Чемодан чепухи - Петрушевская Людмила Стефановна. Страница 20

А девочка сидела в воде, пела и хлопала ладонями по волнам.

И наконец все столпились вокруг нее.

И одна старушка-соседка сказала:

– Видно, это прилетела ведьма на метле и заколдовала девочку. Но не беспокойтесь, я тоже умею расколдовывать. Надо взять такую же метлу, а можно просто веник или на худой конец палку. И знайте, что у детей есть такое специальное место ниже спины вот настолько (старушка показала пальцами не очень большое расстояние). И надо взять метлу, веник или даже просто палку, не важно. И хорошенько выколотить злое волшебство из этого заколдованного места.

– Я тебе как дам, – сказала девочка. – Я у нас в классе всех мальчишек побиваю.

Тут она горько заплакала и сразу заснула тут же, сидя в луже.

Все замолчали и стали собирать тряпками воду с пола.

Когда работа была закончена, то выбитую входную дверь аккуратно приставили к стене и ушли.

Старушка переодела девочку в сухое, потом, кряхтя (первоклассники тоже бывают тяжеленькие), уложила ее в кровать – а сама удалилась.

Утром девочка проснулась, встала, решила в школу не ходить и полезла в холодильник.

Увидев колбасу, она отдала ее всю коту, сама съела кусок хлеба и запила водой из-под крана.

Дверь в квартиру так и стояла прислоненная к стене, и девочка хотела сразу же идти гулять во двор, но призадумалась, вспомнив вчерашних людей у себя в квартире, и пока что никуда не пошла.

Однако к ней сразу же явилась вчерашняя старушка с кастрюлечкой в руках.

– Бабушка, – закричала девочка, – ты больше ко мне не ходи! Я не люблю всякие там разговоры про веники и палки!

– Как же не ходи, – возразила бабушка, – когда я вот взяла и вошла: двери-то нет! Входи кто пожелает. Родители твои сбежали от тебя, небось?

– А я тебя не пущу, – сказала девочка.

– Как не пустишь? – воскликнула старушка. – Когда я уже тут. Ну, а где папа с мамой? – спросила она у девочки.

– Не знаю, – ответила девочка, а сама на всякий случай, для защиты, руки держала позади – а вдруг старушка действительно схватит веник?

– Я тебе тут кашки принесла, – сказала бабушка. – Будешь кашу?

– Я не ем кашу, – воскликнула девочка, – А как приставить дверь обратно?

– О, это непросто, надо вызвать плотника. Давай я позвоню.

Старушка позвонила по телефону, и через несколько часов дверь починили.

Однако старушка не ушла.

Девочка просто не знала как ее выкурить из квартиры.

Старушка убиралась, мыла все подряд, сварила картошки, но девочка есть не захотела.

– Ты что, здесь поселилась? – спросила она старушку.

– Да вот, размышляю об этом, – откликнулась та с кухни.

– А где мои папа с мамой? – со слезами спросила девочка. – Они что, пропали? Я их больше не увижу?

И она задала такого реву, что старушка испугалась и позвонила в милицию.

И к вечеру милиционеры привезли в машине связанных папу и маму, которые упирались и ни за что не хотели входить в квартиру.

– Мама, папа, – кричала девочка, обливаясь слезами, – не бойтесь, заходите, я больше никогда не буду так делать! Простите меня! Не уходите больше никогда!

Мама и папа мрачно смотрели в пол и не отвечали.

Милиционеры их развязали и удалились вместе со старушкой.

К утру вся семья проснулась в одной кровати – девочка ни за что не хотела отходить от родителей ни на шаг.

С большим трудом мать с отцом отвели ее в школу и уговорили остаться с учительницей.

Девочка взяла с родителей обещание прийти за ней точно в двенадцать.

И с тех пор она боялась даже выходить во двор – все стерегла, чтобы папа с мамой не сбежали.

И отпускала их только на работу, а в магазин и в гости ходила с ними вместе.

И папа с мамой, как ни странно, были теперь довольны.

