Честь флага - Эхерн Джерри. Страница 5
Да, отчаянные были деньки. Приятно вспоминать, однако Эшбрук не был идеалистом и всегда руководствовался прибылью.
Дайана, его жена, бывшая с ним все эти годы, часто говорила ему потом:
— Это признак уважения к тебе, Том, что никто никогда не спросил, почему ты ушел из дела, когда тут запахло наркотиками.
Ну, может, и так, а может, другие просто знали о судьбе Нуньеса и не хотели создавать себе неприятности.
Эшбрук поправил кобуру с «Браунингом» под мышкой и выбросил окурок за борт, по ветру. Он вообще редко курил и не любил сигареты с фильтром, поэтому его организм не был отравлен всякими вредными веществами. И он не хотел загрязнять море, которое так часто носило его на себе.
Эшбрук всегда возвращал свои долги. Это было его золотым правилом. И неважно, что это за долги. Вот и муж его покойной дочери, Элизабет, тоже сейчас платил по счетам. Что ж, если он выживет и добьется успеха в своей борьбе, то станет героем новой американской революции. Возможно, что когда-нибудь день рождения Дэвида Холдена будет праздноваться, как сейчас день рождения Вашингтона.
— О чем ты задумался, Том?
Том Эшбрук повернул голову на голос. Рэйчел, дочь его нынешнего благодетеля (ее отец был владельцем «Руфь II»). Черт возьми, какая красивая девушка…
— Я думал о том, — ответил он с улыбкой, — насколько это глупо с моей стороны снова ввязываться в контрабанду.
Рэйчел рассмеялась и уселась в шезлонг рядом с ним.
— Дай мне сигарету.
Он вытащил сигарету из пачки, прикурил, затянулся и передал ей.
— Спасибо. Но как ты можешь курить сигареты без фильтра?
Девушка мизинцем сняла с нижней губы несколько крошек табака.
— А ты не крась губы и не будет прилипать.
Эшбрук улыбнулся.
— Так о чем же ты конкретно думал в связи со своим контрабандистским бизнесом?
Эшбрук не знал, что именно она имела в виду, но ответил честно и искренне:
— Я никогда не предполагал, что мне доведется нелегально провозить оружие в Соединенные Штаты, чтобы помочь честным людям бороться с проклятым узурпатором.
— Кто такой узурпатор? Я не знаю такого слова.
Ветер бросил ей в лицо прядь волос медового цвета, и девушка убрала их ладонью. Том наблюдал, как поднимается в небо дымок от ее сигареты. Потом он ответил:
— Узурпатор, это вор, который украл власть, принадлежавшую по закону другому. Вот и все, что он из себя представляет, независимо от того, что такой тип сам о себе думает или каким хочет казаться. Роман Маковски узурпировал власть в стране.
— Как любопытно, — улыбнулась Рэйчел.
— Ну любопытство это отличительная черта женщин, — сказал Эшбрук, усаживаясь поудобнее.
Он чувствовал себя неловко, сидя рядом с этой милой красивой девушкой. И его тело напоминало ему об этом. Что ж, он ведь вполне мог быть ее отцом.
— А ты бы смог убить этого диктатора-узурпатора, Романа Маковски? — спросила Рэйчел.
Эшбруку не надо было думать над ответом.
— Без малейших колебаний, — сказал он.
Глава пятая
Когда стихли последние выстрелы, со стороны Метроу подошла небольшая колонна автотранспорта, и теперь на машины быстро грузились люди — бывшие еще недавно заключенными — мужчины, женщины, дети, но детей было немного. Все они содержались тут совершенно незаконно, без суда и следствия, даже без консультации с адвокатом.
В основном им предъявлялось обвинение в незаконном хранении или ношении оружия, но, как правило, дела были сфабрикованы для того, чтобы изолировать как минимум на время политически опасных в перспективе лиц.
А в некоторых случаях — как, например, произошло с инженером из радиостудии Лема Пэрриша — людей брали в качестве предостережения для других, более влиятельных персон. Дескать, смотрите, чтобы и с вами этого не случилось. Такая вот угроза.
