Погоня за призраком - Эхерн Джерри. Страница 50

Утром врач — хоть и неохотно — позволил Фросту встать и покинуть больницу. Перед этим капитан вычистил и смазал браунинг и “Узи”. О’Хара организовал доставку большого количества боеприпасов, так что в рюкзаке у Фроста теперь лежало несколько запасных магазинов. Попросил он и М—16, что было незамедлительно выполнено.

О’Хара тоже пополнил свой арсенал. К двум револьверам он добавил обрез дробовика весьма грозного вида. Увидев его, Фрост подумал, что за пользование такими штуками можно попасть в тюрьму, но, видимо, агенту ФБР было позволено то, что не разрешалось обычным смертным.

Капитан взглянул на свой “Ролекс”. Подходило время принять очередную таблетку от головной боли. Он проглотил пилюлю, надеясь, что эффект от нее будет больше, чем от предыдущей, и запил тепловатой водой из фляги.

— Как твоя рука? — крикнул Фрост, пытаясь пробиться сквозь рев двигателей вертолета.

— Прекрасно, — буркнул О’Хара. — Она нравится мне все больше и больше. Наверное, я так и оставлю ее на перевязи.

— А как ты в таком состоянии собираешься доставать револьвер из-под мышки? Может, лучше перевесить его на пояс?

— Я не хочу тратить лишние деньги на ремень. А как твоя голова?

Фрост потрогал повязку в районе правого виска.

— Кружится немного.

— Ну, пройдет, — успокоил его ирландец. — Похоже, что каждый раз, когда мы работаем вместе, нас обязательно должны продырявить. Остается порадоваться только, что мы не так часто сотрудничаем.

Он рассмеялся.

— Согласен, — кивнул Фрост. — Регулярных встреч с тобой я бы не вынес.

На этом разговор заглох. Фрост еще раз осмотрел М—16, проверил, как она работает, а О’Хара с невозмутимым видом пощелкал своим дробовиком. От этого звука у капитана мурашки поползли по коже.

У них не было определенного плана действий. Просто предполагалось после прыжка с вертолета как можно быстрее и как можно ближе подобраться к святилищу Пламмера, и желательно сделать это до того, как охрана сориентируется, что прибыли непрошеные гости, намеревающиеся проинтервьюировать женщину, содержавшуюся на базе.

Фрост все время думал: о чем им надо спросить, чтобы убедиться наверняка, кто перед ними находится — Джессика Пейс или Ирина Поварова. Он знал об операции, которую перенесла Джессика, знал о переделке отпечатков ее пальцев, знал все факты из жизни обеих женщин — прошлой ночью О’Хара прочел ему особое досье. Сам Фрост читать не мог — кружилась голова и буквы плавали перед глазом.

Но тем не менее, капитан так и не решил, каким образом можно будет с уверенностью идентифицировать объект. Логично было бы предположить, что Джессика должна знать все об Ирине, а вот Ирина не может быть в курсе биографии Джессики. Вероятно, им с О’Харой придется задавать вопросы о жизненном пути Джессики и если окажется, что женщина хорошо в этом ориентируется, тогда можно будет с большой долей вероятности предположить, что она и есть мисс Пейс. Ну, разве что Кэлвин Пламмер по каким-то соображениям дал Ирине полную информацию о ее дублерше.

От этих мыслей голова Фроста еще больше разболелась. Он вновь взглянул на часы. Бесс… Память о ней опять ожила. Да она никогда и не умирала в его душе.

До высадки оставалось двадцать минут. Фрост решил немного вздремнуть. Возможно, это усилит действие таблетки…

Он открыл глаз за пять минут до назначенного времени. О’Хара растолкал его.

А теперь Фрост лежал за покрытым зеленью скалистым уступом и смотрел на высокий забор, окружавший несколько зданий — базу Кэлвина Пламмера. Он подумал, что если бы поспал еще часок, то чувствовал бы себя значительно лучше, а так голова просто раскалывалась и кружилась, словно карусель. Когда они покинули вертолет, боль немного утихла, но теперь вновь нарастала быстрыми темпами.

Фрост подумал, что, возможно, это подает голос его подсознание — предупреждает о том, что если он вторгнется на территорию центра Пламмера, то его убьют.

Ох, насколько приятнее было бы остаться в стороне, полежать в кровати, залечивая раны. Фрост тряхнул головой, вызвав тем самым новый приступ боли. Но Фрост никогда не мог оставаться в стороне, если дело требовало его присутствия, и в глубине души он был даже рад этому качеству своего характера. Хотя некоторые называли это просто глупостью.

Капитан перевел взгляд на О’Хару. Тому было очень тяжело карабкаться вверх по скалистому склону, но мужественный ирландец не сдавался. Фрост подумал, что раненая рука никак не способствует действиям его друга. Ему приходилось видеть в жизни людей, на которых фатально сказывалось состояние их здоровья. Они теряли реакцию, становились слишком беспечными, ибо думали все время только о своих ранах. А в итоге потеря бдительности приводила к весьма плачевным результатам — как правило, их убивали.

Фрост и сам пару раз оказывался в такой ситуации и только чудом сумел избежать смерти. Глядя сейчас на О’Хару, он осознал, что этот суровый фэбээровец, по сути, является одним из немногих людей, которых он по-настоящему любил, и Фрост никак не хотел потерять его.

— Майк! — позвал он, вновь называя О’Хару по имени.

— Да?

Усталость чувствовалась скорее в голосе и взгляде ирландца, нежели в его движениях. Фрост понял, что О’Хара и сам отдает себе отчет о том, чем ему грозит психологическая зависимость от состояния его руки, но пытается перебороть себя. И пока это ему удается.

— Майк, я пойду один.

— Хрен там. Я буду с тобой, а то ты еще влезешь в какое-нибудь дерьмо.

— Дурак ты, — сказал капитан и тронул друга за плечо. Лицо О’Хары исказила гримаса боли. Фрост с грустью покачал головой.

— Вот видишь. А что, если кто-то ударит тебя по руке или ты сам наткнешься на что-нибудь? Что, если нам придется бежать?

— О чем ты говоришь, парень?

Фрост скрипнул зубами, его лицо словно окаменело.

— У тебя только один выбор, О’Хара, — сказал он. — Если ты хочешь остановить меня, то можешь это сделать лишь применив оружие. Я не собираюсь идти в бой с человеком в том состоянии, в каком сейчас находишься ты. А если ты выстрелишь, нас услышат, и вся затея полетит к чертям. Короче, или я иду один, или никто не идет вообще. Ты меня понял?