Спальня королевы - Бенцони Жюльетта. Страница 28

– Отнюдь нет, сир. Я привезла королеве новую фрейлину. Сильви, подойдите и поздоровайтесь с королем. Его величество разрешает. Имею честь, государь, представить вам мадемуазель де Лиль. Она очень молода, как ваше величество может заметить, но ее воспитали в моем доме. Это означает, что она благоразумна и набожна...

– Великолепно, великолепно! Вы очаровательны, мадемуазель.

– Ваше величество слишком добры, – пролепетала Сильви. Ее нос оказался как раз на уровне колен короля, но тот уже уходил. Она с удивлением заметила, что он, не скрываясь, подошел к Луизе де Лафайет и увел девушку к дальнему окну, чтобы поговорить с ней без посторонних. Сильви подняла изумленные глаза на герцогиню Вандомскую. В ее взгляде читался вопрос, который не смели задать ее губы. Герцогиня нахмурилась.

– Здесь, дитя мое, вы ничего не слышите, ничего не видите, ни о чем никому не рассказываете. И особенно никому не задаете вопросов! – прошептала она.

– В таком случае, герцогиня, вам лучше сразу отдать ее в монастырь. Я признаю, что при дворе не слишком весело в последнее время, но и здесь можно жить в свое удовольствие.

В разговор вмешалась девушка лет двадцати, высокого роста, очень красивая, с великолепными белокурыми волосами и отличным цветом лица. Герцогиня Вандомская улыбнулась ей:

– Вы старше Сильви, мадемуазель де Отфор. И, уж конечно, более сведущи в житейских проблемах и жизни двора. Вы здесь как рыба в воде. Моей протеже нет еще и пятнадцати... Она желает только одного – как можно лучше служить королеве.

– В таком случае мы станем друзьями. Я охотно беру ее под свое покровительство и научу всему, что ей следует знать. Вам известна моя преданность ее величеству, – с некоторым нажимом добавила Мария де Отфор.

А потом, понизив голос почти до шепота, продолжила:

– Так как мадемуазель де Лиль жила в вашем доме, я бы очень удивилась, если бы она служила кардиналу. А королеве как никогда нужны преданные слуги. Когда король уйдет, я отведу ее в покои фрейлин. Вы же знаете, что у нас нет старшей фрейлины с тех пор, как госпожа де Монморанси ушла в монастырь. И я слежу за этим беспокойным батальоном. Эта милая девушка как раз та...

Сильви не услышала конца фразы. Потому что юная камер-фрау отвела герцогиню немного в сторону. Девушка не попыталась следовать за ними, а вместо этого стала рассматривать короля.

Людовика XIII нельзя было назвать красивым, но он обладал тем естественным величием, которое несет с собой корона. Высокий, тонкий, элегантно одетый, несмотря на то что он всегда предпочитал охотничий костюм или военный мундир. Длинное худое лицо с высоким умным лбом обрамляют черные волосы, ниспадающие на плечи и разделенные посередине пробором. Великолепные усы и бородка-эспаньолка, мясистые губы, черные глаза и крупный нос Бурбона. Такие лица часто встречались на полотнах Эль Греко.

Король отличался слабым здоровьем, несмотря на то что большую часть времени проводил верхом. Людовик XIII страдал хроническим энтеритом. Застенчивый с женщинами, он тем не менее обладал вполне независимым характером и не выносил ни малейшего покушения на свою власть. Правда, теперь король Франции полностью доверял кардиналу Ришелье, но только потому, что признал в нем человека с исключительными способностями к управлению государством. И так же, как и его министр, Людовик XIII мог быть безжалостным...

И все-таки, глядя на то, как его величество склонился к Луизе де Лафайет и нашептывает ей слова, явно чарующие его собеседницу, Сильви могла с уверенностью сказать, что этот человек может быть невероятно очаровательным, несмотря на то что выглядит несколько блекло на фоне окружающих его блестящих дворян. А тоненькая, несомненно, хорошенькая Луиза не шла ни в какое сравнение с блистательной мадемуазель де Шемеро. Сильви еще только предстояло узнать, что красавицу де Шемеро прозвали «прелестной мерзавкой» и она вполне оправдывала это прозвище. А прелестную мадемуазель де Отфор называли Авророй, и тоже совершенно заслуженно...

