся к лавинному конусу большого центрального кулуара, спускающегося с предвершинных склонов. Идем напрямик, так как трещин на пути немного. На снегу ноги начинают мерзнуть и теряют чувствительность. В то же время в воздухе так тепло, что вскоре нам приходится снять пуховые куртки. Чудовищная ледяная стена нависает над нами все больше и больше. Слева гребень чистого льда, типично гималайский по своей формации, поражает меня своей прозрачной голубизной, еще более подчеркиваемой боковым освещением. Справа кружевной гребень "Цветной капусты", сияя бело снежной чистотой, кажется, смеется над нами: попробуйте до меня добраться!

В этом необычайном мире, где кругом сплошные отвесы, понятие равновесия приобретает особый смысл, перспектива этого хаоса создает в корне неправильные первые впечатления.

Вот уже час, как мы идем, и только теперь вступаем на склоны конуса! Меня волнует, что будет дальше: впечатление такое, как будто миллиарды тонн гигантского потока застыли в неописуемом беспорядке. Чем ближе мы подходим к стене, тем круче становится склон. С адским грохотом обрушиваются сераки. Гул падающих лавин действует на нервы. Пока что кулуар чист, но в течение нескольких минут мы будем подвергаться большой опасности, так как придется пересекать горловину кулуара. Конечно, этот участок невелик, но любая глыба, упавшая с верхних склонов, неизбежно попадает сюда.

Первым проходит Ляшеналь. Каждый из нас по очереди идет по его следам под настороженными взорами товарищей, ожидающих на краю кулуара. Над нашими головами – громадная ледяная крыша, отливающая теперь, когда солнце скрылось, мертвенно-зеленым цветом. Сомнительная защита! Выдержит ли она, если пойдет лавина?

Все в порядке! Опасный участок пройден, и мы, запыхавшиеся, стоим на противоположной стороне кулуара. Место здесь малопригодно для отдыха, склон настолько крут, что снег на нем не держится. Останавливаться нельзя.

Передняя связка быстро вырубает крошечные ступени, едва достаточные для двух зубьев кошки. Лед гладкий, твердый, похожий на стекло, под ударами ледоруба он разлетается с сухим треском. Куски льда с головокружительной скоростью летят в бездну и исчезают, вызывая каждый раз небольшие лавины. Мы продолжаем уходить вправо, под защиту сераков. По ненадежному снежному мосту добираемся до заваленной снегом площадки, где можно наконец отдохнуть. Хорошая погода пока что удерживается. По небу плывет несколько безобидных облачков. Настроение бодрое.

Под нами во всей своей грандиозности открывается плато, на котором установлен лагерь II; палатка едва видна, и отыскать ее можно лишь по следу, проложенному нами при подъеме. Дальше маршрут выглядит неважно. Метров на пятьдесят выше путь нам преграждает громадная ледяная стена. Ни слева, ни справа обхода нет. Неужели мы уже в самом начале попали в тупик?..

Полные решимости, мы с Шацем начинаем атаку. Проваливаемся по пояс. Под снегом – крутой лед, избежать скольжения невозможно. Хватаю двумя руками свою правую ногу и, опираясь на левое колено, ставлю ее сантиметров на тридцать вперед над снегом, затем, воткнув ледоруб как можно выше, подтягиваюсь на нем, стараясь освободить оставшуюся сзади ногу. Скольжу и возвращаюсь на старое место. Сердце готово выпрыгнуть из груди, легкие вот-вот разорвутся. В конце концов приходится вырыть настоящую траншею. Целый час потрачен на эти пятьдесят метров! Теперь мы подошли вплотную к стене и, несмотря на жаркий день, дрожим от холода. Тщательно рассматриваю врага: забитая снегом косая расщелина позволит подняться под громадный ледяной карниз. Этот гордый колосс, отшлифованный многочисленными лавинами, придется преодолеть с помощью ледоруба. Прежде чем приступить к делу, сообщаю второй связке, что для выхода на крышу потребуется не меньше двух часов. За это время они могут пройти вдоль стены в поисках более легкого пути.