Последний Повелитель - Шумилов Павел Робертович. Страница 12
«Какая славная, – думал Джафар. – Надо скорей собрать лабораторию, отрастить ей язык. Как ее жизнь била. Наверно, всю зиму голодала. Кожа да кости, все ребра наружу. И вся в синяках. Свежих».
Вскоре весело трещал костер, кипел котелок. Кора наотрез отказывалась от бутерброда, пока Джафар не отрезал треть себе. Поели. Пока Джафар снимал палатку, она собрала весь остальной багаж, навьючила на лошадей. Расстегнула и показала, что кольчуга лежит в правой седельной сумке, кольчужные рукавицы – в левой, меч пристегнут слева, вынимается одним движением, щит – позади седла. Джафар привязал к правой седельной сумке кобуру лазерного пистолета, объяснил Коре, как им пользоваться, но строго-настрого запретил трогать, пока он жив. Девушка ударила себя кулаком в грудь. Честно говоря, пистолет годился только для устрашения. Аккумулятор хоть и на сверхпроводимости, но все равно теряет энергию на циклотронном излучении. Сейчас в нем оставалось на полторы секунды непрерывного огня.
Джафар сжал коленями лошадь.
– Быстрей! Догоняй, Кора! Быстрей!
– Афа! Афа!
Он оглянулся. Конь шел размеренным шагом, но Кора привстала в стременах, и махала ему рукой. Потом соскочила на землю и побежала бегом. Джафар натянул поводья, лошадь остановилась.
– Афа, Афа! – выкрикивала девушка, уцепившись за его ногу, показывая на своего коня и проводя ладонью по горлу.
– Ничего не понял, – сказал Джафар, поднял Кору и усадил перед собой. – Отдышись, и повтори все с самого начала.
Кора послушно прижалась к его груди. Потом указала на своего коня, изобразила пальцами на его ляжке скачущую лошадь, сложила руки крестом, отрицательно замотав головой. Указала себе на грудь, на коня, задышала часто, как собака, опять сложила руки крестом в жесте отрицания.
– Твой конь сорвал дыхалку. Загнали бедного, – перевел Джафар.
Она подтвердила.
– Что же ты мне вчера не сказала? Ничего, приедем, наладим генератор, вылечим.
Конь тем временем поравнялся с ними и остановился, кося темно-синим глазом. Джафар пересадил Кору в седло жеребца и, перебирая буквы алфавита, принялся выяснять, как зовут лошадей. Оказалось, что его кобылу зовут Хайкара, а жеребца Коры – Табак (с ударением на первом слоге). Пока он это выяснял, девушка повеселела, а на горизонте показалась деревня. Джафар решил пополнить запас продуктов. Одел кольчугу, осмотрел себя. Кора достала откуда-то черную накидку, накинула ему на печи. Критически осмотрела, опоясала ремнем, повесила на ремень кинжал в ножнах. Пришла в восторг, подняла вверх растопыренную пятерню.
В трактире Джафар придерживался прежней тактики. Молча указал на стол, на тарелки, поднял вверх два пальца. Трактирщик оказался недогадливым.
– Дур-рак! Мяса, картошки, хлеба, пива на двоих, быстро!
Трактирщик понял. Вскоре перед ними дымились тарелки. Кора терпеливо ждала, пока Джафар не зачерпнет первый раз, потом умяла свою порцию с умопомрачительной скоростью. Джафар заказал ей добавку. Поев, подозвал трактирщика, приказал:
– Окорок, три хлеба, полкило соли с собой, – и бросил на стол серебряную монету.
Трактирщик принес заказанное, отсчитал сдачу. Кора взглянула на монетки, зашипела змеей и сжала нож. Джафар накрыл ее руку ладонью, подозвал жестом трактирщика и громко, на весь зал зашептал ему в ухо:
– Моя подруга хочет отрезать тебе уши. Обычно я ей запрещаю, но надо же иногда потакать маленьким женским слабостям. Ты не против?
Зал притих, трактирщик побледнел.
– Ты, случайно, не знаешь, почему она хочет отрезать тебе уши? – не унимался Джафар. – Может, ты ошибся?
– Может, я ошибся, да, да, конечно, я ошибся, сэр приказал принести только полкило соли, а я сосчитал, как за… я сейчас… – лепетал трактирщик, отсчитывая деньги дрожащими руками.
