Стеклянный башмачок - Эберхарт Миньон Гуд. Страница 11
– Ну, Стивен был в студии, – сказала Рут, – все время раздавалась его музыка.
– Надо бы расспросить Гросса...
Гросс появился внезапно, и от его внимания не ускользнуло, как они отпрянули друг от друга и умолкли.
– Миссис Гетрик хочет кое-что уточнить в связи со вчерашним происшествием, – начал Энди. – Пожалуйста, прикройте дверь.
Дворецкий молча подчинился. Вчера он несколько растерялся, но сегодня был привычно невозмутим и в то же время внимателен.
– Насколько мы поняли, вы мисс Джил не впускали?
– Вот именно, сэр.
Энди закурил. Рут молча наблюдала за происходящим. Она заметила, что музыка вдруг стихла. Энди поинтересовался:
– Вы сказали об этом полиции?
– Конечно. Так и осталось неизвестным, кто ее впустил. Горничные этого не делали, повар в тот день не работал.
– Но как она попала в дом?
– Понятия не имею. Дверь как всегда стояла заперта.
– Вы уверены?
В глазах Гросса проскользнуло сомнение.
– Полагаю да, сэр. Нижний замок заперт почти всегда. Разве только после приезда полиции... Нет, мисс просто не могла открыть дверь и войти.
– Положим, не могла, – согласился Энди. – Хотя, если на ее звонок никто не отозвался, она могла толкнуть дверь, войти и присесть в уголке. Вряд ли в том состоянии она сознавала, что делает. Похоже, Гросс, вы думаете так же.
– Примерно, сэр. Мне показалось, она была немного выпивши. Об этом следовало бы сказать полиции...
– Это помогло бы снять подозрение с миссис Гетрик. Давайте продолжим!
Гросс крайне удивился. Он сам не представлял ценности своих слов. Ведь фактически он утверждал, что Джил отравили еще до того, как она поднялась к Рут.
Энди настаивал:
– Вы обязательно должны сказать это полиции. Она была отравлена еще до того, как встретилась с миссис Гетрик.
– Я не берусь это утверждать...
– Да нет же никаких сомнений, Гросс. И в таком состоянии она, естественно, забыла позвонить. Сколько она могла просидеть в гостиной?
– Понятия не имею.
– Там ее видели только вы?
– Не знаю. Мог и еще кто-нибудь.
– Полиции вы это говорили?
– Мы с горничной только отвечали на вопросы.
– Если бы кто-то с ней пришел, или дверь ей открыла миссис Гетрик, вы бы узнали, услышали бы голоса?
– Не знаю, – смутился дворецкий. – После обеда я нахожусь в другой части дома.
– Понятно... Когда вы увидели мисс Гарднер?
– Когда принес вечернюю газету и стал закрывать шторы.
– Что она сказала?
– Что пришла к миссис Гетрик. Я даже испугался, ее увидев. Она сидела в темноте – день-то был пасмурный.
– Понятно... Стакана или чашки вы там не видели?
– Нет, сэр.
– Спасибо, Гросс. А когда пришла мисс Пильхем?
Гросс даже вспотел.
– Ее я тоже не впускал.
Энди удивился, и дворецкий пояснил:
– У мисс Пильхем есть ключ. С тех пор, как заболела прежняя миссис Гетрик. Они дружили...
В гнетущей тишине Рут показалось, что Кристел с портрета смотрит на нее с иронией.
Энди решил уточнить:
– Так вы не знаете, когда пришла мисс Пильхем?
– Нет, сэр.
Энди явно торжествовал.
– Ладно, спасибо, Гросс. Можете идти, но советую вам откровенно рассказать полиции, все как было. Да, я забыл. Когда болела миссис Гетрик, все данные записывались в специальные карточки. Где они?
– Лежали на столике вместе с лекарствами. Это я помню точно.
– И куда они делись?
Гросс был озадачен.
– Не знаю, сэр. Но больше я их не видел. Могла убрать горничная...
– Спасибо, Гросс. Впрочем, это не имеет значения. Можете идти.
Гросс вышел, и когда за ним закрылась дверь, Рут вспомнила, что полицейские тоже этим интересовались.
– Куда же они делись – недоумевал Энди. – А не могла их взять Джил?
– Она здесь не была со смерти Кристел. Я тоже их не видела. Могли их уничтожить?
