Момо - Энде Михаэль Андреас Гельмут. Страница 31
Она взяла черепаху на руки и внесла ее через пролом в стене в свою комнатку. При свете заходящего солнца Момо увидела, что все оставалось таким, как она когда-то оставила. (Беппо в тот раз все прибрал.) Но всюду лежал толстый слой пыли и висела паутина.
На столике из ящичных досок белело письмо, прислоненное к консервной банке.
На нем было написано: «Для Момо».
Сердце Момо громко забилось. Она еще никогда не получала писем. Она взяла письмо, осмотрела его со всех сторон, потом разорвала конверт и вынула оттуда записку.
«Дорогая Момо! – прочитала она. – Я переехал. Если ты вернешься, дай о себе знать. Мне очень тебя не хватает. Надеюсь, что с тобой ничего не случилось. Если ты голодна, сходи, пожалуйста, к Нино. Поешь у него, он пришлет мне счет, и я все оплачу. Ешь, сколько тебе захочется, слышишь? Обо всем остальном сообщи Нино. Не забывай меня! Я тебя тоже не забываю и люблю! Всегда твой – Джиги.»
Прошло довольно много времени, пока Момо прочитала письмо, хотя Джиги, очевидно, старался писать как можно разборчивее. Когда она окончила читать, погас и последний луч света.
Но Момо было уже не так грустно.
Она подняла черепаху и положила ее на кровать. Заворачиваясь в пыльное одеяло, Момо прошептала:
– Видишь, Кассиопея, я уже не одна.
Но черепаха, казалось, крепко спала.
Читая письмо, Момо очень хорошо представила себе Джиги и даже не подумала о том, что письмо лежало здесь почти год.
Момо приложила щеку к конверту. Ей теперь совсем не было холодно.
Глава четырнадцатая.
ЕШЬ И МОЛЧИ
На следующий день, в обед, Момо взяла черепаху под мышку и направилась в закусочную Нино.
– Вот увидишь, Кассиопея, – говорила Момо черепахе, – сейчас все разъяснится. Нино знает, где Джиги и Беппо. И тогда мы пойдем, и всех соберем, и будем опять вместе. Нино и его жена тоже пойдут с нами. И другие тоже. Я уверена, что мои друзья тебе понравятся. Может быть, мы устроим сегодня вечером маленький праздник. Я расскажу им о цветах, и о музыке, и о Мастере Хора – обо всем. Ах, я уже радуюсь, что скоро всех увижу. А еще я радуюсь хорошему обеду. Знаешь, я по-настоящему голодна…
Так она весело болтала, то и дело ощупывай в кармане пиджака Джигино письмо. Черепаха только смотрела на нее своими мудрыми черными глазами, но ничего не отвечала.
Момо снова тихо замурлыкала себе что-то под нос, потом запела все громче и громче. Это были все те же мелодии и голоса, которые так же ясно звучали в ее памяти. Она знала, что уже никогда их не забудет.
Но вдруг она замолчала. Перед ней была закусочная Нино. В первое мгновение Момо подумала, что заблудилась. Вместо старого домика с дождевыми подтеками на штукатурке и крылечком, увитым виноградной лозой, она увидела длинный бетонный ящик с окнами во всю стену. Улица была заасфальтирована, по ней мчались автомобили. А напротив закусочной появилась бензозаправочная станция и огромный конторский дом. Перед новой закусочной стояло множество автомобилей, а над входом красовалась вывеска:
НИНО – РЕСТОРАН МОЛНИЕНОСНОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ
…Момо вошла и сразу же растерялась. Вдоль стены с окнами стояли многочисленные столики – круглые, узкие, на высоких ножках, похожие на диковинные грибы. Они были так высоки, что человек мог есть за ними только стоя. Стульев не было.
Вдоль противоположной стены тянулся длинный барьер из металлических труб, похожий на забор. За ним, на небольшом расстоянии друг от друга, располагались длинные стеклянные ящики, в которых лежали на тарелках бутерброды с ветчиной и сыром, сосиски, стояли мисочки с салатами, пудингами и пирожными, и еще разными другими лакомствами, которых Момо не знала.
Но все это она разглядела не сразу – помещение кишело людьми; куда бы Момо ни ступала, ее сразу толкали и теснили дальше. Большинство людей держали в руках подносы и тарелки, балансируя ими в тесноте: пытались найти место возле столиков. За спиной тех, которые уже торопливо ели, стояли другие, ожидая своей очереди. И обедающие и ожидавшие то и дело обменивались нелюбезными словами. У всех были угрюмые лица.
