Поцелуй пирата - Эшли Дженнифер. Страница 22
Кристофер прошел мимо кресла, поднял статую и направился к открытому окну.
– Что ты собираешься делать?! – воскликнула Онория.
Он поставил статую на подоконник и столкнул за окно.
Онория смотрела на него с открытым ртом, однако по ее виду нельзя было сказать, что она расстроилась. Она понимала, что эта вещь выглядит ужасно, и купила ее только для того, чтобы посмотреть на реакцию Кристофера. Какой-нибудь речник выловит ее однажды и, вероятно, снова продаст в тот же самый магазин.
Кристофер поднял подушку с постели, и Онория в панике крикнула:
– Нет, только не подушки! Они мне нужны.
Он немного подержал подушку на расстоянии, куда Онория не могла дотянуться протянутой рукой, затем медленно взбил ее и бросил назад на постель.
– Иди сюда, Онория.
Она опустила руку и подозрительно взглянула на Кристофера.
– Зачем?
Кристофер закрыл окно, сквозь которое в каюту проникал холодный ночной воздух, и запер на задвижку.
– Ты делаешь все, чтобы я от тебя отказался. А я намерен сделать все, чтобы ты осталась.
Она отвела глаза.
– Мне еще надо многое распаковать.
– Сделаешь это завтра, а сейчас пора в постель. Глаза Онории потемнели, влажные губы слегка приоткрылись.
Кристофер ощутил напряжение в паху. Его попытки овладеть женой дважды прерывались. Один раз Дианой с пистолетом в руке, второй раз ворвавшимися в спальню друзьями Онории. Сейчас он предупредил Сен-Сира, чтобы его никто не тревожил.
– Повернись, – сказал он. Сердце ее гулко забилось.
– Зачем?
– Приказ капитана не подлежит обсуждению, когда мы в открытом море.
Кристофер сузил глаза.
– От этого зависит твоя жизнь или жизнь кого-то другого.
– Я знаю.
– Но ты никогда прежде не получала приказов от своего мужа. Некоторые жены бывают строптивы даже в тяжелые моменты.
– Некоторые мужья этого заслуживают.
– Но только не тогда, когда командуют кораблем. Онория демонстративно окинула взглядом каюту.
– Я что-то не вижу грозящей опасности и необходимости немедленно поворачиваться по первому твоему требованию.
– Значит, не выполнишь моего приказа?
– Нет. – Она прищурилась. – Не выполню. Он холодно взглянул на нее.
– Окно позади меня достаточной величины для твоего прелестного тела.
Пульс ее участился.
– Ты не посмеешь выбросить меня за борт.
– Посмею, если будешь перечить мне. А теперь повернись.
Онория поколебалась мгновение и бросилась к двери.
Она успела сделать всего два шага, когда он сомкнул руки на ее талии и привлек к себе. Она сопротивлялась несколько секунд, потом затихла, когда его пальцы потянулись к ее корсажу.
Онория невольно прильнула к нему спиной, и ее округлый зад прижался к его бедрам. Она высвободила волосы из-под шляпки, и они упали на шею и плечи шелковистыми прядями, которые Кристофер с наслаждением ощутил губами.
Он расстегнул корсаж и скользнул под него рукой.
– Мне нравится множество застежек, – прошептал он. – Они дают возможность постепенно раскрывать женщину.
Ее груди поднимались и опускались. Нижняя сорочка отделяла его от нежной кожи, но под шелком он чувствовал, как набухли и затвердели ее соски.
Его возбуждение нарастало. Он ощутил, как набухла плоть, еще когда закрыл за собой дверь. Он хотел овладеть Онорией медленно, не давая воли нахлынувшей страсти. Тем более она была разгневана, а ему хотелось видеть ее улыбающейся и податливой.
Однако он не стал бы возражать, если бы она в порыве гнева повалила его на кровать и осыпала яростными поцелуями.
От нее исходил приятный запах, слегка отдающий дымком, рыбой и прочими запахами Гринвича, но ее собственный запах напоминал нежный аромат розы.
Плечи Онории сияли белизной, хотя были испещрены крошечными темными родинками, как это часто бывает у брюнеток. Кристофер начал целовать их одну за другой.
Ее дыхание участилось. Он положил руки ей на живот, нежно поглаживая сквозь тонкий шелк сорочки.
– Кристофер, – прошептала она, – ты собираешься положить меня на кровать?
– Да, конечно.
– Мы не можем лечь.
В нем вспыхнуло раздражение. Он страстно желал ее. Нуждался в ней. Нет, на этот раз он не отступит. Она его жена и должна покориться.
Он распустил завязки, поддерживающие сорочку, и обхватил ее грудь.
– Можем и сделаем это.
– Ты не понимаешь.
– У тебя месячные?
– Нет.
Она бросила на него сердитый взгляд. Он сжал пальцами ее напряженный сосок.
– Говорю же тебе, мы не Можем лечь.
– А я полагаю, что можем.
– Нет, потому что…
– Меня нисколько не интересуют твои объяснения. – Кристофер решительно стянул ее сорочку до талии и обхватил ладонями ее груди. Его возбуждение достигло предела.
Онория попыталась высвободиться, но он обхватил ее еще крепче. Ее зад терся о его напряженную плоть, и она никак не могла вырваться.
– Послушай меня, несносный ты человек. Он продолжал крепко держать ее.
– Я выслушаю все, что ты хочешь сказать, когда мы окажемся в постели.
– Черт тебя побери, Кристофер Рейн.
– Пошла ты к черту, Онория Рейн. – Он обхватил ее и, потянув за собой, плюхнулся на кровать.
На мгновение он замер, ошеломленный, ощутив резкую боль в ягодицах.
Кристофер вскочил и оттолкнул Онорию.
– Что за черт?
Онория повернулась к нему лицом с широко раскрытыми глазами и поспешила натянуть сорочку.
– В этом-то все и дело, – сказала она, тяжело дыша. Кристофер посмотрел на постель, затем протянул руку и схватил матрас. Послышалось легкое потрескивание. Сквозь ткань проступали острые края.
– Это деревянные стружки и щепки, – объяснила Онория. – У них не было перьев.
Выдержка изменила Кристоферу. Его жена, к которой он стремился сквозь годы и расстояния, смотрела на него, оцепенев от ужаса. Его кровать представляла собой кучу щепок для растопки, и одна из них впилась в его зад.
Он не стал сдерживаться и возмущенно заорал:
– Какого черта моя постель оказалась полной щепок?!
– Я же сказала, что не смогла найти пухового матраса. Торговец посоветовал накрыть этот одеялами и подушками, тогда будет мягко и тепло. Собаки любят спать на таком матрасе.