Сверстники - Ролингс Марджори Киннан. Страница 49

Убитого оленя разделали. Мясо его было тощее – результат недоедания за последнюю неделю с лишним. Они вскинули тушу на круп лошади Быка и прошли пешком к островку из дубов. В дальнем его конце мелькали смутные тени животных. Как-то жутко слышать их шорохи, видеть их перебегание.

Шкуры диких кошек были в плохом состоянии и ни на что не годились.

– Тушки будут отличным кормом для собак, и их легко взять с собой, – сказал Пенни.

Исход дня застал их в пути на север, чуть западнее Острова Форрестеров. Они решили продолжать двигаться дальше и заночевать под открытым небом. На протяжении часа или двух сильно пекло солнце. От сырой земли, от воды начал исходить гнилой запах. Джоди почувствовал лёгкую дурноту.

– Хорошо, что с нами нет сейчас Сенокрыла, – сказал Бык. – Ему было бы страшно жалко всех этих мёртвых зверей.

Снова стали попадаться медведи, но ни волков, ни пантер видно не было. Они проехали несколько миль через скраб. Тут было полно оленей и белок. По-видимому, чувствуя себя в безопасности, они и не оставляли этих мест. Все животные были смелы и явно изголодавшиеся. Форрестеры подстрелили ещё одного оленя.

Ближе к закату скраб снова перешёл в островки живого дуба. Дальше к югу лежала Можжевеловая прерия. Сейчас она, вероятно, была затоплена. Чуть на восток находилась открытая, словно росчисть, местность – ни скраб, ни прерия, ни болото, ни хэммок. Было решено стать здесь лагерем на ночь, хотя до наступления темноты оставалось ещё часа два. Никто не хотел быть застигнутым темнотой на каком-нибудь зловонном, кишащем змеями низком месте. Лагерь разбили между двумя гигантскими болотными соснами. Они давали мало укрытия над головой, но ночь обещала быть ясной, да и лучше было в столь необычных обстоятельствах расположиться под открытым небом.

– Уж ежели приходится ночевать среди пантер, пусть эти пантеры будут мёртвые, – сказал Мельничное Колесо.

Прежде чем привязать лошадей на ночь, их пустили пастись с опущенными поводьями. Мельничное Колесо исчез в дубняке к югу от места стоянки. Некоторое время спустя оттуда донёсся его крик. Собаки были при нем. Подала голос Джулия. Пенни сказал:

– Это кошка.

Кошки больше никого не интересовали. Теперь уже лаяли все четыре собаки, на разные голоса, начиная от пронзительного визга и кончая низким рычанием Рвуна.

– И как только вам, Форрестеры, не надоест гоняться за дикими кошками? – спросил Пенни.

– Тут что-то другое, из-за кошки он не стал бы так орать, – ответил Бык.

Лай собак перешёл в какое-то неистовство. Пенни, Джоди и Бык в конце концов не выдержали и бросились в чащобу. Там стоял карликовый дуб внушительных размеров. На половине высоты его серого скрученного ствола они увидели добычу – пантеру с двумя детёнышами. Пантера была тощая и неказистая, неимоверно длинная. Детёныши были ещё в бело-голубых пятнах младенчества. Джоди они показались миловиднее всех котят, которых ему приходилось видеть. Размерами они были со взрослую кошку. Подражая рычанию мамаши, они топорщили свои нежные усы. А вид у мамаши был устрашающий. Она скалила зубы, била своим длинным хвостом и царапала когтями сук, на котором сидела. Собаки словно обезумели. Бык выстрелил. Собаки были на ней в то же мгновение, как она ударилась о землю. Если в ней и тлела ещё какая-то искра жизни, она была сразу же потушена. Бык влез на дуб и потряс сук.

– Детёнышей мне! – закричал Джоди.

Он намеревался подбежать и подхватить их, когда они упадут. Он был уверен, что они окажутся ласковыми зверьками. В конце концов они свалились от неистовой тряски. Джоди кинулся к ним, но собаки опередили его. Он видел, как детёныши отбивались, кусались и царапались. Только теперь до него дошло, что мясо летело бы с него клочьями, если бы он схватил их. И всё же ему хотелось, чтобы они жили.

– Очень жаль, мальчуган, – сказал Пенни. – Только ты всё равно не смог бы держать их. Эти твари рано становятся злыми.

Джоди разглядывал маленькие свирепые зубы.