– Я напомню Брюлю, – пообещал Энди. Но вспомнив про недавний разговор, воскликнул: – Нет, Брюль сделать этого не мог! Он умный, хитрый и безжалостный, способен составить любой план, но не это...
Он снова подошел к Рут.
– Милая, но неужели ты не убедилась? Спасение в одном...
Тут раздались шаги, голос Гросса, и в комнату вошел Брюль.
– Хорошо что ты здесь, Энди. Я хочу, чтобы ты знал.
Брюль умолк, подошел к столику и закурил. Казалось, его фигура заполнила собой всю комнату.
Рут не спускала глаз с человека, ставшего ее мужем, чтобы отомстить другой женщине, с которой на время поссорился. И поняла, что ненавидит Элис.
Сев в кресло, Брюль сообщил:
– В стакане Рут оказался какой-то порошок...
– Я уже все рассказала, – холодно бросила Рут.
Брюль внимательно взглянул на нее, казалось, догадавшись, что тут происходило до его прихода, потом продолжил:
– Раз ты в курсе, опущу детали. Есть результаты анализа. Естественно, его провели частным образом. Там была смесь барбитурата с морфием. Такой дозой можно убить даже лошадь.
11
– И главное, при этом – никаких симптомов, – воскликнул Энди. – Человек просто умирает.
– Похоже, именно так умерли Кристел и Джил, – кивнул Брюль. – Вопрос только времени, пока с ядом разберется полиция.
– Долго придется ждать, – бросил Энди.
– А что мы можем сделать? – оборвал его Брюль.
– Полицейские эксперты не знают, что нужно искать. И потратят несколько недель. Будь речь о мышьяке или стрихнине, его нашли бы без труда.
– Мышьяк или стрихнин дали бы вполне однозначные симптомы, – хмыкнул Брюль. – А такая смесь вызывает сонливость, потом кому и смерть. Жертва просто засыпает и никто не замечает, что ее отравили. Так было с Кристел. С Джил – несколько иначе, ведь она двигалась и даже разговаривала. Но все равно нужно сказать полиции, что следует искать.
– Ты собираешься рассказать о ночном происшествии и передать результат анализа? – спросил Энди.
– И чем скорей, тем лучше. Пока не закончили анализ, я ничего не говорил.
Энди заметил:
– Быстро управились.
– Я подсказал, на что обратить внимание.
– А с чего ты взял, что там такая смесь?
– Я долго размышлял и пришел к выводу, что могли использоваться именно такие компоненты. Что еще тебя интересует?
– Зачем идти в полицию? Ведь тех, кто мог войти к Рут, раз-два и обчелся. И к Кристел тоже. Так кто мог это сделать? И каковы мотивы?
– Вначале ты считал, что нужно обо всем молчать, – вмешалась Рут. – Когда умерла Кристел, ты думал о Стивене, о Мэгги, о...
– И о себе, об Энди, о тебе, Рут. Но теперь ситуация переменилась.
– Ты решил помогать полиции, Брюль? – не удержался Энди.
– Больше нельзя скрывать улики.
– Но для чего же сообщать полиции? Ты знаешь, кто ее убил?
– Не знаю, но хочу узнать. Знаешь, почему я сейчас дома, Энди, хотя весь день был расписан по минутам? Работы вдруг не стало. Больные стали отказываться от операций, одни вдруг вовсе выздоровели, другие передумали. Так будет продолжаться до тех пор, пока все не выяснится. И ты замешан в этом тоже, Энди. Подумай о своей карьере. Ты так ей дорожил! Остался один выход – нужно очиститься от подозрений. А это может сделать только полиция.
Покосившись на Рут, Энди возразил:
– Это только слова, Брюль...
– Нет, не слова, – взорвался Брюль. – Нам нечего скрывать!
– Уверен, – медленно произнес Энди, – ты прекрасно знаешь, кто убийца. Или придумал, как это скрыть.
Лицо Брюля окаменело. Рут хорошо знала это выражение, насмотревшись на него во время операций. Ее муж сурово посмотрел на Энди.
– Покушение на жизнь Рут говорит о ее невиновности. Именно потому я все хочу открыть полиции. Знай я, кто убийца, не стал бы этого скрывать.
Слова его прозвучали, как удар хлыста.
– Видимо, ты прав, – признал Энди.
– Прекрасно, скоро придет Гай. Я с ним советовался. Он тоже считает, что нужно все сказать полиции. Думаю, они и так скоро будут здесь. Наступают тяжелые времена. Останешься на ленч, Энди?