Белые чайники

Одна добрая волшебница решила поселиться в театре, и не потому, что ей хотелось устраивать там чудеса, а просто потому, что ей надоело каждый вечер выколдовывать себе билет в театр.

Она решила поселиться в театре, но долго не могла решить, в каком именно месте театра ей поселиться. Она хотела жить там, откуда лучше всего видно сцену – и, наконец, выбрала себе сцену. Она построила там хрустальный дворец с башней, поставила подогреваться чайник и стала ждать вечера, чтобы вдоволь полюбоваться спектаклем.

Директор театра долго не мог примириться с мыслью, что на сцене у него живет колдунья, но поскольку сделать ничего было нельзя – волшебница не желала разговаривать с директором, – то директор театра наконец позволил волшебнице жить на сцене, только попросил ее стать невидимой вместе со своим дворцом.

Волшебница была добрая старушка и согласилась стать невидимой, и единственное, что осталось видимым, – это ее чайник, из которого она время от времени наливала себе чаю. «Иначе, – говорила она, – чай будет холодный, если чайник будет невидимый».

Зрители пришли в театр, свет погас, занавес открылся – и в полной темноте перед зрителями предстал белый чайник, висящий в воздухе. Зрители захлопали чайнику, висящему в воздухе, потому что подумали, что это очень интересное начало спектакля, и стали ждать продолжения.

А продолжение было такое, что Красная Шапочка берет у своей мамы пироги и кувшинчик с молоком, чтобы отнести бабушке. Дело происходило на кухне, так что чайник, хоть и висящий в воздухе, был не лишним. И когда занавес закрылся, зрители как ни в чем не бывало захлопали.

В следующей сцене Красная Шапочка должна была идти по лесу и собирать грибы и цветы. И, пока зрители хлопали, директор театра думал, как приспособить висящий в воздухе чайник к лесу, грибам и цветам.

«Потом, – думал директор театра, – будет уже сцена в бабушкином доме, и там чайник придется как раз кстати. Но сейчас, когда на сцене должен быть лес, – к чему в лесу будет висеть чайник? Никто ничего не поймет».

И вдруг директор придумал. Он послал сторожа купить много белых чайников, и, когда сторож принес целую связку чайников, директор велел развесить чайники по деревьям и кустам.

– Пусть, – сказал директор, – эти чайники будут у нас вместо птичек. И тогда зрителям будет казаться, что та птичка, – он показал на чайник волшебницы, – просто летает в воздухе.

И директор велел Красной Шапочке говорить, указывая на висящие на ветках чайники: «Какие красивые белые птички с длинными носиками».

И когда открылся занавес, Красная Шапочка, гуляя по лесу, действительно показывала на чайники и говорила:

– Какие красивые белые птички с длинными носиками.

И зрители снова хлопали и говорили.

– Действительно, какие красивые у них эти птички-чайники. Как интересно придумал директор театра – вместо того чтобы показывать нам картонных раскрашенных птичек, он просто придумал повесить чайники и назвать их птички. И мы уже, – говорили зрители между собой, – мы уже даже начинаем забывать, что бывают какие-то другие птички, кроме чайников. Жаль только, что у директора театра эти птички-чайники не поют.

А потом в спектакле должна была идти сцена у бабушки в доме. Там чайник волшебницы был совершенно на своем месте и ничем не выделялся, хоть и висел в воздухе. И зрители стали говорить, что в лесу чайники-птички выглядели интересно, а просто чайник на просто кухне – это уже неинтересно.

Так кое-как и прошел спектакль про Красную Шапочку, и довольная добрая волшебница улеглась спать в своем хрустальном дворце, чтобы завтра снова без билета смотреть представление. Ей очень понравилась сказка про Красную Шапочку, только она не поняла, зачем понадобилось развешивать по деревьям столько белых чайников.

Следующий спектакль на следующий вечер был сказкой про Гадкого утенка. Теперь уже директор театра хорошо продумал, как ему поступить с белым чайником волшебницы, висящим в воздухе. Он велел художнику написать новую вывеску для театра.

– Теперь наш театр будет называться «Театр белых чайников», – объявил он всем.