Роуз никогда не встречала этого парня и понятия не имела, какое из лиц, мелькавших в толпе, принадлежало ему. Знала только, что лицо это должно быть черным. Но тут было много чернокожих, впрочем, как и белых, и латиноамериканцев. Присутствовали даже несколько азиатов.
— Ладно, этот фургон уже полон, — сказала Роуз, наблюдавшая за погрузкой людей. — Им же надо еще как-то дышать.
Бывшие пленники тесными рядами расселись на полу фургона. Роуз поднялась по ступенькам и вошла внутрь. Так было задумано заранее — в каждый из фургонов, грузовиков и трейлеров должен войти кто-то из «Патриотов» и несколько минут поговорить с людьми. Целью выступления была попытка привлечь в организацию новых членов.
Тех, кто согласится вступить в ряды борцов за свободу, переведут в отдельный грузовик, а остальных развезут по небольшим фермам и деревушкам в Алабаме и обеих Каролинах. Там им помогут укрыться, а впоследствии и получить новые документы.
Уже сейчас отделение организации в Майами усиленно работало над массовым изготовлением карточек социального страхования и водительских прав. Но работа шла медленно, поскольку тут требовалось очень хорошее качество, а также не хватало бланков и специальных пластиковых покрытий.
Роуз Шеперд остановилась возле двери фургона и окинула взглядом сидевших на полу людей.
— Минуту внимания, — сказала она. — Мне нужно сделать сообщение для вас.
Глухой шум в фургоне постепенно начал стихать, все смотрели на женщину у входа.
— А затем я отвечу на ваши вопросы, если их не будет слишком много. Меня зовут Роуз Шеперд, — продолжала она. — Возможно, вам приходилось видеть мои фотографии.
Послышался негромкий смех.
Роуз прокашлялась, чувствуя, как вспотели ее ладони под перчатками. Она ненавидела публичные выступления.
— Если вы до сих пор не знаете, кто мы такие, — начала женщина, — или еще не заметили изображение американского флага у нас на рукавах, то могу прояснить этот вопрос.
Мы — «Патриоты», о которых вы наверняка не раз слышали. Но здесь сейчас вы видите лишь часть бойцов нашей организации, их еще тысячи и тысячи по всей стране, и это количество увеличивается с каждым часом.
Когда шеф ФБР Рудольф Серилья передал на телевидение ту знаменитую видеопленку, которая доказывала, что за убийством законного президента стоял Роман Маковски, многие люди по-другому взглянули на ситуацию в стране и сделали свой выбор.
— Кто-то из вас может спросить, — продолжала Роуз Шеперд, — какова наша политическая программа. Что ж, отвечу. Мы стоим за Конституцию и только за Конституцию. Мы требуем, чтобы Маковски был подвергнут импичменту и отдан под суд за убийство.
Мы требуем, чтобы законное правительство — кто из него еще остался — дало решительный отпор «Фронту Освобождения Северной Америки» и приняло меры к тому, чтобы никто из этих террористов больше не смог убивать.
Ну, а если это все произойдет, то мы хотим вернуться к прежнему положению вещей, каким оно было до этих всех событий. Но с одним исключением. Мы не хотим больше терпеть того, что мирные граждане зачастую становятся главными жертвами и преступников, и общества. Они несут ответственность за все, а бандиты гуляют на свободе или отделываются символическим наказанием. Это позор.
Наши тюрьмы переполнены, но смертный приговор практически никогда не приводится в исполнение. А суды служат каким-то проходным двором. Виновные в наиболее серьезных преступлениях очень редко подвергаются аресту. Основная часть приговоров выносится мелким жуликам и воришкам, а акулы уголовного мира ловко уходят от ответственности.
Поэтому в нашей стране принимается все больше законов, которые ограничивают права честных людей. Ведь честные люди и так подчиняются законам, а вот всякого рода мерзавцы — нет. Конечно же, гораздо легче прижимать порядочных граждан, чем вести войну с бандитами.
— Да, — продолжала Роуз, — мы хотим, чтобы Америка вновь стала Америкой. Для всех — белых, черных и остальных. Независимо от вероисповедания человека и его социального положения. Нам нужно к этому прийти, чтобы мы все наконец проснулись. И да поможет нам Бог, если мы проиграем в этой борьбе. Потому что тогда придется заплатить очень большую цену. Проиграют все и навсегда.