Когда Мария де Отфор вела Сильви в покои фрейлин, расположенные на первом этаже дворца, девушка со свойственной ей непосредственностью осмелилась спросить, совершенно позабыв все мудрые наставления госпожи герцогини:

– Как же так получается, что король занят мадемуазель де Лафайет, когда вокруг столько красивых дам?

– Очень просто, дорогая моя. Он ее любит, а особенно важно, что Луиза любит его. Ему не слишком часто выпадала такая удача...

– А как же королева?

– Они любили друг друга какое-то время, когда поженились. Лет двадцать тому назад. Потом они любили других, и он, и она. Но не делайте ошибки. Луиза де Лафайет не любовница короля. И я ею не была...

– Он вас тоже любил? Это меня совсем не удивляет. Вы так красивы!

Искренний комплимент всегда доставляет удовольствие. Мария де Отфор поблагодарила Сильви широкой улыбкой и взяла новенькую под руку:

– Да, но я его держала в ежовых рукавицах. И теперь я не уверена, не стал ли король меня ненавидеть. А все потому, что я слишком предана королеве. Это потрясающая женщина!

– А мадемуазель де Лафайет любит ее так же сильно?

– Меньше, чем короля. Но она чистая душа, гордая и немеркантильная, очень набожная. Луиза может любить короля всем сердцем, я в этом уверена, но никогда не согласится стать королевской фавориткой. Эта роль внушает ей ужас. Поговаривают, что мадемуазель де Лафайет может скоро оставить нас и удалиться в монастырь. Кардинал изо всех сил подталкивает ее к этому, а исповедник Луизы ему охотно помогает...

– Кардинал? А его-то каким боком это касается?

– Что вы, милая, очень даже касается. Разумеется, это он так считает. Луиза из знатной семьи из Оверни, и ее родственники совсем не ценят его высокопреосвященство, как ему бы хотелось. И все-таки монсеньор не отчаивался и пытался сделать Луизу своим соглядатаем при королеве. Она на это не пошла, и теперь Ришелье уговаривает ее уйти в монастырь, так как очень боится ее возрастающего влияния на короля. Эта девушка теперь могла бы помериться силами с самим кардиналом.

Сильви почувствовала, как от волнения у нее перехватило дыхание:

– А с вами кардинал тоже пытался договориться?

– Ах, когда король обратил на меня внимание? Конечно, но я не из тех, кого можно легко провести, и я дала Ришелье это понять. Если однажды король обратит внимание на вас, – добавила Мария, – вас ожидает то же самое, – и легонько дернула девушку за локон.

– Да хранит меня господь от этого! – воскликнула новенькая с выражением такого ужаса на лице, что ее спутница рассмеялась. – Но я могу быть спокойна. Я недостаточно красива...

– Вы очаровательный плод, правда, пока еще зеленый. Зрейте пока, а там посмотрим, что получится. Вот и ваша комната, – объявила Мария, открывая дверь маленькой спальни, где Жаннетта, приехавшая вместе с багажом, уже начала разбирать сундуки. – Сегодня ваш первый вечер здесь. Устраивайтесь и прежде всего приведите себя в порядок. Конечно, история, рассказанная герцогиней Вандомской, прелестна, но платье лучше сменить. Вы поужинаете у себя, но вас могут потребовать к ее величеству. Очень возможно, что я приду за вами, когда королева станет ложиться спать.

Мария повернулась, собираясь уйти, и Сильви вдруг показалось, что она унесет с собой весь свет этого холодного и печального дня. Мадемуазель де Лиль порывисто шагнула к ней:

– Я хотела поблагодарить вас. Вы так добры, что заботитесь о такой провинциалке, как я!

– Провинциалка? И это когда вы воспитывались в доме Вандомов? Попробуйте скажите герцогу де Бофору, что он провинциал. Я бы хотела при этом присутствовать, чтобы посмотреть на его реакцию!

Имя Франсуа, упомянутое вскользь, без всякой подготовки, заставило Сильви залиться ярким румянцем. Она смутилась, и это не укрылось от внимательного взгляда Марии де Отфор. Ее прекрасные брови удивленно взметнулись вверх, и она залилась смехом. Тонкими пальцами она приподняла подбородок Сильви и поймала убегающий взгляд: