Ну и наломали вы дров, инспектор - Эксбрайя Шарль. Страница 22

— Но…

— Из-за вас, Мортлок, жена впервые усомнилась во мне и тем уронила себя в моих глазах. Вы лишили нас прежнего несокрушимого доверия друг к другу. И этого я вам никогда не прощу. Отныне вы для меня — лишь один из сотрудников Ярда, причем сотрудник, с которым, надеюсь, у нас больше не возникнет никаких отношений, даже служебных. Я добился вашего перевода под начало суперинтенданта Хьюга Боуэна. Инспектор Дэнис Кейер через час займет ваш кабинет, а вы переберетесь на его место. Прощайте.

Выйдя от суперинтенданта, Мортлок сразу отправился собирать вещи. Потрясение было тяжелым. Он любил свой отдел и привык работать в одной упряжке с другими. Мортлок не сомневался, что по собственной вине потерял единственного и, помимо всего прочего, настоящего друга, сгорал со стыда — за теплое отношение Болтонов он заплатил черной неблагодарностью, нарушив их согласие. Все это, вместе взятое, делало инспектора Кристофера Мортлока самым несчастным человеком на свете.

Только Джойс Гендерсон сумела утешить Криса, посоветовав ему положиться на время, которое, как известно, лечит все. Постепенно инспектор привык приезжать к уотфордской вдове каждую субботу. После третьего визита он заметил, что Джойс всегда приглашала в такие вечера кого-нибудь еще, обычно соседку, и это задело его самолюбие. Но Джойс с улыбкой объяснила, что дело вовсе не в недоверии, просто ее репутация пострадала бы от регулярных встреч наедине, а поведение учительницы всегда привлекает особенно пристальное внимание. Мортлок смирился, однако с большим нетерпением ждал дня, когда правила и условности позволят ему заговорить о женитьбе; ведь он любил Джойс и мысленно уже называл спутницей жизни.

Прошло две недели после ухода Криса из отдела Болтона, а его расследование дела Дэвиса не продвинулись ни на йоту. Впрочем, Мортлок и не мог почти ничего сделать — суперинтендант Боуэн, наверняка получив соответствующие указания от Болтона, постоянно за ним приглядывал. Верный данному Джойс слову, Крис перестал интересоваться Дэвисом и убийством Ларри Гендерсона. Теперь он погрузился в новые заботы и обязанности.

Так, месяц за месяцем, шла тусклая жизнь, скрашенная лишь крепнущей дружбой с Джойс. Она поверяла ему все мелочи учительских будней, рассказывала об учениках, говорила о путешествиях, которые ей хотелось бы совершить. Крис в свою очередь тоже рассказывал о работе. Иногда ему казалось, что они давно женаты.

В ноябре газеты в разделе светской хроники сообщили о свадьбе Мелвина Дэвиса и Барбары Коукбэн. Примерно в то же время Крис узнал от инспектора Кейера, что дело Гендерсона практически закрыли и вот-вот сдадут в архив. Эта новость пробудила в Крисе прежнее раздражение. Мысль о том, что Дэвис, несмотря на все совершенные им преступления, спокойно вкушает радости семейной жизни, приводила инспектора в бешенство. Но когда Мортлок сказал об этом Джойс, та спокойно ответила:

— Теперь Ларри действительно умер… Одно утешение — мы сделали все, что смогли. Ну а результат зависел отнюдь не от нас…

Крис очень весело встретил Рождество вместе с Джойс, миссис Джилмон и ее сыном Бенни. На несколько часов он как будто обрел семейный очаг. Инспектор принес возлюбленной подарок, забыв про мальчика и его мать.

Теперь, как ждущий демобилизации солдат, Мортлок считал дни, оставшиеся до годовщины смерти Ларри Гендерсона, намереваясь попросить руки Джойс на следующей же неделе.

Однажды скверным февральским вечером Крис Мортлок, расследуя дело какого-то подозрительного грека, вероятно убийцы, задержался в Сохо. Проходя по Бик-стрит, он вдруг увидел вывеску кабаре Дэвиса. Сам не зная зачем, повинуясь неосознанному порыву, полицейский вошел. Увидев его, Свэн Лейк нерешительно спросил:

— Вы пришли как друг или как враг, инспектор?

— Для начала как клиент.

Лейк усадил его за столик. Почти сразу же появилась и новоиспеченная миссис Дэвис.

— Может, хоть сегодня, инспектор, вы согласитесь принять стаканчик виски от заведения?

— Нет.

Она натянуто улыбнулась.

— Что, все никак не можете простить?

