Вервольф - Эхерн Джерри. Страница 39

Мактавиш умудрился-таки где-то достать серебра и весь день был проведен в изготовлении пуль. Используя приспособления и инструменты из чемоданов, они извлекали пули из патронов, высверливали их, заливали отверстия смертоносным для оборотней металлом, добавляли порох в патроны и закатывали пули обратно. Таким образом было изготовлено достаточно, как надеялась Данни, зарядов для всех пистолетов, ружей и двух имеющихся теперь у них винтовок двенадцатого калибра с укороченными стволами и спиленными до пистолетных ручек прикладами.

На следующее, утро генерал заявил своим друзьям, что наступило время решительных действий. Он связался по телефону с колледжем Саттона и после настойчивых попыток – занятий не было, студенты и большинство преподавателей наслаждались рождественскими каникулами – вызвонил доктора Штейна. Как ему сказали на историческом факультете, тот работал в библиотеке над отзывом о биографии Адольфа Гитлера, которая должна была скоро появиться в свет. Он позвонил в библиотеку, попросил пригласить к телефону доктора Штейна и договорился с ним о встрече через пару часов прямо в колледже.

К назначенному времени, взяв с собой на всякий случай пистолет, генерал подъезжал к зданию библиотеки. Он оставил машину на стоянке, возле которой какой-то человек с упорностью Сизифа отбрасывал огромной лопатой снег, который продолжал валить крупными хлопьями.

Но входить в библиотеку даже не пришлось. Штейн ждал его на ступеньках, под козырьком.

Несмотря на широкополую шляпу, которую тот низко надвинул на лоб, Мактавиш узнал лицо, которое врезалось ему в память сорок пять лет назад.

– Генерал? – шагнул к нему Штейн и он увидел глаза неестественно голубого цвета.

– Да.

Мактавиш опустил руку в карман и сжал рукоятку пистолета, думая о том, не покончить ли с этим кошмаром раз и навсегда.

Никто из них не протянул друг другу руки.

– Давайте прогуляемся по свежему воздуху, – предложил Штейн. – Конечно, если вам в вашем возрасте не тяжело ходить...

– С удовольствием, – ответил генерал и усмехнулся. – Я очень люблю прогулки и вам рекомендую. Они помогают при запорах.

Штейн рассмеялся и они зашагали рядом вдоль здания библиотеки. Первым молчание нарушил Мактавиш. Он достал сигарету, прикурил и спросил:

– Очевидно, вы меня не помните, ведь сколько лет прошло.

– Отчего же, – пожал плечами его собеседник. – Только перед тем, как говорить, дайте мне слово, что вы не записываете нашу беседу.

– Ладно, даю слово, доктор Штейн. Или мне нужно называть вас "герр штандартенфюрер"?

– Надо полагать, – продолжал тот, – вы вооружены?

– Полагайте...

– Своими дурацкими серебряными пулями?

Генерал засмеялся.

– Не думаю, что те ваши товарищи, которых я пристрелил именно такими пулями, назвали бы их дурацкими, Штейн. Кстати, это твоя настоящая фамилия?

– Это неважно, – отрезал тот. – Зачем вы сюда приехали?

– Ты и такие как ты уничтожили наш отряд сорок пять лет назад, а недавно устроили гибель моего боевого товарища. Этого разве мало? Я хочу всех вас, тварей, навсегда стереть с лица земли...

Штейн закашлялся, нагнулся и перчатками сбил снег с ботинок.

– Непростую задачу вы поставили перед собой, генерал Мактавиш, – сказал он после длинной паузы.

– Только не надо переоценивать себя, – зло бросил тот.

– Ах, вот как, – протянул Штейн. – Кстати, сколько вам лет было во время нашей прошлой встречи?

– Шестнадцать. Я прибавил себе два года, когда вступал в армию. А какое это имеет значение?

– Вы очень хорошо сохранились и прекрасно выглядите для своих лет.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся генерал. – Так что не думай, что тебе так легко справиться со мной как с беднягой Харди. Он был постарше...

– Вы очень задиристы и забавны, – остановился на секунду Штейн. – Наверное, вы еще и любознательны. Скажите, у вас есть теория по поводу нас?

– В общем, есть, – резко взглянул ему в глаза Мактавиш. – Я думаю, что вам – я имею в виду фашистам – удалось захватить какого-то оборотня, если легенды про них – не просто сказки...

– Продолжайте, продолжайте, – с интересом проговорил Штейн.

– Потом вы выделили из его крови какой-то адский ингредиент и ввели его своим фанатичным добровольцам, будь они прокляты.

Штейн с удивлением покачал головой. Они дошли до ворот студенческого городка и повернули назад, продолжая идти рядом друг с другом.

– Ну что же, вы действительно угадали, в общих чертах. Вначале это произошло чисто случайно. Дело было в Польше, в тридцать девятом году, вскоре после нашей славной победы...

– Это лучше назвать не славной победой, а кровавой бойней, – перебил его генерал.

Штейн триумфально засмеялся и Мактавиш с тревогой взглянул на него – ему показалось, что его собеседник не вполне нормален.

– Вы чересчур щепетильны, – сказал Штейн. – Ладно, не будем о прошлой политике, вы ведь пришли поговорить о нас... Знаете, о чем я вам хочу сразу сказать? О наших преимуществах – я мог бы сейчас ходить по снегу босиком и догола раздетым, но не только бы не подхватил простуду, а даже не чихнул бы ни разу. Я ни разу ничем не болел с сорок четвертого года. Если я случайно порежусь, то рана заживает за считанные минуты... это – как быть богом, Мактавиш! Я могу бегать так же быстро, как тогда, когда мне было шестнадцать лет, даже еще быстрее.

И самое главное – начиная с тридцать девятого года я не постарел ни на единый день, – шепотом добавил он. – После моего первого перевоплощения затянулась рана, которую я получил на восточном фронте, да так, что и шрама не осталось. Потом я и думать о ней забыл!

– И как же проходит этот ваш процесс перевоплощения? – с сарказмом спросил генерал.

– Хотите выведать какой-нибудь наш секретный недостаток? – засмеялся Штейн. – Не выйдет, потому что у нас нет недостатков. Нас нельзя отпугнуть чесноком, как обычных оборотней, молитвой или чем-то еще...

– Ты забыл про серебряные пули, Штейн.

– Да, и про то, что нас можно обезглавить или перерубить позвоночник, – согласился тот. – Но у вас не хватит серебра, чтобы отлить пули для всех нас. И уверен, что мало найдется смельчаков, которые с мечом в руке выйдут на поединок с такими грозными противниками, чтобы перерубить их. Я могу вам рассказать все о нас и не боюсь этого, потому что мы непобедимы.