Дом на краю прошлого - Эрскин Барбара. Страница 23

Джосс в недоумении потрясла головой. Глаза ее не отрывались от вазы с цветами на столе. Серебро, все еще темное после небрежной чистки, не удалившей полностью налет веков, тускло поблескивало в слабом свете настольной лампы. Пока она смотрела на вазу, желтый лепесток жасмина упал на сверкающий полированный дуб стола.

Спешившись, он бросил потную, дрожащую лошадь и вбежал в дом. После яркого солнечного света огромный холл показался ему темным. Там тоже не было ни души. Несколькими шагами он преодолел лестницу, ведущую в ее спальню.

Запах смолы от свежесрубленной ели заполнил все вокруг. Джосс ощутила, как боль тугим обручем стягивает ей голову.

– Кэтрин! – Голос охрип от пыли и страха. – Кэтрин!

– Джосс! – гулким эхом донеслось от дверей. – Где ты, Джосс?

Люк тащил большую охапку белой омелы.

– Джосс, иди сюда. Смотри, что я нашел! – Он быстро пересек комнату и подошел к ней, подняв огромный бледно-зеленый серебристый букет у нее над головой. – С тебя поцелуй, любовь моя! – Его глаза сузились от смеха. – Давай решим, куда мы его поставим!

Кэтрин!

Джосс невидящими глазами смотрела на Люка, вся уйдя в далекое прошлое, стараясь уловить звуки, казалось, доносившиеся откуда-то издалека.

– Джосс! – Люк присмотрелся к ней и опустил букет. – Джосс? Что случилось? – Голос стал резким. – Джосс, ты меня слышишь?

Кэтрин!

Звук удалялся, становился все тише.

– Джосс!

Она внезапно улыбнулась и протянула руку, чтобы потрогать ягоды омелы. Они были холодными и восковыми, Люк, вероятно, нашел омелу в зимнем саду, где ветви покрытых мхом яблонь переплелись со сливой.

В конечном итоге он повесил один букет в кухне, а другой – в большом холле, прикрепив его к галерее. Уезжая, Дэвид поцеловал Джосс под кухонным букетом.

– Если я узнаю что-нибудь еще о доме, пришлю письмо. А пока напиши-ка парочку глав, чтобы можно было их переслать моему другу Бобу Кэсси. Я уже говорил, что у меня хорошее предчувствие насчет твоих писательских способностей.

– И у меня тоже, Джосс. – После отъезда Дэвида Люк и Джосс обсуждали эту тему в кабинете. – Вполне разумная идея. Лин поможет тебе с Томом и ребенком, который родится. Ты ведь можешь писать, мы все это знаем. И нам очень нужны деньги. – Он пока еще боялся рассчитывать на доходы от продажи вина.

– Я знаю.

– У тебя есть какие-нибудь мысли? – Он искоса взглянул на нее.

Она засмеялась.

– Ты же знаешь, что есть, дурачок ты эдакий! И ты знаешь, что я уже делала заметки по поводу того, как сделать из рассказа роман. Я начну много раньше, с того времени, когда мой герой был еще мальчишкой и жил в доме, похожем на этот. Он – паж, старается стать джентльменом, но потом ввязывается в войну Алой и Белой розы.

– Замечательно. – Люк поцеловал ее в макушку. – Как знать, может, по роману сделают телевизионную постановку, и мы станем миллионерами!

Смеясь, она оттолкнула его.

– Сначала надо написать и опубликовать, так что иди и поиграй в машинки, а я попробую начать.

В одном из ящиков она нашла пустой блокнот, когда-то принадлежавший ее матери. Села за стол, открыла блокнот на первой странице и взяла ручку.

Весь сюжет был уже у нее в голове. Она ясно видела своего героя, когда он был маленьким. В начале романа ему лет четырнадцать. Высокий, со светло-русыми волосами и роем веснушек на носу. Он носил бархатный берет с залихватским пером и работал у хозяина Белхеддона.

Джосс повернулась к окну. Отсюда ей была видна малиновка, сидящая на голых побегах вьющейся розы. Казалось, птичка заглядывает в комнату, яркие черные глазки напряженно вглядывались в окно. Его звали Ричард, ее героя, а дочь хозяина дома, его ровесницу и героиню ее короткого рассказа, звали Анной.

Джорджи!

Она слегка тряхнула головой. Малиновка перепрыгнула на подоконник. Она что-то выклевывала из пушистого мха, который рос между камнями.

