Бегущая с волками. Женский архетип в мифах и сказаниях - Эстес Кларисса Пинкола. Страница 4

Боюсь остановки, боюсь действия, привыкла неоднократно считать до трех и так и не начинать; страдаю самомнением, раздвоением чувств – и в то же время имею все способности и возможности для того, чтобы действовать.

Все эти недостатки не являются болезнью какой-то одной эпохи или столетия – они превратились в эпидемию, которая поражает женщин в любое время и в любом месте, где их притесняют, где их дикая природа оказалась в западне.

Здоровая женщина во многом похожа на волчицу: она крепка, бодра, полна жизни и энергии, знает свою территорию, изобретательна, верна, подвижна. А разобщение со своей дикой природой ведет к тому, что личность женщины обедняется, становится слабой, вялой, призрачной. Мы не для того приходим в этот мир, чтобы прожить свой век тщедушными созданиями с жалкой прической, неспособными к прыжку и погоне, к деторождению, к сотворению жизни. Если жизнь женщины пришла в упадок или прокисла от скуки, значит, Дикой Женщине настала пора появиться, творческой силе души – переполнить русло.

Какое влияние оказывает на нас Первозданная Женщина? Когда она становится союзницей, лидером, образцом, учителем, мы начинаем видеть не парой глаз, а многоокой интуицией. Усиливая интуицию, мы становимся похожи на звездную ночь и взираем на мир тысячью глаз.

Первозданная Женщина приносит нам целый мешок с лекарствами, Она держит при себе все, что может понадобиться женщине, все, что женщина должна знать. У Нее есть снадобья от любых болезней. Она наполнена историями и сновидениями, словами и песнями, знаками и символами. Она – одновременно и средство передвижения, и место назначения.

Воссоединиться с инстинктивной природой не означает полностью переделать себя, заменить левое на правое, черное на белое, переместить запад на восток, сделаться безумной или необузданной. Это не означает, что женщина полностью отбрасывает свою принадлежность социуму или становится менее человечной. Нет, совсем наоборот: первозданная природа вносит в жизнь женщины подлинную целостность.

Что это такое? Это умение определить свою территорию, найти свою стаю, пребывать в своем теле с полным пониманием его и с гордостью, независимо от его совершенств и ограничений; это способность действовать и высказываться от своего имени, сохранять бдительность и внимательность, прибегать к врожденным женским силам интуиции и чуткости, достичь гармонии своих циклов, найти то, что принадлежит женщине по праву, развиваться с достоинством и добиться максимальной осознанности.

Архетип Первозданной Женщины – и все, что с ним связано, – всегда был покровителем художников, писателей, скульпторов, танцоров, мыслителей, духовных деятелей, тех, кто ищет и находит, ибо все они посвящают себя творчеству, то есть главному занятию инстинктивных натур. В любых искусствах Она занимает место в сердце, а не в голове. Она умеет выслеживать и преследовать, призывать и отталкивать. Она способна чувствовать, маскироваться и глубоко любить. Она интуитивна, символична и нормативна. Она необычайно важна для умственного и душевного здоровья женщины.

Кто же Она, Первозданная Женщина? С позиции архетипической психологии, [6] а также с точки зрения традиционных сказителей, она представляет собой женскую душу. И все же она – нечто большее: это источник женственности. Она – все то, что относится к инстинктам в видимом и невидимом мирах, она есть основа. Каждая из нас получает от нее некую сияющую клеточку, где содержатся все необходимые для существования инстинкты и знания.

"…Первозданная Женщина – сила Жизни – Смерти – Жизни. Это интуиция, ясновидящий, внимательный слушатель и преданный друг. Она способствует тому, чтобы человечество продолжало говорить на множестве языков и свободно владело языками сновидений, страсти и поэзии. Она перешептывается с нами в ночных снах, оставляет на грунте женской души грубую шерсть и путаные следы; это наполняет женщин страстным желанием найти ее, освободить ее, полюбить ее.

