Камни Фатимы - Вульф Франциска. Страница 4

Ализаде тогда, на каталке, выглядела потерянной. Но когда Беатриче говорила с ней, пожилая женщина улыбалась, гладила ее руку и что-то шептала на арабском языке. Беатриче ничего не понимала, но чувствовала ее расположение и благодарность. Вот за эти несколько минут фрау Ализаде и могла подложить камень. Может быть, на счастье?

В раздумьях Беатриче не сразу заметила, что неоновый свет начал мерцать. Она не испугалась, но стоять в половине третьего утра одной в мрачном коридоре не доставляло особого удовольствия. Через несколько секунд мерцание прекратилось. Она с облегчением вздохнула и вновь стала рассматривать камень. Он был великолепен. И когда лежал прямо на середине ладони, напомнил ей… руку Фатимы! Эта догадка оглушила Беатриче. В то же мгновение мерцание возобновилось, становясь все сильнее и быстрее, и, наконец, все помещение погрузилось в необычный, искаженный свет. Камень вспыхнул изнутри, будто чья-то невидимая рука зажгла в нем свечу.

В испуге Беатриче хотела бросить его, но ее движения представились ей спазматическими конвульсиями сумасшедшего, и она не сделала этого. Не двигаясь, молодая женщина стояла посреди комнаты в дикой пляске световых отблесков, надеясь, что все это скоро закончится. Для нее было бы даже лучше, если бы свет совсем погас. Сердце билось как овечий хвост, в ушах шумела кровь, и она чувствовала, как страх сжимает горло. Эпилептик при таком свете не выдержал бы и тридцати секунд. Да и здоровый человек вряд ли без последствий для себя способен пережить поток столь сильного визуального раздражения – возможны судороги. Прочь отсюда! И как можно быстрее.

Беатриче лихорадочно оглянулась. Где выключатель? Где дверь? К своему ужасу, она поняла, что совершенно не ориентируется в пространстве предоперационной, где день за днем работала последние пять лет. Комната стала неузнаваемой, превратилась в запутанный лабиринт. Мерцающий свет, отражаясь на гладком кафеле, искажал размеры помещения: площадь в восемь квадратных метров казалась величиной со спортивный зал. Полки и мешки с бельем приняли причудливые очертания фантастической мебели и аксессуаров иного мира.

Беатриче изо всех сил старалась сохранять спокойствие, подавляя тошноту и постепенно усиливающееся головокружение. Надо лишь найти выключатель и дверную ручку – и с этими призраками будет покончено.

Но на подсознательном уровне она понимала, что выключатель окажется неисправным, дверь не откроется, а ее обнаружат только наутро со сведенными в судорогах конечностями и пеной у рта… Такая перспектива ввергла Беатриче в паническое состояние. Она бросилась бежать, больно ударившись коленкой о полку, опрокинув мешок, упала, запутавшись в рассыпавшемся операционном белье, которое в мерцающем свете тоже казалось страшным, живым и призрачным. С трудом подавив в себе желание дико закричать от охватившего ее ужаса, она вырвалась из холодного объятия операционной рубашки. Бросилась изо всех сил вперед. Тошнота становилась непереносимой. Все вокруг стало вращаться быстрее и быстрее, пока не слилось в одну линию. Беатриче ползла. Она больше не различала, где пол, где потолок, ей было трудно понять, где находится ее тело. Скорчившись на полу, она протянула руку за голубым камнем, который во всей этой круговерти единственный имел четкую форму и спокойно лежал на месте. Беатриче увидела, как неожиданно открылась дверь, которой, она могла в этом поклясться, раньше никогда не было.

Слепящий свет ворвался мощным потоком, и вращение стало замедляться. Но до того как оно прекратилось совсем, Беатриче потеряла сознание.