100 великих любовников - Муромов Игорь Анатольевич. Страница 151

Примерно в это же время при дворе появился семнадцатилетний Роберт Эссекс, стройный красавец, умом и образованием напоминавший феноменального Филипа Сидни, этого «бесценного алмаза в короне Елизаветы».

Граф Лестер, представивший его ко двору, расхваливал Роберта в тайной надежде, что сын Летиции со временем заменит его на месте фаворита. Дебют молодого Роберта в роли царедворца прошел весьма удачно и получил всеобщее одобрение.

Это произошло осенью, в Виндзоре. В тихую, ясную погоду Елизавета вышла на прогулку в парк в сопровождении фрейлин, Лестера, Чарлза Бланта и Эссекса. Гуляя по аллеям, королева, задумавшись, не заметила, как оказалась в запущенном уголке парка. Огромная дождевая лужа преградила ей путь. Елизавета остановилась, размышляя, отступить ей или же обойти лужу по влажной траве. Заметив замешательство королевы, Эссекс сорвал с плеча свою богатую епанчу голубого бархата, вышитого серебром, и бросил ее под ноги Елизаветы. Эта внимательность и находчивость впоследствии была по достоинству оценена, а в тот момент ласковая улыбка и несколько приветливых слов были наградой молодому кандидату в фавориты, которому лужа послужила первой ступенькой к возвышению. Справедливости ради надо сказать, что Эссекс не первый и не последний фаворит, благодаря грязи вышедший в люди…

После смерти Лестера Елизавета недолго оплакивала своего фаворита. Освободившаяся вакансия еще при жизни Лестера была занята молодым Эссексом. Зимой 1588—1589 года острое соперничество между Чарлзом Блантом и графом Эссексом привело к дуэли. Елизавета прислала Бланту золотую королеву из своего шахматного набора, которую он потом носил на ленте своего рукава, чтобы продемонстрировать ее расположение, что и вызвало колкость Эссекса: «Теперь я вижу, что дуракам действительно везет!»

Отчитав дуэлянтов тоном доброй бабушки, выговаривавшей шалунам-внукам, королева их помирила, и бывшие враги стали добрыми друзьями. Сравнение королевы с бабушкой, а графа Эссекса и Бланта – с внуками тем более уместно, что оба они по возрасту действительно годились ей во внуки, но именно поэтому она и удостаивала Эссекса пылом старческого своего сердца: ей было тогда пятьдесят шесть лет, а фавориту – двадцать два. Набеленная, нарумяненная, в рыжем парике, украшенной бриллиантовыми нитями, Елизавета рука об руку с Эссексом, как молоденькая девочка, порхала на придворных балах в полной уверенности, что старость, не щадящая простых смертных, к ее британскому величеству не осмелится прикоснуться…

Елизавета в течение тридцати двух лет покровительствовала Лестеру, осыпая его богатствами и почестями, покорялась ему, как жена мужу. Вероятно, она даже побаивалась Лестера, имевшего на нее столь сильное влияние. Для молодого же Эссекса она была госпожой. Королева причиняла ему немало неудобств своей ревностью, капризами. Но как только он пытался ей возражать, она обходилась с фаворитом не слишком вежливо. Новый фаворит напоминал несчастного молодого мужа, продавшегося старой, сварливой жене ради ее богатства…

А между тем Эссекс был честнее, благороднее, добрее, талантливее прежнего фаворита. Пользуясь особенным расположением королевы, он старался отблагодарить ее своими военными победами, к чему Лестер не имел способностей.

Эссексу приходилось иметь дело с многочисленными врагами и завистниками, стремившимися при каждом удобном случае опорочить фаворита в глазах королевы. Эссексу приходилось контролировать каждый свой поступок, каждое слово. Екатерина слепо верила Лестеру, в Эссексе же – сомневалась; последнему приходилось часто оправдываться перед высокой покровительницей. Елизавета успокаивалась, однако вскоре снова начинала терзаться сомнениями, когда ей приносили очередную порцию сплетен, касавшуюся фаворита.