– Можно мне сделать из шкурок ещё одну котомку?

– Ну конечно.

Джоди взял на руки бездыханные тельца и стал качать их.

– Я не люблю, когда животные умирают, – сказал он.

Мужчины молчали.

– Жизнь никого не щадит, сын, – медленно проговорил Пенни. – Если это хоть сколько-нибудь утешает тебя.

– Нет, не утешает.

– Видишь ли, это как каменная стена, через которую ещё никто не перелез. Можешь пинать её ногами, биться об неё головой и кричать – тебя никто не слушает, тебе никто не ответит.

Они отогнали собак от тела пантеры. В ней было девять футов, считая от кончика носа до конца длинного, свернутого кольцом хвоста. Разделывать её ради жира не имело смысла: она была слишком тоща.

– Мне придётся либо поймать жирную пантеру, либо бросить свой ревматизм, – сказал Пенни.

Шкура пантеры тоже была в плохом состоянии. Они вырезали сердце и печень, чтобы поджарить их собакам. Пенни сказал:

– Что толку нянчиться с детёнышами, Джоди? Давай их мне, а сам сходи набери дров. Я сниму для тебя шкурки.

Джоди отправился исполнять поручение. Вечер был ясный и розовый. Солнце высасывало воду. Сквозь светящуюся завесу неба к пропитанной влагой земле тянулись тенистые пальцы. Листья карликовых дубов, тонкие иглы сосен влажно мерцали, и он забыл про свою печаль. Все деревья были сырые, но, бродя по зарослям, он наткнулся на упавшую сосну со смолистой сердцевиной и позвал мужчин. Бык и Мельничное Колесо пришли и оттащили сосну на место стоянки. Она должна была составить основу костра, на которой будут сушиться остальные дрова. Форрестеры раскололи её вдоль на две половины и уложили их рядом. Пенни развёл между ними огонь с помощью смолистых лучин. Он навалил сперва мелкого хвороста, который легко загорался, а уже на него положил поленьев и сучьев покрупнее. Они тлели и дымили, но в конце концов вспыхнули пламенем. На этой пылающей подстилке могли обсыхать и медленно гореть самые сырые бревна.

Пенни вырезал спинную часть у оленя пожирнее и стал нарезать мясо кусками, чтобы зажарить его на ужин. Тут из обхода по зарослям возвратился Мельничное Колесо с пальмовыми ветками – их можно было использовать вместо тарелок – и с сердцевинами от двух пальм. Он слой за слоем обдирал белую оболочку, пока не добрался до самих сердцевин, сладких и хрустких.

– Мне нужна сковорода, Пенни, приготовить вот эту болотную капусту, очень прошу, – сказал он. – Потом, когда сковорода освободится, ты сможешь поджарить оленину. – Он нарезал сердцевины тонкими ломтиками. – А где у тебя жир, Пенни?

– В бутылке, в мешке.

Джоди похаживал по стоянке и наблюдал. Его обязанностью было подбрасывать дрова в костёр, чтобы пламя не опадало. Бревна ярко пылали, и уже было достаточно углей для жарения. Мельничное Колесо зачерпнул воды в пруду поблизости, залил ею болотную капусту, прикрыл сковороду пальмовой веткой и поставил на угли.

– Я забыл кофе, – сказал Пенни.

– Можно и без него, ведь у нас есть виски старого Вильсона, – сказал Бык.

Он достал бутылку и пустил её по кругу. Пенни был готов жарить оленину, однако сковорода была всё ещё занята под болотной капустой. Тогда он изготовил некое подобие вертелов и насадил на них тушки диких кошек. Он нарезал кусочками сердца и печень кошек и пантеры, надел их на палочки и закрепил над углями, чтобы поджаривались. От них сразу же пошёл соблазнительный запах, привлекший собак. Они приблизились к костру и легли, махая хвостами и повизгивая. Сырое кошачье мясо было для них не ахти что. Другое дело – мясо жареное. Они облизывались.

– Ох как вкусно, поди, – сказал Джоди.

– А ты попробуй. – Пенни взял с огня порцию и протянул ему. – Только осторожно. Это горячее, чем тушёные яблоки.

Джоди было смутился необычностью блюда, затем тронул пальцем горячее, ароматное мясо и попробовал палец на язык.

– Вкусно, – сказал он.

– Некоторые говорят, кто отведает печени дикой кошки, станет бесстрашным, – сказал Пенни. – Посмотрим, так ли это.