Бесконечная история - Энде Михаэль Андреас Гельмут. Страница 13

Атрейо схватился за свой Амулет и поднял его вверх, чтобы в него уперся взгляд огромных, как пруды, глаз черепахи.

Знаешь ты, что это, Морла?

Она ответила не сразу.

– Гляди-ка, старуха, – ОРИН! Давненько мы его не видали, этот Знак Власти Девочки Королевы. Давненько!..

– Девочка Королева больна, – сказал Атрейо. – Ты это знаешь?

– А нам это все равно, верно, старуха? – ответила Морла.

Таким странным образом она, видно, разговаривала сама с собой, может быть, потому, что больше ей не с кем было разговаривать невесть сколько лет.

– Если мы ее не спасем, она умрет, – настойчиво произнес мальчик.

– Что ж поделаешь… Умрет так умрет. – ответила Морла.

– Но вместе с ней погибнет вся Фантазия! – закричал Атрейо. – НИЧТО расплывается все шире и шире. Я сам это видел.

Морла глядела на него огромными пустыми глазами.

– А нам-то что? Верно, старуха? – пробулькала она.

– Но тогда мы все погибнем! – еще громче крикнул Атрейо. – Все!

– Послушай, малыш, ну что нам до этого? Нам уже все неважно, все безразлично, все.

– Но тогда и ты погибнешь, Морла! – гневно вскричал Атрейо. – Ты тоже!.. Может, ты возомнила, что раз ты такая старая, то переживешь Фантазию?

– Послушай, малыш, – булькала Морла, – мы стары, слишком стары. Мы свое отжили. Слишком много видали. Кто столько знает, сколько мы, для того ничто уже неважно. Все вечно повторяется. День сменяет ночь, лето – зиму, мир пуст и бессмыслен. Все возвращается на круги своя. Все сущее должно погибнуть, что рождается, должно умереть. Все проходит: добро и зло, глупость и мудрость, красота и уродство. Все пусто… все тленно… все неважно…

Атрейо не знал, что можно на это возразить. Взгляд огромных темных пустых глаз Древней Морлы парализовал его мысли.

Помолчав, она снова заговорила:

– Ты еще очень молод, а мы стары. Если бы ты прожил столько, сколько мы, ты бы знал, что на свете нет ничего, кроме печали. Послушай, а почему бы нам и не умереть? Тебе, мне, Девочке Королеве, всем, всем?.. все ведь лишь видимость, игра в пустоте. Все безразлично. Оставь нас в покое, малыш, уходи!..

Атрейо собрал всю свою волю, чтобы не поддаться оцепенению – его сковывал ее взгляд.

– Если ты все знаешь, – сказал он, – то, может быть, тебе известно, чем больна Девочка Королева и как ее можно вылечить?

– Мы-то знаем, верно, старуха? – прошамкала она. – Но ведь неважно, спасут ее или нет. Так зачем же нам говорить?

– Если тебе и вправду все безразлично, – настаивал Атрейо, – то ты можешь и сказать мне это.

– Конечно, мы могли б и сказать, верно, старуха? – проскрипела Морла. – Но что-то нам неохота…

– Значит, тебе это вовсе не безразлично! – вскричал Атрейо. – Ты сама не веришь в то, что говоришь!

Черепаха долго не отвечала, а потом мальчик услышал какие-то хриплые булькающие звуки, какой-то клекот. Должно быть, это было нечто подобное смеху, если предположить, что Древняя Морла еще не разучилась смеяться. Когда эти звуки смолкли, она сказала:

– Ох, и хитер же ты, малыш! Гляди-ка! Ох, и хитер! Давно уж мы так не веселились, верно, старуха? Гляди-ка! И в самом деле, почему бы нам не сказать? Нам ведь без разницы. Ну что ж, скажем ему, старуха?

Молчание длилось очень долго. Атрейо с нетерпением ждал ответа Морлы, но не прерывал вопросами ее медленный и горестный ход мыслей. Наконец она снова заговорила:

– Ты еще не долго живешь, малыш. А мы – долго. Слишком долго. Но все мы живем во времени. Ты – не долго, мы – долго. Девочка Королева уже существовала до меня. Но она не старая. Она вечно молодая. Так-то! Ее жизнь зависит не от числа прожитых лет, а от ее имени. Ей нужно дать новое имя. Находить все новые имена. Ты знаешь, как ее зовут?

– Нет, – ответил Атрейо, – я никогда не слышал ее имени. Девочка Королева, и все.

