Месть - Эхерн Джерри. Страница 8

Пистолет Ротштейна был типично израильским. «Вальтер» 22-го калибра, с нарезкой для глушителя. Хотя это было излюбленное оружие израильских убийц и телохранителей, лично Томас Эшбрук никогда не был большим поклонником 22-го калибра для стрельбы по живым мишеням. Но он понимал, какими соображениями руководствовались израильтяне при выборе именно этого вида оружия. При стрельбе в толпе из 22-го калибра, независимо от цели стрельбы, была меньшая вероятность поражения посторонних, меньшая вероятность рикошета, и 22-й калибр было проще использовать с глушителем.

Крепко сжимая рукоять пистолета, он взгромоздился на заднее сидение «Ягуара».

Стекла машины были слегка тонированными, но улица четко просматривалась через них. Картина, разворачивавшаяся перед ним, напоминала рекламный ролик лондонского туристического агентства, в котором были перемешаны старые и молодые, подростки в невероятных одеждах и с еще более невероятными прическами, бизнесмены в темных пальто; иногда попадались даже традиционные котелки. Небо было ясным для Лондона в это время года; пятна пурпурного заката то здесь, то там проглядывали среди крыш домов.

Двери «Мерси-клуба», частного клуба для иностранцев-игроков в карты, хозяином которого являлся Терон Хайд, отворились. Из-за дверей показался коротко остриженный мужчина в чересчур ладно скроенном твидовом пиджаке; он вышел на крыльцо, осмотрелся по сторонам.

Эшбрук взглянул на часы.

Пора.

Он открыл дверь «Ягуара», ступил на тротуар, в уши ему ударил водопад звуков. Человек в твидовом пиджаке пристально посмотрел на него, и Эшбрук кивнул. Эшбрук склонился к двери машины и произнес достаточно громко, чтобы его друг, Сол Ротштейн, мог слышать его:

— Филип, в течение ближайших пятнадцати минут вы мне не понадобитесь. Если хотите, можете выпить кофе.

Он захлопнул дверь машины и направился к крыльцу, где, уставившись на него, ждал человек в твидовом пиджаке.

— Я полагаю, вы работаете у мистера Хайда? — Он старался даже не думать о докторе Джекиле.

— Мистер Эшбрук?

— Да.

— Мистер Хайд не говорил, что вы постоянно живете в Лондоне.

— А-а, вы имеете в виду Филипа. Он работает шофером у одного моего старого друга. Я одолжил его на время. А вы американец?

— Бывший. Прошу вас, входите.

Швейцар открыл дверь, как только они подошли к ней. Телохранитель, или лакей, или кто он там был, пропустил Эшбрука вперед, чтобы рассмотреть возможные видимые признаки наличия оружия. Эшбрук миновал дверной проем и ступил на покрытый ковром пол фойе; раздался звук звонка. «Детектор металла», — подумал Эшбрук.

— Очевидно, ключи? — рука человека полезла за пазуху, то ли за чем-то совершенно невинным, то ли за пистолетом, который мог находиться в кобуре под мышкой.

Эшбрук взглянул на него и улыбнулся.

— Это мой пистолет. Может, он пока побудет у вас?

— Просто положите его на стол, вон там, прошу вас, — все еще держа руку за пазухой, человек кивком головы указал на маленький столик у самого входа с миниатюрной лампой на нем.

Очень медленно Эшбрук достал «Беретту» образца 1934 года из-под пиджака и положил ее на стол. «Беретта», которую он позаимствовал из «бардачка» в машине Ротштейна, представляла собой полноценное оружие, проследить происхождение которого было невозможно. «Вальтер» 22-го калибра остался лежать в кармане пиджака.

— Мне еще раз пройти через детектор? — Эшбрук двинулся по направлению к двери.

Человек в твидовом пиджаке наконец вытащил правую руку из-под пиджака, в ней оказалась всего-навсего сигарета. Закурив, он выдохнул сквозь клубы дыма:

— Нет, пожалуй, не стоит.

— Я с удовольствием, как пожелаете.

Твидовый пиджак отрицательно покачал головой и начал спускаться по низкой лестнице в конце фойе. Эшбрук пожал плечами и направился вслед за ним. Все прошло чересчур просто, но иногда очевидное проходило именно так.

Массивные часы в углу напоминали странную помесь высоких напольных часов и часов с кукушкой. Эшбрук заметил время. Если часы шли правильно, примерно через четыре минуты Сол Ротштейн и его ребята из «Моссада» пойдут на штурм через парадный и задний входы.

Они миновали приятно обставленную гостиную с креслами, разбросанными в милом беспорядке, с громадным камином у задней стены и с лампами на читальных столиках у каждого кресла.

— Сегодня клуб выходной?

— Обычно в это время здесь затишье. Клиенты собираются позже. Возможно, мистер Хайд предложит вам стать членом клуба. Поскольку вы не британец, вас могут принять.

— А как насчет моего банковского счета?

— Этот вопрос вам придется обсудить непосредственно с мистером Хайдом.

Эшбрук лишь кивнул.

Они поднялись по еще одной низкой лестнице и попали в широкий, отделанный в одном стиле с гостиной, коридор: панели на стенах, приглушенное освещение, мягкий ковер; они миновали его в полном молчании. Возможно, где-то в коридоре находился еще один детектор металла, либо, возможно, Хили — Господи, до чего перетрусил бы Хили и его ребята, знай они, что израильтяне собираются похитить Хайда — возможно, Хили настолько доверяли здесь, что Хайд приказал снять всю охрану.

Если дело обстояло именно так, то Хайд не просто злодей, он еще и дурак.

Они подошли к двери, твидовый пиджак сдвинул влево настенный светильник, за которым оказался замок. Самозванный бывший американец вставил ключ в замочную скважину, и деревянная дверь, как и две предыдущие, пройденные Эшбруком, приоткрылась, раздался звонок. Человек распахнул дверь настежь, за нею оказалась еще одна дверь, на этот раз железная. Твидовый пиджак достал еще один ключ, отворил ее. Эшбрук увидел роскошно отделанную кабину частного лифта, явно сделанную из нержавеющей стали.

— Вверх, вниз? — поинтересовался Эшбрук.

— В сторону, — ухмыльнулся в ответ твидовый пиджак. Он жестом предложил Эшбруку войти, раздался звук пневматического механизма, и дверь моментально захлопнулась, твидовый пиджак остался за ней.

Кабина пришла в движение. И действительно, двигалась она вбок, справа налево. Кабина остановилась, затем, насколько мог определить Эшбрук, она развернулась на 180 градусов.