В начале 1589 года сэр Джон Норрис и Френсис Дрейк задумали экспедицию в Португалию с целью возвратить на престол низложенного дона Антонио. Эта мысль – опасный поход в далекий край, сопряженный с подвигами, может быть, и славными победами, не давала графу Эссексу покоя. И, не спросив разрешения у королевы, он отправился в Португалию, откуда его призвала ко двору Елизавета грозным письмом. Граф Эссекс сразу вернулся. Он ждал выговоров, ареста, но Елизавета неожиданно встретила его ласками и нежностями.

Безумная ревность влюбленной пожилой женщины заставляла графа Эссекса очень осторожно ухаживать за молодыми красивыми женщинами. Он умело разыгрывал роль скромника, неизменно верного своей покровительнице. И даже посвящал ей трогательные стихи. В них поэт отказывался от своей бранной славы, бросал меч и шлем, уступая последний пчелам вместо улья; выражал готовность заменить воинские доспехи – власяницей, лишь бы быть исповедником и капелланом владычицы своего сердца, то есть Елизаветы.

Жизнь двора представляла собой установленный набор обрядов светского характера для почитания земной богини с вкраплениями из интимных знаков внимания к обожаемой женщине. Королева любила выслушивать самые невероятные заверения в вечном обожании, и граф Эссекс – и его секретари – в совершенстве овладели льстивым стилем. Одно из писем Эссекса к королеве обещало: «Два окна в кабинете Вашего Величества будут полюсами моего полушария, где, пока Ваше Величество решит, что я недостоин этого рая, я не упаду как звезда, но буду поглощен, как пар, тем солнцем, которое возвышает меня на такую вершину. Пока Ваше Величество дает мне разрешение говорить, что я Вас люблю, мое счастье, так же как и моя любовь, ни с чем не сравнимо. Если когда-нибудь Вы лишите меня этого права, Вы сможете лишить меня жизни, но не поколебать мое постоянство, поскольку, даже если бы вся сладость Вашей натуры вдруг превратилась в жесточайшую горечь, какая только может быть, не в Вашей власти, несмотря на то что вы великая королева, заставить меня любить Вас меньше».

В 1590 году Эссекс тайно обвенчался со вдовой Филипа Сидни, единственной дочерью канцлера Уольсингэма. Враги фаворита не замедлили донести об этом королеве. Елизавета пришла в неописуемую ярость! Однако, вынужденная сохранять хоть видимость приличий, королева выговаривала графу Эссексу за этот неравный, с ее точки зрения, неприличный брак, унижающий род Эссексов. «Он мог бы составить партию более достойную, – говорила она приближенным, – от его руки не отказалась бы любая владетельная принцесса!»

В 1593 году Елизавета включила его в число членов Государственного совета. Сердце Елизаветы повелевало ей не расставаться с Эссексом, рассудок, устами его ненавистников, советовал держать его подальше от дел внутренней политики. Елизавета возлагала на него поручения почетные, при удачном исполнении которых он мог заслужить новые награды и милости.

В 1596 году испанцы осадили Кале; обсервационный корпус, посланный в Дувр, был отдан под начальство графа Эссекса. Знаменитый адмирал Говард вместе с фаворитом составил план новой экспедиции в Испанию, и с большим десантом они отплыли к Кадиксу, который вскоре капитулировал. 5 июня 1596 года Эссекс отплыл из Кадикса, а 10 августа прибыл в Плимут, где его встретила Елизавета и восторженный народ.

В Лондон он был приглашен во дворец к Елизавете для важных объяснений. Выведенная из себя постоянными наговорами, происками и интригами, королева обрушила весь свой гнев не на Эссекса, а на врагов-олигархов. Королева подарила своему любимцу перстень, который должен был уберечь его от неприятностей. На краю гибели, оговоренный в каком бы то ни было преступлении, под топором палача Эссекс имел право, предъявив этот перстень королеве, получить полное прощение. Этот перстень был даром Елизаветы не подданному, но любимому человеку, чья жизнь была ей дорога, священна.

Вместе с тем королева была строга и взыскательна к фавориту, отстраняя от должностей всех тех, которых он выдвигал. В результате его рекомендации стали предвестником увольнения со службы. Например, после того как Эссексу не удалось получить должность прокурора для Френсиса Бэкона, в следующем году он пытался сделать его генеральным стряпчим, но настаивал столь решительно, что королева пригрозила отдать должность кому угодно, но только не Бэкону.