— Я никогда ничего не забываю, миссис Дэвис.

— Сказать Мелвину, что вы здесь?

— Как угодно, хотя в прошлый раз ничего хорошего из этого не вышло.

— Мне так хочется, чтобы вы с Мелвином помирились…

— Вряд ли это возможно, миссис Дэвис.

Через несколько минут Перри Сэдлер подошел к столику и сообщил, что хозяин будет счастлив принять Криса у себя в кабинете.

— Собирается обслужить меня, как при последней встрече?

— Я только служащий, господин инспектор. Но, если боитесь…

— Не будь мы в общественном месте, я заставил бы вас проглотить эти слова.

— Чем доставили бы мне массу удовольствия, инспектор.

Эта короткая перепалка вывела полицейского из равновесия. В кабинет Дэвиса он вошел, кипя от с трудом сдерживаемой ярости, — к закоренелой вражде с хозяином заведения теперь добавилась оскорбительная выходка Сэдлера. Мелвин встретил его с притворной доброжелательностью:

— С чем вы пришли, инспектор, с миром или с войной?

— Ни с тем, ни с другим. Зашел просто так.

— Значит, можем чокнуться?

— Нет.

Помрачнев, Дэвис поставил на место бутылку, которую успел вынуть из бара.

— Послушайте, инспектор, надо нам, видимо, объясниться раз и навсегда. Что вы имеете против меня?

— То же, что против всех, кто пользуется нечестно нажитым добром, чье благоденствие — пощечина порядочным людям.

— Бросьте, инспектор, можно подумать, я один во всем Лондоне выбился в люди не самым честным путем. С чего вы взъелись именно на меня?

— Никак не могу примириться с тем, что вы не ответили за преступления.

— Ну а по-моему, я свое отсидел, и с лихвой.

— Я не о тюрьме думаю.

— А о чем? Опять о виселице? Да скажите, ради Бога, почему вы так жаждете отправить меня туда?

— Потому что не могу забыть о той молодой женщине, которую вы раздавили в Харрогите.

И снова, как тогда, в кабинете Болтона, Мортлок заметил, что у его собеседника дрогнули брови при слове Харрогит. Но Дэвис попытался свести все в шутку.

— Право слово, это у вас навязчивая мысль.

— И еще потому, что я не забыл об убийстве Ларри Гендерсона.

Мелвин вздохнул:

— В конце концов, всяк забавляется на свой лад. Вам нравится фантазировать — валяйте. Тут я ничего не могу поделать.

— А я так уверен в обратном. Больше мы не увидимся, Мелвин Дэвис, вплоть до того дня в суде, когда председатель наденет черную шапочку.

— Убирайтесь вон!

— Хорошо, я ухожу. Но предупреждаю: что бы вы ни делали, какой бы поддержкой ни пользовались, я своего добьюсь, и вас повесят, Дэвис!

Мортлок и в самом деле верил, что рано или поздно сдержит обещание, хотя совершенно не представлял, каким образом.

Когда полицейский снова вышел на Бик-стрит, погода уже не казалась ему такой отвратной, и даже густой туман не мог заставить его запахнуть пальто. Уверенность в победе над Мелвином Дэвисом крепла. Благодаря ему, Мортлоку, правосудие обретет, по крайней мере в этом случае, тот достойный и суровый облик, который должно иметь всегда. Крис думал о совершенно незнакомой ему женщине, погибшей под колесами вместе со своим ребенком, и его охватило странное ощущение родства с жертвой. Да, и эта исчезнувшая тень наконец будет отомщена. И как бы ни внушала ему Джойс, что хочет забыть о гибели мужа, ее сердце тоже радостно забьется, когда палач откроет люк под ногами Мелвина Дэвиса.

Довольный собой, Мортлок решил отметить событие хорошим ужином в итальянском ресторане на Дин-стрит и с наслаждением выпил кьянти. Сначала он хотел было позвонить Джойс и поделиться вновь обретенной верой, но побоялся, как бы молодая женщина не напомнила ему про обещание, которое Крис решил не выполнять. За ужином инспектор наметил план сражения. На помощь Скотленд-Ярда рассчитывать нечего. Суперинтендант Боуэн отошлет его к Болтону, на том дело и кончится. Крис очень кстати вспомнил, что уже несколько лет не брал отпуска. Вот и возможность поработать самостоятельно. Он за собственный счет отправится в Харрогит и там проведет расследование. Разгадку надо искать у самых истоков драмы. Достаточно вспомнить, как нервировало Дэвиса каждое упоминание этого городка.