– Ты и не мог слышать, – ответила Древняя Морла. – Даже мы не можем его вспомнить. А она носила не одно имя, но все они забыты. Все прошло, все миновало. Так-то! Но без имени она не может жить. Девочке Королеве необходимо найти новое имя – тогда она выздоровеет. Но выздоровеет она или нет – это все равно.

Морла прикрыла веками свои огромные, как пруды, глаза и начала медленно втягивать голову в панцирь.

– Подожди-подожди! – закричал Атрейо. – Как она получает имена? Кто может дать ей имя? Где мне найти это имя?

– Никто из нас, – просипела Морла, – ни одно создание Фантазии не может дать ей новое имя. Поэтому все зря! Не огорчайся, малыш, все это, право, неважно.

– А кто может дать ей новое имя? – не унимался Атрейо. – Кто может спасти ее и всех нас?

– Ишь, расшумелся, – булькнула Морла. – Оставь нас в покое, уходи восвояси. Мы сами не знаем, кто может.

– Если ты этого не знаешь… – Атрейо кричал все громче, – то кто это может знать? Морла еще раз открыла глаза.

– Не будь на тебе Знака Власти, мы бы тебя сожрали, чтоб обрести покой. Так-то!

– Кто? – не отступал Атрейо. – Скажи мне, кто это знает? И я навеки оставлю тебя в покое!

– Неважно кто, – ответила она. – Быть может, Эйулала у Южного Оракула. Она, может, знает. А, в общем-то, нам наплевать.

– Как мне туда добраться?

– Туда ты вообще не сможешь добраться. Так-то. Даже за десять тысяч дней. Твоя жизнь чересчур коротка. Ты умрешь раньше, чем доберешься. Слишком далеко. На юге. Слишком уж далеко – все напрасно. Мы же сразу тебе сказали – верно, старуха? – брось, отступись, малыш. А главное, оставь нас в покое!

Черепаха закрыла глаза и втянула голову в пещеру. Атрейо понял: больше из нее не вытянешь ни слова.

В тот самый час темная Теневая Тварь, что сгустилась из ночной мглы над пустошью, учуяла след Атрейо и помчалась к Болотам Печали. Теперь уж никто и ничто в Фантазии не заставит ее бросить этот след.

Бастиан подпер голову рукой и, задумавшись, уставился в одну точку.

– Как странно, – сказал он вслух, – что ни одно создание Фантазии не в силах дать Девочке Королеве новое имя.

Если дело только за тем, чтобы придумать новое имя, Бастиан мог бы легко прийти ей на помощь. Уж в чем, в чем, а в этом он был силен. Но, к сожалению, он был не в Фантазии, где его способности нашли бы себе применение, а может, даже завоевали бы ему всеобщую симпатию и уважение. И в то же время он радовался, что он не там, потому что в такую местность, как Болота Печали, он ни за что на свете не решился бы и ногой ступить. А тут еще эта жуткая Теневая Тварь, которая преследует Атрейо, и он об этом даже не подозревает! Бастиану так хотелось предупредить Атрейо, но ведь это невозможно! И ему ничего другого не оставалось, как не терять надежды и читать дальше.

Глава 4

Играмуль, Множество

Атрейо мучил голод и томила жажда. Вот уже два дня, как он, выбравшись из Болот Печали, шел по Каменной Пустыне, в которой не было ничего живого. Тщетно шарил он между камнями, надеясь отыскать там хоть какой-нибудь корешок, но здесь ничего не росло – даже мох и лишайник.

Сперва он обрадовался, когда почувствовал под ногами твердую почву, но вскоре ему пришлось признаться себе, что положение его теперь еще более безнадежно. Он заблудился. Он не мог даже определить, где восток, где запад, так как сумрачное небо не давало ему на этот счет никаких указаний. Холодный ветер неутомимо обдувал уступы скал, громоздившихся вокруг.

Каменные завалы то и дело преграждали путь, и он с трудом взбирался на них, потом, чуть не срываясь, спускался вниз, но его взору не открывалось, увы, ничего, кроме все новых и новых уходящих к горизонту горных кряжей. И ничего живого: ни жучка, ни муравьишки, ни даже коршуна, который обычно кружит над заблудившимся путником, ожидая, что тот в конце концов рухнет на землю от изнеможения.

Атрейо уже не сомневался: он попал в край Мертвых Гор. Мало кто решался сюда забрести, и едва ли кто-нибудь выбрался отсюда живым. Но в преданиях, которые Атрейо слышал у себя на родине, горы эти упоминались не раз. Он вспомнил строфу из одной старинной песни: