Белый какаду - Эберхарт Миньон Гуд. Страница 13

Моя собственная роль в ней была чисто случайной, так же как роль бедного маленького Марселя. Однако никому не удалось избежать участия в этой борьбе.

Казалось, мадам была склонна поговорить, но я не имел такого желания и вновь поднялся по лестнице. Взглянув вниз, я увидел, что мадам Грета стоит в дверях холла и следит за мной. Ее зеленые глаза слегка улыбались, а белый какаду сидел на ее плече. Я направился в свою комнату, понимая, что ничего не могу сделать и должен остаться здесь. Если не считать обыска, полиция оставила меня в покое до следующего дня. Во всем отеле царила тишина.

Проходя мимо комнаты № 19, я приостановился, но ничего не услышал и не увидел Сю Телли.

Усевшись в кресло, я пытался заснуть, но не смог. Я курил сигарету за сигаретой и проклинал тот час, когда приехал в А... поселился в этом отеле и когда вообще договорился с Джеком о путешествии в Испанию. Подумав, что прогулка пойдет мне на пользу, я вышел из комнаты. Проходя по коридорам, я увидел Сю Телли. Она стояла в слабо освещенном месте и разговаривала с Лорном. Они говорили очень тихо, и она была так увлечена разговором, что не заметила меня, а может быть, сделала вид, что не заметила. У меня создалось впечатление, что они не хотели, чтобы их видели вместе, и поэтому выбрали такое мрачное и уединенное место. Иначе они могли бы переговорить в салоне или в холле.

Я пошел дальше, но весь дрожал от бешенства. Лучше бы я их вовсе не видел. По крайней мере, лишний раз не столкнулся бы с атмосферой тайны и заговора в этих темных коридорах. Придя в холл, я застал там Грету и ее мужа, разговаривавших с двумя полицейскими. Один из них подошел ко мне и положил руку на плечо, второй зашел с другой стороны и схватил меня за руку. Они сказали мне что-то по-французски, но я ничего не понял, Ловсхайм перевел мне.

Он выглядел необычно, потирал руки, делал вид, что жалеет меня, но на его мясистом лице была радость.

– Какое несчастье! Эти мсье пришли, чтобы увести вас. Несомненно, произошла какая-то ужасная ошибка, но они требуют, чтобы вы немедленно отправились с ними.

– У них не может быть никаких доказательств против меня, – сказал я. – Не могут же они так просто арестовать меня. Это бессмыслица!

Полицейский еще крепче сжал мне руку, а Ловсхайм, не переставая потирать руки, промямлил:

– Ах, какое несчастье! Но не забывайте, сэр, что против вас имеются новые улики.

Глава 6

Мое первое знакомство с французской тюрьмой было не таким, какого я ожидал. Должен признать, что формальности длились недолго. Возможно, меня арестовали, боясь, чтобы я не скрылся. Во всяком случае, со мной обходились не как с убийцей.

После того как меня обыскали и сняли отпечатки пальцев, меня отвели в довольно холодное помещение и заперли там.

Когда меня арестовывали, Ловсхайм не захотел сказать, какие новые улики появились против меня. Полицейские много говорили, но единственное, что я понял, было слово «да», повторенное множество раз. Это многократное подтверждение какой-то вины совсем не нравилось мне.

Я напрягал свою память, вспоминая все французские слова, какие только раньше знал, и сумел сказать «бумага» и «чернила», давая понять, что я хочу писать.

Мое желание было исполнено, и первый час своего заключения я провел, составляя телеграммы. Одну – генеральному консулу в Париже, вторую – своему приятелю Джеку, хотя и не знал, где его теперь можно разыскать.

Мне требовался адвокат. Я был американским гражданином, что было видно из моей визы, но с этим, видимо, французская полиция не считалась.

Я был встревожен, а дальнейшие события доказали, насколько я был прав. Но держался я довольно спокойно. Арестовавшие меня полицейские лишь выполняли свой долг, и мне не оставалось ничего другого, как ждать, пока власти расследуют это дело и примут решение.

