Библия, пересказанная детям старшего возраста. Новый завет (Иллюстрации — Юлиус Шнорр фон Карольсфел - Библия. Страница 29
Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня”? (Иоан. XVIII, 12—14, 19—23).
Не осудили первосвященники грубого служителя за этот поступок, но старались найти лжесвидетельство против Иисуса, чтобы, во всяком случае, достигнуть своей цели: предания Его смерти… Долго, однако же, им это не удавалось, хотя и приходило много лжесвидетелей. Наконец пришли еще два свидетеля и сказали: “Он говорил: могу разрушить храм Божий, и в три дня создать его”.
“И, встав, первосвященник Каиафа сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? — Иисус молчал. — И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? — Иисус говорит ему: ты сказал, даже сказываю вам: отныне узрите Сына человеческого, сидящего о десную силы, и грядущего на облаках небесных”.
Тогда первосвященник, скрывая свою радость под видом притворного негодования, “разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует; на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его. Как вам кажется? — Они же сказали в ответ: повинен смерти. — Тогда плевали Ему в лицо, и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя”? (Матф. XXVI, 61—68).
Между тем, Симон Петр, который последовал за Иисусом, когда воины взяли Его и повели на суд, в это время, войдя с Иисусом во двор первосвященнический, стоял вне за дверями. “Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? — Он сказал: нет”.
И во второй раз, когда рабы и служители, разведши огонь, потому что было холодно, стояли и грелись, и Симон Петр стоял с ними во дворе и грелся, то на вопрос их: не из учеников ли Его и он? Петр снова отрекся и сказал: нет… Но “один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? И Петр опять отрекся; и тотчас запел петух…” (Иоан. XVIII, 15—18, 25—27).
В это время Иисус, Который, в сопровождении стражи, проходил чрез двор, “обратившись, взглянул на Петра; и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды… И вышедши вон, горько заплакал. (Лук. XXII, 61, 62).
Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти. И, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.
Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь неповинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам.
И бросив сребренники в храме, Иуда вышел, пошел и удавился.
Первосвященники, взяв сребреники, сказали: не позволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников. Посему и называется земля та землею крови до сего дня. — Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребреников, цену оцененного, которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь”. (Матф. XXVII, 1—10).
И так Иисус в доме Пилата. Это был один из тех людей, для которых личное спокойствие было дороже правды, дороже всего. Между тем, ему предстояла трудная задача: защитить Иисуса, против Которого были так сильно раздражены Иудеи, хотя сам Пилат не подозревал в Нем ничего достойного осуждения и понимал, что единственною причиною озлобления против Иисуса — один лишь религиозный фанатизм первосвященников Иудейских. Но он опасен для Пилата: если пойти против него, то можно возбудить против себя мстительных духовных вождей народа Иудейского, которые в озлоблении своем не пощадят его и сумеют возбудить против него подозрения самого правительства Римского, если выставят его защитником Иудея, которого народ готов признать царем…
И вот, как язычник того времени, неверующий и равнодушный как к чувству нравственного долга, так и ко всякой религии, хотя и не злой сам по себе человек, Пилат, несмотря на все свое презрение к Иудеям и к их распрям религиозным, делается орудием злобы фарисеев против их жертвы — Христа, даже и в его глазах ни в чем не повинной и — не спасает Его, но предает всецело ненависти разъяренных врагов — убийц… И таким образом сам становится повинным в смерти Христа.
— В чем обвиняете вы этого Человека! — обратился Пилат с обязательным вопросом к обвинителям Иисуса.
— Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его твоей власти… надменно ответили они Пилату.
Поняв окончательно, с какими озлобленными людьми он имеет дело, и соображая, что небезопасно подвергнуться предубеждению против себя императора Тиверия, Пилат не поколебался уступить им, попробовав, однако же, отстранить себя от вмешательства в их заведомо неправедное дело: “Возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его…” решил он сначала, но Иудеи возразили ему, что им не позволено предавать смерти никого без разрешения поставленной над ними Римской власти.
Тогда Пилат вошел в преторию и призвав Иисуса, сказал Ему: Ты царь Иудейский? — Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? — Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?
Иисус отвечал: царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям: но царство Мое не отсюда.
Пилат сказал Ему: и так ты Царь? — Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился, и на то пришел в мир, чтоб свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Пилат сказал Ему: что есть истина? — И окончательно убедившись, что в словах Иисуса не выражается ничего возмутительного, собственно против власти Римлян, для охранения которой он был поставлен, вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем”. (Иоан. XVIII, 29—38).
“Но они настаивали, говоря, что Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места. — Пилат, услышав о Галилеи, спросил: разве Он Галилеянин? — И узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в этот день был также в Иерусалиме. — Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо. И предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. — Первосященники же и книжники стояли и усиленно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его, и наругавшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. — И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом. Пилат же, созвав первосвященников, и начальников, и народ, сказал им: вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал, и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также: ибо я посылал Его к нему; и ничего не найдено в Нем достойного смерти. И так, наказав Его, отпущу. (Лук. XXIII, 5—16).
А ему и нужно было ради праздника Пасхи, по обычаю, отпустить народу одного узника, которого хотели. И был у них тогда известный узник, называемый Варавва (посаженный в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство); — итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам, Варавву или Иисуса, называемого Христом? — Ибо знал, что предали его из зависти.