Она – это мысли, чувства, побуждения и воспоминания. Очень долгое время она оставалась утерянной, забытой. Она – источник, свет, ночь, тьма и рассвет. Она – запах ила и задних лап лисицы. Ей принадлежат птицы, рассказывающие нам разнообразные тайны. Она – тот голос, который произносит: "Сюда, иди сюда".

Именно она разражается громом от содеянной несправедливости. Она – та, кто вращается, словно огромное колесо. Она определяет цикличность. Она – та, ради поисков которой мы покидаем родной дом. Она там, где мы находим новую родину. Она – погруженный в глубину земли корень всех женщин. Она – то, что подталкивает нас вперед, когда мы считаем, что все уже сделано. Она – источник свежих мыслей и поступков. Она – тот разум, который мыслит внутри нас, тогда как мы – всего лишь мысли, возникающие в этом разуме.

Где ее искать? Где ощутить ее, где ее найти? Она скитается по пустыням, океанам, городам, пригородам и жилищам. Она живет среди цариц и среди нищенок, она прячется в роскошных кабинетах и заводских цехах, в тюрьмах и на уединенных горных вершинах. Она живет и в гетто, и в университетах, и на улицах. Она оставляет нам отпечатки своих следов, чтобы мы смогли примерить к ним наши ступни. И она оставляет такие следы повсюду, где есть хотя бы одна женщина, способная стать плодородной почвой.

Где живет Первозданная Женщина? На дне колодца, у истоков рек, в том эфире, который существовал прежде времени. Она живет в слезинке и в океане. Она обитает в звонком камбии растущих деревьев. Она относится и к будущему, и к началу времен. Она живет в прошлом и приходит оттуда на наш зов. Она живет в настоящем, сидит на одном из стульев за нашим столом, стоит за нами в очереди, едет впереди нас по дороге. Она в будущем, и потому движется во времени вспять, чтобы найти нас в нашем "сейчас".

Она живет в зеленом побеге, пробивающемся сквозь снег, в шелесте стеблей умирающей осенью кукурузы; она там, куда за поцелуем являются умершие и куда направляют свои молитвы живые. Она живет в стихах, барабанных ритмах и пении. Она – ив четвертной ноте, и в мелизме, и в кантате, и в сестине [7], и в блюзах. Она – миг перед тем, когда на нас нисходит вдохновение. Она живет в далеком краю, врывающемся в наш мир.

Кто-то может потребовать подтверждений, доказательств ее существования. В сущности, вы требуете доказательств существования души. Поскольку мы сами – душа, то мы и есть подтверждение. Любой и каждый из нас – подтверждение не только существования Дикой Женщины, но и ее состояния в коллективном бытии. Мы – доказательство этого непостижимого женского божества. Наше и ее существование – параллельны.

Доказательство и в том, что мы ощущаем ее, внутри и снаружи. Подтверждение – тысячи и миллионы встреч, когда мы видим ее в глубинах души: в ночных снах и дневных раздумьях, в мечтах и проблесках вдохновения. Свидетельство того, что она бывает здесь, – то, что в ее отсутствие мы ощущаем себя покинутыми, скучаем и тоскуем, когда ее нет с нами" [3].

Моя докторская диссертация была посвящена этно-клинической психологии, то есть исследованию и клинической психологии, и этнологии причем в последнем делается упор на изучении психологии групп, в частности, племен. После защиты докторской я написала работу по аналитической психологии и стала, таким образом, дипломированным специалистом в области юнгианского психоанализа. Мой жизненный опыт cantadora-mesemondo, поэтессы и художницы, также дает богатую пищу для аналитической работы.

Иногда меня просят рассказать, что я делаю в своем кабинете и как я оттуда могу помочь женщинам вернуться к их дикой природе. Основной упор я делаю на клиническую и возрастную психологию, а для лечения использую самые простые и доступные средства – сказки. Мы исследуем материал, содержащийся в сновидениях пациента, и в этом материале находим множество сюжетов и сказочных историй. Физические ощущения и телесная память пациента – это тоже сказки, которые можно читать и переводить на язык сознания.