Прячась от света - Эрскин Барбара. Страница 37

31

– Я не знаю, что нам делать! – открыв глаза, Эмма повторила эти слова и оглядела темную комнату. – О боже, я не знаю, что нам делать!

Она лежала тихо, слушая, как колотится ее сердце. Кажется, ей приснился кошмарный сон, но что бы это ни было, как только она проснулась, все исчезло, осталось лишь чувство невыносимого страха. Она протянула руку в сторону Пайерса, ища утешения, и вдруг отпрянула. Как глупо искать его рядом, после всего, что произошло! Она же не в Лондоне.

Она села, дрожа всем телом. Окно было приоткрыто, и слышался шум дождя, стекавшего по листьям жимолости у стены под окном. Постель остыла, кошек рядом не было. Со стоном Эмма спустила ноги с кровати и надела теплый свитер, затем подошла к окну. Откинув занавеску, она хотела было запереть его, когда вдруг заметила в темноте за садом мелькнувший луч света.

Нахмурившись, она стала пристально всматриваться и снова увидела свет. Это не в саду, свет виднеется через аллею, в старом церковном дворе. Там кто-то ходит по кругу с зажженным фонарем! Эмма наклонилась и немного опустила раму, чтобы лучше видеть. В лицо повеяло холодным ночным воздухом, зашуршали капли дождя.

Кто-то закричал. Из церковного двора донесся женский крик, громкий, почти вопль. Эмма высунулась в окно, всматриваясь в сырую мглу, вдруг чего-то страшно испугавшись. Неужели там кого-то избивают? Вызвать полицию?

Эмму сильно трясло. Свет фонаря неистово метался по кругу, а рядом она заметила еще один световой круг – похоже очерченный мерцающими свечами.

Вдруг решившись, Эмма сбежала вниз по лестнице, надела ботинки, сорвала с вешалки в прихожей плащ, накинула его прямо на пижаму и свитер и схватила большой фонарь, который всегда лежал возле телефона.

На улице было холодно и сыро, и за воротник капал дождь, когда Эмма осторожно пробиралась по дорожке к калитке, бесшумно ступая по мокрым листьям. Затем она пролезла сквозь заросли деревьев в сторону стены, окружающей церковный двор. Выключив фонарь – теперь она была совсем близко, – она укрылась за кустами боярышника, откуда можно было смотреть. Поднимался ветер, он хлестал ветками по ее лицу и заливал дождем глаза. Было очень плохо видно. Осторожно Эмма перелезла через кирпичную стену и подобралась еще ближе. Темная фигура двигалась по кругу, свет мерцал, как она догадалась, от воткнутых в землю свечей. Это была женщина, и вблизи она совсем не походила на жертву насилия. Она что-то яростно выкрикивала, размахивая руками.

Эмма прикусила губу. Не было никаких сомнений в том, что здесь происходило! Какая-то черная магия, и ей просто нестерпимо захотелось быть подальше от этого места. Но, когда она повернулась, чтобы уйти прочь, сильный порыв ветра задул свечи, оставив обеих женщин в темноте.

От визга Линдси, увидевшей Эмму рядом с собой, та метнулась к ограде. Схватив мокрыми руками фонарь, Эмма успела его включить, и луч света бешено заметался вокруг, а потом вонзился в небо, когда она пыталась найти нужное место в ограде.

– Стойте! – У Линдси тоже был фонарь. – Постойте, я хочу поговорить с вами! – Зная окрестности лучше Эммы, она без труда ее нагнала и схватила за руку.

– А я не хочу говорить ни о чем! – Эмма попыталась оттолкнуть ее.

– Вы за мной следили!

Дождь хлестал им в самые лица. Капюшон плаща Эммы совсем съехал на спину, и мокрые волосы залепили ей глаза.

– Я подумала, что вам нужна помощь. Слышала, как вы кричали. – Ветер сорвал слова с ее губ. Теперь она узнала в Линдси ту молодую женщину, которую недавно видела с Алексом, и немного успокоилась. – Послушайте, это же глупо! Пойдемте в дом, мы обе промокли.

Линдси колебалась. Минуту она смотрела через плечо в темноту, затем она последовала за Эммой.

Сняв ботинки и плащ на крыльце, Эмма провела ее на кухню:

– Принесу полотенца.

Указав на дверь кухни и повернувшись к лестнице, она поспешила наверх. Когда она вернулась, Линдси была уже на кухне, стояла у новой плиты. На ней были потертые джинсы и красный свитер.