– Нет, Кора, я никак не могу позволить тебе отрезать уши этому честному, благородному трактирщику, – сказал Джафар серьезным тоном. – Может, вечером, в следующем трактире…
Выйдя на крыльцо, они весело рассмеялись. Джафар поцеловал Кору в щеку, одним движением забросил в седло. По дороге разрабатывали язык жестов, совершенствовали методику беседы по системе вопросов-ответов «да», «нет».
Джафар не мог принять решение. Что-то надо было делать, только что? Кора с ним уже четыре дня, и с каждым часом положение ухудшается. Где тот смелый взгляд, который поразил его при первой встрече? Он, конечно, остался, но только для посторонних. На Джафара смотрели глаза преданной собаки. «Ну, пожалуйста, взгляни на меня прямо и смело», – просил он. Взгляд преданной собаки менялся на взгляд побитой преданной собаки. И все время какой-то тщательно подавляемый страх, исчезающий только в минуты близости. Но сегодня в трактире – Джафар уже поел и наблюдал за веселой, пухленькой, острой на язык служанкой. И вдруг взглянул на Кору. Она тоже следила за служанкой, но в глазах застыли два озера ужаса. Бросив на стол монету, Джафар за руку вытащил ее из трактира, бросил в седло, рысью выехал из деревни, ведя за повод ее коня, свернул в лес.
– Что тебя так напугало? Там, в трактире. Опасность?
«Нет».
– Ты же была перепугана до смерти.
«Да».
– Эта служанка? Ты ее знаешь?
«Нет».
– Не знаешь, но испугалась. Она что, ведьма?
«Не знаю».
Джафар надолго задумался.
– Ты меня боишься?
«Нет». Ударила себя кулаком в грудь, потом выхватила кинжал, прижала острием к груди, на рукоятку положила руку Джафара.
– Объясни, чего ты боишься?
Кора пришла в замешательство. Как объяснить слова мудрой цыганки: «Никогда ничего не бойся, бойся только потерять его, его любовь. Не приставай к нему со своими советами. Ему нужен помощник, а не советчица. Он – Солнце, ты – Луна. Ты будешь светить его светом. Но и без тебя он не выполнит предначертанного. Связаны вы, как река и берега. Не будет одного без другого». Зашарила глазами по поляне, прижав кулаки ко рту. Подобрала шишку, положила перед ним, показала на шишку, себе на грудь, потом его ботинком отшвырнула шишку в сторону.
– Так ты боишься, что я тебя брошу?
«Да!» «Да!»
Джафар рассмеялся.
– Ты, оказывается, просто ревнуешь!
«Нет»! Кора расчистила кусок земли, начала царапать ножиком. Джафар присмотрелся. Человечек из палочек с мечом – это он. Две другие фигурки идут к нему. Одна тащит другую, грудастую.
– Хочешь сказать, что готова ту служанку ко мне за волосы притащить?
«Да».
– Ты что, святая?
«Нет. Ты».
– Я святой?
«Да».
– Спятила.
«Слышала».
– Когда? Где? Давно?
«Девять день-ночь», «больше, много больше».
– Девять недель?
«Много больше».
– Девять лет?
«Да».
– Бред какой-то. Не могла ты обо мне девять лет назад слышать.
«Клянусь, – Кора беспомощно оглядела поляну, заплакала, прижала его руку к сердцу. – Клянусь». – Указала на свой рот, ухо.
– От кого? Давай имя по буквам. Первая «А»?
Когда сложилось имя Кассандра, по спине побежали холодные мурашки. Он поверил сразу и безоговорочно. Ничего не объясняя, это имя, однако, ставило все на свои места. Более того, у Джафара почему-то исчезло всякое желание выяснять детали. Одно дело планировать будущее, и совсем другое – знать наверняка. Присев под дерево, он посадил ее к себе на колени и глубоко задумался. В этом мире, этом времени о нем знали. Джафару вовсе не хотелось изображать из себя мессию. Может, Ривьера и ухватился бы за такую возможность, но он был социологом и психологом от Бога.
– Хорошо, ты обо мне слышала, но какая твоя роль во всем?
Кора ткнула себе в грудь, потом в его левую ладонь.
– Хочешь сказать, что ты – моя рука?
«Да».
– И сделаешь все, что я прикажу?
«Да».
– Даже если я прикажу тебе утопиться? Или руку отрубить?
Глаза испуганно распахнулись – «да».
– Дура. Ну кому от этого станет лучше?
«Тебе».
Джафар опешил. Потом прижал ее к себе так крепко, что девушка пискнула, уткнулся носом ей в волосы.