Ну и наломали вы дров, инспектор - Эксбрайя Шарль. Страница 26

Судья тоже начал проявлять признаки нетерпения:

— Инспектор, вы не обязаны отвечать на этот вопрос. Ваши чувства к Дэвису не касаются никого, кроме вас. Но если вы согласны ответить, ответьте, чтобы покончить с этим и без того затянувшимся эпизодом.

Крис подумал, что Мак-Намара, сам о том не подозревая, предоставил ему случай настроить присяжных на самый суровый лад. Усмехнувшись, он заметил:

— Я хотел бы подчеркнуть, ваша честь, что только после настойчивой просьбы защиты излагаю причины, побудившие меня искать доказательств виновности Дэвиса.

— Суд уполномочивает вас на это, инспектор.

Внутренне посмеиваясь, Мортлок рассказал историю Гендерсонов, а также о своих подозрениях, что Дэвис, скорее всего, и есть тот, кто раздавил женщину с ребенком и организовал убийство Ларри Гендерсона. Это заявление вызвало такой ажиотаж, что сэру Бенджамину пришлось долго стучать молоточком, восстанавливая порядок. Когда наконец наступила тишина, раздался звонкий голос Кларенса Мея:

— Ваша честь, мне кажется, защитник упустил прекрасную возможность промолчать.

— Это клевета! — закричал Мак-Намара. — Мы возбудим дело против инспектора Мортлока!

— Уважаемый адвокат, очевидно, забыл, что именно он настоятельно просил свидетеля изложить свое мнение о подсудимом.

Судья Морган, добившись спокойствия, первым делом заявил, что, если публика еще раз позволит себе столь неприличное поведение, он прикажет очистить зал заседаний.

— Прокурор прав, — продолжал он, — свидетель выступил не по своей инициативе, а лишь по требованию защиты. Следовательно, в намерении повредить подсудимому его никак не упрекнешь. Не инспектор упомянул о фактах, прямого отношения к процессу не имеющих, а вы сами, господин защитник. Однако сказанное столь важно, что я считаю своим долгом уделить некоторое время истории с дорожным происшествием и убийством. Необходимо прервать заседание и пригласить на следующее слушание миссис Гендерсон.

— Она здесь, в зале, ваша честь, — ответил Кларенс Мей.

— Ваша честь, вы же видите, это заранее подстроено! — воскликнул Мак-Намара.

— В таком случае вы, безусловно, соучастник, — отчеканил прокурор. — Никто не мог рассчитывать, что вы заставите свидетеля выступить против вашего подзащитного!

Сэр Бенджамин вновь стукнул молотком:

— Прекратите перепалку, она не интересует присяжных! Суд считает необходимым выслушать миссис Гендерсон. Я прошу ее подойти сюда. Присягу можно не приносить, и я предупреждаю присяжных, что ее сообщение обсуждаться не будет, поскольку не об этом деле нам предстоит вынести решение. Прошу вас, миссис Гендерсон!

Несмотря на глубокий траур, Джойс казалась почти прекрасной, настолько всех покоряла красота ее глаз. С четкостью учительницы, привыкшей объяснять сложные понятия, она рассказала о нервозности своего мужа после возвращения из Харрогита, о его угрызениях совести, страхах и о том, как он узнал на фотографии в газете человека, сбившего женщину с ребенком и угрожавшего ему. Миссис Гендерсон призналась, что, не сумев уговорить мужа, сама обратилась в Скотленд-Ярд. Рассказала она и о письмах с угрозами, об убийстве мужа и, наконец, о покушении на нее. В зале стояла полная тишина. Когда вдова умолкла, сэр Бенджамин Морган спросил:

— Что касается возможной виновности Мелвина Дэвиса, то вы основываетесь лишь на словах своего мужа и на том, что тот опознал его на фотографии в газете?

— Да, и еще на свидетельстве Бенни Джилмона.

— Кто это?

— Ребенок. Он видел, как погиб мой муж.

Тишина в зале, и так гробовая, словно еще больше сгустилась. Ее нарушил Мак-Намара.

— И совершенно случайно юный Джилмон тоже находится в зале? — воскликнул адвокат.

— Нет, господин защитник…

Мак-Намара сел, ворча себе под нос.

Совершенно сбитый с толку, сэр Бенджамин явно не знал, что делать в подобной ситуации. Наконец он все же принял решение.