Джорджи!

Голос звал издалека. Малиновка слышала его. Джосс заметила, как птичка внезапно замерла, наклонила головку, а потом улетела. Джосс сжала в руках ручку. Ричард, разумеется, влюблен в Анну с самого начала, но то была светлая, детская любовь, которая только позднее в связи с войной на противоположных сторонах принесла в дом напряжение, раздор и убийство.

Она писала неуверенно, сначала лишь сделав наброски первой сцены, при этом дважды посмотрела в окно, а еще раз – на дверь, поскольку ей послышались шаги. Ветер задул в дымоход, поленья в камине рассыпались, разбросав пучок искр и наполнив комнату сладковатым запахом дыма.

Джорджи! Где ты?

Голос на этот раз звучал нетерпеливо. И, казалось, прямо за дверью. С гулко стучащим сердцем Джосс встала и открыла дверь. Коридор был пуст, погреб закрыт и заперт.

Затворив дверь в кабинет, она прислонилась к ней спиной и закусила губу. Разумеется, это все игра ее воображения. Ничего больше. Глупо. Идиотка. Это тишина в доме так на нее действует. Она устало оттолкнулась от двери и вернулась к столу.

На ее блокноте лежала роза.

Джосс с изумлением смотрела на нее.

– Люк! – Она оторопело обводила комнату взглядом. – Люк, где ты?

Еще одно полено с треском упало в камине, осветив снопом искр покрытую сажей заднюю стенку.

– Люк, где ты, дурачок? – Она взяла цветок и поднесла к носу. Белые лепестки оказались ледяными и без всякого запаха. Джосс поежилась и положила розу на стол. – Люк? – резко повторила она. – Я знаю, что ты здесь. – Подошла к окну и отдернула штору от стены. Ни следа Люка.

– Люк! – Она побежала к двери и распахнула ее. – Люк, где ты?

Ни звука в ответ.

– Люк! – Она кинулась в кухню, почувствовав, что запах хвои стал еще сильнее.

Люк стоял у раковины и мыл руки.

– Привет! А я-то думал, куда ты подевалась… – Он замолчал, потому что она бросилась ему на шею. Он потянулся за полотенцем, вытер руки и мягко отстранил ее. – Джосс? В чем дело? Что случилось?

– Ничего. – Она все еще прижималась к нему.

Он подвел ее к столу и посадил на стул.

– Валяй, выкладывай.

– Роза. Ты положил розу на мой стол… – Она замолчала. – Ведь ты положил розу, верно?

Люк изумленно нахмурился. Быстро взглянул на нее и сел рядом.

– Я возился с машиной, Джосс. Хотел поработать до темноты. Свет в каретном сарае оставляет желать лучшего, да и холодно там дико. Лин все еще гуляет с Томом. Они пошли собирать еловые шишки, скоро должны вернуться, разве что я не заметил, как они проходили. Так что там про розу?

– Она очутилась на моем столе.

– И это тебя напугало? Ты у меня с приветом. Наверное, Дэвид оставил.

– Наверное. – Она смущенно улыбнулась. – Мне показалось, что я слышала… – Она замолчала. Хотела сказать: «Как кто-то звал Джорджи», но вовремя остановилась. Иначе не было бы сомнений, что она сходит с ума. Это все ее воображение, слишком переработала в темном и чересчур тихом доме.

– И где эта роза? Пойдем и посмотрим. – Люк резко встал. – Пошли, а потом я помогу тебе приготовить ужин для нашего отпрыска. Он наверняка откажется сегодня укладываться спать, пока вволю не насладится елкой.

Огонь в камине погас, осталась лишь зола. Люк задержался и подбросил в камин пару поленьев, а Джосс подошла к столу. Ручка лежала на странице и в том месте, куда она ее поспешно бросила, образовалось чернильное пятно. Рядом лежал засохший бутон розы, лепестки потемнели и свернулись, крошились под пальцами. Она подняла ее и заметила:

– Она была свежей, но ледяной. – Коснулась цветка кончиком пальца. Лепестки напоминали бумагу, листок на стебле рассыпался в прах, когда она дотронулась до него.

Люк взглянул на Джосс.

– Снова твое воображение. Думаю, она вывалилась из какого-нибудь отверстия в письменном столе. Ты же сама говорила, что там много всякой ерунды. – Он мягко взял розу из ее рук, подошел к камину и бросил его в огонь. Цветок вспыхнул и через секунду исчез.