Между металлическим забором и стеклянными ящиками медленно двигалась длинная очередь. Каждый брал себе из стеклянных ящиков тарелку с чем-нибудь, или бутылку, или бумажный стаканчик.
Момо изумилась. Значит, каждый мог брать, что он хочет! Она не видела, чтобы кто-нибудь запрещал это делать или требовал бы денег. Очевидно, все было бесплатным! Вот в чем причина страшной толкучки…
Через некоторое время Момо высмотрела в толпе Нино. Он сидел, загороженный людьми, в самом конце длинного ряда стеклянных ящиков, за кассой, стучал кассовыми клавишами, принимал деньги и выдавал сдачу. Значит, надо платить ему! Металлический забор так направлял всю очередь, что никто не мог его миновать.
– Нино! – крикнула Момо и попробовала протиснуться сквозь толпу. Она помахивала в воздухе письмом Джиги, но Нино не видел ее и не слышал. Кассовый аппарат стучал слишком громко, да к тому же еще требовал неослабного внимания.
Момо решилась: она перелезла через металлический забор и протиснулась сквозь очередь. Нино поднял глаза, потому что в очереди сразу начали ругаться.
Когда он увидел Момо, с его лица сразу исчезло угрюмое выражение.
– Момо! – крикнул он, просияв, как раньше. – Ты опять здесь! Вот это сюрприз!
– Двигайтесь, двигайтесь! – закричали в очереди. – Пусть она встанет в очередь, как все! Куда она лезет без очереди! Какая дерзкая девчонка!
– Минуточку! – крикнул Нино и успокаивающе поднял руки. – Пожалуйста, минуточку терпения!
– Этак каждый полезет без очереди! – крикнул кто-то из ожидавших. – Вперед! У ребенка больше времени, чем у нас!
– Джиги за все заплатит, – быстро шепнул Нино девочке. – Бери что хочешь. Только встань в очередь. Ты ведь слышишь!
Прежде чем Момо успела еще что-нибудь спросить, люди просто отодвинули ее. Не оставалось ничего другого, как поступить так же, как все. Она пристроилась в конце очереди, взяла с полки поднос, а из ящика нож, вилку и ложку. И очередь, шаг за шагом, медленно потащила ее вдоль забора. Так как обе руки у нее заняты были подносом, она просто посадила Кассиопею на него. Проходя мимо стеклянных ящиков, она брала себе кое-что тут и там и расставляла на подносе вокруг черепахи.
Момо, сбитая с толку сутолокой, брала что попадалось под руку, так что и меню у нее получилось весьма странное: кусок жареной рыбы, бутерброд с мармеладом, сосиска, паштет и бумажный стаканчик лимонада. Кассиопея, сидевшая на подносе посреди всех этих блюд, предпочла за лучшее о них не высказываться и спряталась под панцирем.
Поравнявшись с кассой, Момо быстро спросила у Нино:
– Ты знаешь, где Джиги?
– Да, – сказал Нино. – Наш Джиги стал знаменитостью. Мы все им очень гордимся, как-никак – он один из нас! Его можно часто видеть по телевидению, и по радио он выступает. И в газетах тоже о нем всегда что-нибудь написано. Недавно ко мне пришли два репортера и просили рассказать что-нибудь о Джиги. И я рассказал им, как когда-то…
– Эй, там, двигайтесь! – закричали в очереди.
– Но почему он больше не приходит? – спросила Момо.
– Ах, знаешь! – прошептал Нино, который начал уже нервничать. – Дело в том, что у него нет времени. Он занят более важными делами, да и в старом амфитеатре теперь совсем неинтересно.
– Что это там с вами? – послышались сзади недовольные голоса. – Вы думаете, нам охота торчать тут целую вечность?
– Где же он теперь живет? – настойчиво осведомлялась Момо.
– Где-то на Зеленом Холме, – ответил Нино. – У него, как я слышал, прекрасная вилла с парком. Но пройди, пожалуйста, вперед!
Момо вовсе не хотела отходить от кассы, у нее ведь было еще много, много вопросов. Но ее просто продвинули дальше. Она пошла со своим подносом к столику и вскоре получила местечко. Столик оказался таким высоким, что она едва доставала носом до его края.