— Новые факты, несомненно, существенны, но не нам их обсуждать. Если все сказанное верно, я не сомневаюсь, что полиция Ее Величества ведет расследование и… Вы просите слово, мистер Болтон?

Суперинтендант встал:

— Если позволите, ваша честь… По поводу расследования, о котором вы сейчас упомянули…

— Защита не возражает?

Мак-Намара только пожал плечами.

— В таком случае суд готов вас выслушать, мистер Болтон.

Суперинтендант бросил взгляд в сторону Мортлока.

— Вы правы, ваша честь, — спокойно начал он, — по делу об убийстве Ларри Гендерсона ведется расследование. Я возглавляю группу. Свидетельства миссис Гендерсон и юного Бенни Джилмона приняты во внимание, однако до сих пор никаких серьезных доказательств участия и вины Мелвина Дэвиса мы не получили. Расследование еще не закончено.

— Значит, вы не разделяете уверенности инспектора Мортлока?

— Конечно, нет.

Мак-Намара впервые вздохнул с облегчением.

— Ну, наконец!

Болтон поспешил добавить:

— Я много лет знаю инспектора Мортлока и уверен в его искренности. Однако в нашей работе искренней убежденности не достаточно.

Защитник поблагодарил Болтона и попросил включить его слова в протокол. Судья подвел итог:

— Мы будем ждать результатов расследования. А пока я просил бы присяжных забыть все, что здесь говорилось об убийстве Гендерсона. Вы хотели что-то добавить, инспектор Мортлок? Нет? Суд благодарит вас.

Крис отправился на место. Несмотря на вмешательство Болтона, его выступление наверняка повлияло на присяжных. Сэр Бенджамин объявил о возобновлении слушанья дела, от существа которого, подчеркнул он, по вине защиты отошли слишком далеко. После этого судья вызвал Барбару Коукбэн.

Ее распухшее от слез лицо выглядело особенно вульгарным в сравнении с личиком миссис Гендерсон. И брезгливая гримаса судьи не оставляла сомнений, что как раз таких женщин он на дух не выносит. Допрашивал Барбару сэр Бенджамин очень сухо.

— Вы знали, что Мелвин Дэвис женат?

— Да, ваша честь.

— И, несмотря на это, согласились участвовать в постыдной комедии, в этой профанации самых чтимых, самых священных обязательств, на которых зиждется наше общество?

— Это не было комедией, ваша честь.

— А чем же, по-вашему?

— Мы с Мелвином любим друг друга! Но закон не позволял ему освободиться от сумасшедшей, от женщины безнадежно больной психически.

— Значит ли это, что свидетельница — врач? — вкрадчиво спросил прокурор. — Мисс Коукбэн хорошо разбирается в психиатрии?

Барбара вытаращила глаза:

— Конечно, нет!

Кларенс Мей не удостоил ее еще одним вопросом и обратился к судье:

— Что же в таком случае позволяет свидетельнице столь уверенно говорить о полной неизлечимости миссис Дэвис?

Мак-Намара как бы про себя, но все же достаточно громко хмыкнул:

— Хитро, ничего не скажешь!

— Не знаю, хитро ли это, как считает мой почтенный коллега, но вопрос напрашивается сам собой.

— Так что же, по-вашему, нужно иметь диплом, чтобы правильно реагировать на элементарные вещи? Если на кого-то набросились на улице и пострадавший обратился в полицию, неужели там должны требовать у него диплом юриста? Мисс Коукбэн лишь повторила мнение лечащего врача, известного и почитаемого психиатра доктора Кэмпбела.

Желая прекратить спор, судья заметил, что обсуждать состояние здоровья миссис Дэвис — не дело суда.

— Итак, мисс Коукбэн, из ваших слов я понял, что вы вполне сознательно заключили незаконный брак, обманывая служащих мэрии и тем самым Британскую корону, а заодно и церковь.

— Мелвин и я, мы хотели жить по-честному!

Кларенс Мей встал, исполненный достоинства.

— Некоторые слова, мисс Коукбэн, должны бы обжигать вам рот! Зная ваше прошлое, можно либо удивляться, либо смеяться, слыша от вас рассуждения о честности и порядочности. Чем вы только не занимались, в том числе делами самыми недостойными!

— Пощадите, молю вас!

— Что же до вашего сообщника, то Дэвис столько лет провел в тюрьме, что строить иллюзии о его раскаянии и внезапной любви к добродетели просто забавно.