Взяв у Эммы полотенце, она стала энергично вытирать лицо и волосы.

– Если вы не шпионили за мной, что же вы там делали? – К удивлению Эммы, у нее был легкий великосветский акцент, более подходящий для какой-нибудь актрисы, чем для полуночных чтений заклинаний в сельских церковных дворах.

– Я уже вам сказала. – Эмма теперь вытиралась сама. – Я проснулась от ваших ужасных криков. Подумала, что вас грабят или насилуют – что-то в этом роде.

– Тогда почему вы не вызвали полицию? – Линдси перестала тереть полотенцем голову и вызывающе уставилась на нее. – Вы же этого не сделали, верно? Я хочу знать, вы намеренно не сделали этого?

– Нет. Я решила, что они не скоро доберутся, поэтому хотела спугнуть хулиганов... Извините, я не хотела вам мешать. – Эмма запнулась. – Я не шпионила за вами.

– Но вы видели, что я делала?

– Было слишком темно. – Эмма не хотела встречаться с ней взглядом. – Вы там были одна?

Линдси кивнула и снова начала усердно вытираться.

– Ну, так что же вы такое делали? – Эмма старательно поворачивалась к ней спиной.

– Меньше знаешь, спокойнее живешь. – Линдси бросила на пол полотенце и скрестила руки на груди. – Держитесь подальше от этого церковного двора. Не ваше дело, что там происходит!

Эмма нахмурилась.

– Если позволите, то это гораздо более мое дело, чем ваше! – Она повернулась. – Я живу прямо через дорогу и не желаю просыпаться по ночам от диких воплей, до смерти пугающих меня!

Линдси сверкнула глазами:

– Тогда почему бы вам не спрятаться под одеяло? Вы, городские, все одинаковые! Приезжаете в деревню, и вам ничего не нравится! Не знаете, о чем говорите, а лезете повсюду!

– Помолчите минуту. – Эмма почувствовала, что начинает злиться.

– Нет, лучше вы помолчите! Не лезьте не в свое дело!

– И позволять вам совершать ваши милые деревенские обряды? Что это было, Линдси? Колдовство? Сатанизм? И мне следует терпеть все это чуть ли не у себя на пороге, не так ли?

– Вот в чем дело! – Линдси бросилась к двери. – Это не ваш порог, это порог Лизы! Не забывайте об этом! – Схватившись за ручку двери, она резко распахнула ее и выбежала в прихожую.

– Послушайте, обождите! – позвала Эмма. – Хотя бы разрешите мне отвезти вас домой. Ночь такая ужасная!

– Нет, мисс Диксон! – Линдси умудрилась произнести ее имя, как оскорбление. – Ночь вовсе не ужасная! Это обычная деревенская ночь!

Всунув ноги в ботинки, девушка схватила свой длинный плащ и выбежала в темноту, хлопнув дверью.

32

Среда, 14 октября

– Закончили завтракать? Теперь чистить зубы. Миссис Кокс прибудет в любую минуту, отвезет вас в школу.

Алекс восседал за столом, словно на заседании совета директоров. Утро: составить план на предстоящий день. Вечер: итоговое обсуждение прошедшего дня. За столом: должно быть съедено все до последней крошки, в случае отказа от еды дети дают четкие объяснения, почему не желают есть какое-либо блюдо. Затем, если очередь отвозить детей за Молли Кокс, положить тарелки в посудомоечную машину, затем – проверка списка покупок и наконец-то – свободное личное время. Если его очередь везти детей – заехать в два соседних дома за детьми приятелей, довезти всех до дверей школы. Затем можно немного послоняться по Колчестеру, а если ему же надо забирать детей из школы, то – напоить их чаем дома, организовать их досуг, затем – прогулка по свежему воздуху, возможно в Кембридже или Норвиге. Но не в Лондоне! Лондон навевал черные воспоминания поездов, дрожи от переутомления, изнеможения и депрессии.

Сегодня Алекс собирался позвонить Эмме Диксон и договориться о званом обеде, чтобы познакомить ее с Паулой.

Собирая тарелки из-под каши, он вдруг вспомнил: узнав о приезде Эммы, Паула была далеко не так рада, как он ожидал. А он-то был почти уверен, что они подружатся. Две сильные, умные женщины с похожей судьбой. Паула застряла в деревне, Эмма, возможно, скучала по городу.