Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и др. - Экхольм Ян. Страница 14

Маллот и Петер вернулись от бабушки.

– Какой-миленький! – обрадовалась Маллот и попробовала погладить Людвига Четырнадцатого.

«И совсем я не миленький», – подумал Людвиг Четырнадцатый в схватил её за руку.

– Папа-можно-мы-заберём-его-к-себе-в-детскую-на-ночь? – умолял Петер. – Пусть-он-спит-в-кукольной-коляске!

«Ещё чего не хватало, – подумал Людвиг Четырнадцатый. – Лис – в кукольной коляске!»

На этот раз человек был с ним, очевидно, согласен.

– Лучше-уж-пусть-лисёнок-останется-в-клетке.

Лесные-звери-плохо-себя-чувствуют-в-доме-у-людей, – сказал он.

Людвиг Четырнадцатый нашёл это заявление вполне справедливым.

– Нужно-дать-ему-имя, – предложил Петер. «У меня уже есть одно, но вам его не отгадать», – подумал Людвиг Четырнадцатый.

– Пусть-будет-Микке. Микке-звучит-очень-мило! – предложила Маллот. Лисёнок вяло улыбнулся: Микке – такое обычное имя. Людвиг Четырнадцатый

куда возвышеннее!

– Рыжий-хвост, – сказал человек.

Людвиг Четырнадцатый заворчал. Право же, ему надоели все эти глупости. Его зовут Людвиг Четырнадцатый, и точка.

– Давайте-лучше-к-завтрашнему-утру-придумаем-ему-чудесное-пречу-десное-имя! – предложила Маллот.

К завтрашнему утру!

Людвиг Четырнадцатый почувствовал, что нос его снова стал сухим и горячим. Неужели ему придётся скучать в этой проклятой клетке до завтра? Ой, как мама Ларссон будет волноваться! А как папа Ларссон будет сердиться!

– Можно-взять-ошейник-Максимилиана-и-погулять-с-лисёнком? – спросила Маллот.

Людвиг Четырнадцатый сразу же повеселел: во время прогулки, может, ему удастся сбежать в лес?

– Можно, – разрешил человек, – но-будьте-осторожны. – Мне-ка-жется-что-лисёнок-немного-зол.

Людвиг Четырнадцатый решил притвориться добрым. Он разрешил детям надеть па себя ошейник Максимилиана и послушно поковылял рядом с ними.

Максимилиан лежал в своей конуре и мрачно наблюдал за всем.

– Тебе-завидно-что-мы-другого-зверька-а-не-тебя-ведём – на – прогулку, – поддразнил его Петер.

Пёс в ответ заворчал, потом заскулил.

Людвиг Четырнадцатый дёрнулся было в кусты, но поводок так натянулся, что пришлось перекувырнуться кверху лапками через голову назад. Дети рассмеялись. А ему было совсем не смешно.

Людвиг Четырнадцатый надеялся, что, возвратясь с прогулки, дети забудут запереть замок. Но он ошибся. Замок был заперт с особой тщательностью. Петер даже подёргал его.

– Не-убежишь-от-нас, – сказала Маллот. -

Скоро-уже-ночь-и-мы-должны-спать, А-завтра-мы-опять-придём-к-тебе.

«Завтра я буду в лесу», – мысленно возразил ей Людвиг Четырнадцатый. Но как ему удрать обратно в лес, он не знал. Разве что Тутта Карлссон что-нибудь придумает.

После ужина из дому вышла мама Петера и Маллот. В руках она несла миску с едой. Мама говорила медленно и ясно, так что Людвиг Четырнадцатый понимал её довольно сносно, хотя все слова её звучали для него тоже, как одно длинное-длинное слово:

– Пожалуйста-ужин-нашему-новому-гостю-подан, – сказала она. – Дети-очень-просили-чтобы-ты-получил-самые-лучшие – кусочки – те – что-обычно-достаются-Максимилиану.

Мама детей опять ушла в дом, а Людвиг Четырнадцатый почувствовал, что он зверски голоден. Но только он собрался запустить свои острые зубки в кусок вкусно пахнувшего мяса, как услышал знакомый писк.

– Пит-пит-питаешься? – пропищал голос.

Людвиг Четырнадцатый узнал голос Тутты Карлссон.

Тутта осторожно выглянула из-за куста.

– Не ешь эту пи-пи-пищу, – пропищала она.

– Разве она отравлена? – ужаснулся Людвиг Четырнадцатый. – Мне показалось, что она пахнет довольно вкусно. Тутта Карлссон выпорхнула из своего тайничка.

– Максимилиан зол на тебя, – сказала она. – Дети-ти-ти надевали на те-тебя его ошейник. Ходили с тобой гулять. И что самое худшее – ты получил его самые лучшие куски!

– Ничем не могу ему помочь, – возразил Людвиг Четырнадцатый. – Пусть злится на детей.

– А мне кажется, что те-тебе всё же следует отдать Максимилиану эти-ти куски, – настаивала Тутта Карлссон. – Он такой тип-тип-тип.

Последние слова она пропищала лисёнку прямо в ухо, и тогда он всё понял.

– Ты почти такая же хитрая, как мой папа Ларссон! – похвалил её Людвиг Четырнадцатый. – Даже почти как я!

– Даже хитрее, – засмеялась Тутта Карлссон. – Я же не думаю, что пугало – это человек, а всякий человек обязательно – пугало. – И она опять спряталась в кустах.

Долго ждать не пришлось. Как только начали спускаться сумерки, Максимилиан появился у клетки.

– Пр-р-ривет! Ну как тебе, весело? – проворчал он. – Сегодня ночью я могу спать спокойно. Ты хорошо заперт.

– А разве ты не голоден? – мягким голоском спросил Людвиг Четырнадцатый.

Пёс уставился на лисёнка.

– Ещё спрашиваешь! – сказал он и оскалил свои острые зубки.

– Знаю, знаю, – притворившись совсем грустным, сказал Людвиг Четырнадцатый. – Вот поэтому я и спрятал для тебя эти куски. Посмотри, вот здесь, в миске. О, я не хочу, чтобы кто-то голодал из-за меня!

Максимилиан подошёл к клетке поближе. Смотри-ка, лисёнок сказал правду. В миске лежали лучшие куски мяса. Максимилиан облизнулся.

– Добро пожаловать, – приглашал Людвиг Четырнадцатый. – Входи и будь как дома. В прошлый раз приглашал на ужин ты. Сегодня угощаю я.

Максимилиан не знал, верить ли своим ушам.

– А не обманываешь? – спросил он, глотая слюну.

– Ну, что ты, разве может такой маленький лисёнок, как я, обмануть такого мудреца, как ты! – скромно ответил Людвиг.

Максимилиан рассмеялся. Какой же он, право, чудак! Конечно же, лисёнок хитёр, но надуть старого Максимилиана ещё раз! Нет. Это невозможно.

Он сорвал замок с дверцы и медленно вполз в клетку.

– Милости просим к столу! – Голос Людвига Четырнадцатого звучал спокойно, но сердце его дрожало, как заячий хвост. Не пропустить бы нужный миг.

– Благодар-рю за приглашение, благодар-рю за приглашение, – бормотал Максимилиан. – Сочная косточка к ужину – пррревосходно.

Но только он успел подойти к миске, как вдруг...

Людвиг Четырнадцатый прямо вылетел из клетки и захлопнул её за собой. Тутта Карлссон выпорхнула из-за куста, и им вместе удалось запереть замок.