Вечер наступил рано, и моя камера совершенно потонула во мраке. Я докуривал последнюю сигарету, когда услышал голоса и шаги в коридоре. Затем в замке повернулся ключ. Помещение сразу осветилось, и я увидел человека, входившего ко мне. После полной темноты свет совершенно ослепил меня, а когда я к нему привык, то увидел, что предо мной стоит человек, прибывший в этот день в отель. Подойдя ко мне, он сказал:

– Мне жаль вас видеть здесь, мистер Сандин. Мое имя – Дэвид Лорн. Я пришел к вам по настоянию мисс Телли.

Хотя это были самые обычные слова, его посещение вселило в меня надежду. Я сразу почувствовал, что уже не один и имею друга.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал я.

Я придвинул ему стул, а сам сел на кровать. Он снял пальто и шляпу, затем достал из кармана какую-то бумагу. Одним быстрым взглядом он окинул помещение и даже мою одежду. Он произвел на меня хорошее впечатление.

Бумага оказалась коротким письмецом от Сю, в котором было написано: «Мне совершенно непонятно, за что вас арестовали. Это письмо доставит вам мистер Лорн. Он знаком со всем делом и надеется, что сможет кое-что для вас сделать».

По ее почерку я заключил, что она писала наспех и была очень взволнована. Я был счастлив, что она так быстро приняла все меры, какими располагала, чтобы помочь мне.

Казалось, будто Лорн смотрел на дверь, когда я читал записку, но я все время чувствовал на себе его взгляд, точно он хотел проверить, какое впечатление она на меня произведет.

– Мисс Телли очень любезна, – сказал я, кладя записку в карман.

– Она убеждена, что вы не убийца.

– Она совершенно права.

– После всего, что она мне рассказала, я готов разделить ее мнение.

И раньше, чем я успел что-либо ответить, добавил:

– Кроме того, есть некоторые детали, которые можно было бы рассматривать как доказательства. Да. Доказательства в вашу пользу. Поясню вам. Имеются некоторые пункты, которые в ходе следствия могли бы доказать вашу невиновность. Но налжем с начала. Понятно, что вы станете убеждать меня, что не совершали преступления, – сказал он, глядя мне в глаза.

– Могу дать вам честное слово, – сказал я, встав с кровати. – Я не убивал этого человека и никогда в жизни его раньше не видел.

– Все в порядке, все в порядке. Я никогда не поверил бы, что вы убийца. Садитесь, мистер Сандин.

Несмотря на эти слова, в его взгляде чувствовалась подозрительность, и он продолжал:

– Поговорим спокойно. Прежде всего, сообщаю вам, что, узнав от мисс Телли все подробности, я подумал, что смогу кое-что сделать для вас. Она попросила меня посетить вас и сделать все возможное. Поэтому я вас спрашиваю, согласны ли вы принять мою помощь?

– Какого черта, сэр! Разве в таком положении можно от нее отказываться?!

На его губах заиграла улыбка.

– Вы правы. Ваше положение незавидное.

– Вы очень любезны, предлагая мне помощь. Она мне необходима. Но что вы намереваетесь сделать?

– Вы хорошо знаете мисс Телли?

– Нет. Вероятно, она вам рассказала, что впервые я увидел ее вчера вечером и при очень необычных обстоятельствах.

– Да, это так. Она рассказала мне о попытке похищения. Но у нее не хватило времени рассказать о самой себе. Однако это неважно. Так, значит, мистер Сандин, вы сказали полиции, что прошлой ночью в отеле в вас было сделано пять револьверных выстрелов человеком, которого вы не могли видеть.

– Да, я слышал пять выстрелов.

– Вы в этом уверены?

– Вполне.

– Тогда, возможно, я прав. Может быть, шестой выстрел...

– Но шестого выстрела не было. Только пять.

– Подумайте как следует. Человек два раза выстрелил в ваш карманный фонарь, затем, пока вы стояли во дворе, он три раза выстрелил над вашей головой.

– Но я не решался двинуться с места.

– Вполне понятно. И если бы в револьвере оставался шестой заряд, почему его не использовали?

– Я не понимаю, что вы хотите сказать. Ведь человек найден мертвым с кинжалом в груди. Но позвольте задать вам один вопрос. Можете ли вы мне сказать, почему меня арестовали? Какие появились улики против меня, о которых говорил Ловсхайм?