Прячась от света - Эрскин Барбара. Страница 59

– Опишите мне ее. – Линдси все еще не смотрела на нее.

– Старая... Плохие зубы, некоторые уже выпали... Этот отчаянный крик! Агония! Слезы... – Эмма замялась. – Ее пытала какая-то женщина, втыкала иглу в ее тело между ног... – И вдруг Эмма расплакалась.

Линдси поежилась и покрепче обняла свои колени, опустив на них подбородок.

– Это «ведьминская игла». А женщина – Мери Филипс. Помимо всего прочего, она была местной повитухой, поэтому достаточно хорошо знала женскую анатомию. Ей следовало бы быть милосердной, лечить людей. Вероятнее всего, она сама не раз пользовалась травами Лизы, чтобы лечить родовую горячку, гнойные раны, вызывать выделение грудного молока. Но она переметнулась в другой лагерь. Деньги! Изменила своей профессии и своему полу!

Наступило долгое молчание, потом Линдси наконец-то подняла голову, слегка развернувшись, чтобы видеть лицо Эммы.

– Хотите, расскажу о самом мерзком? Эта ведьминская игла была устроена так, что острие могло убираться в ручку. Когда «охотник за ведьмами» решал, что уже достаточно позабавился, Мери делала вид, что втыкает иглу, а сама прятала ее в полую ручку и удерживала там, объявляя, что нашла одну из дьявольских меток, место, где женщина не чувствовала боли. Но сколько раз до этого она втыкала иглу в живое тело?..

– Я видела их изображение в музее замка, – медленно произнесла Эмма. – Я хотела выяснить, что же происходило тогда. – Ее глаза снова наполнились слезами.

Линдси долго как-то испытующе смотрела на нее, потом, словно приняв решение, встала и пошла к небольшому комоду в углу комнаты, где стояли бутылка и четыре стакана. Налив что-то в два из них, один она протянула Эмме:

– Выпейте.

Эмма с недоверием взглянула на стакан.

– Что это?

– О, не надо бояться! Это вовсе не кровь летучей мыши! Вообще-то это «гленморан». – Линдси криво улыбнулась. – Одно из моих «неколдовских» лекарств. Ваше здоровье!

Она осушила стакан и вернулась на свою подушку.

– Вернемся к теме. Во сне вы видели Хопкинса?

Эмма кивнула.

– Опишите и его.

– Он сидел за столом лицом ко мне. Я поднялась по лестнице прямо в комнату. Он невысокого роста, темноволосый, острая бородка. Лицо... какое-то детское. Очень щегольски одет. Безупречный черный костюм, широкий простой белый воротник и манжеты. Кожаные перчатки лежали на столе. Он болезненно кашлял. Глаза маленькие, блестящие, кажется, темные и очень холодные. Он как бы издали взирал на происходящее. Мне показалось, он не испытывал от этого никакого удовольствия. Словно он выше всего на свете, в том числе и этих пыток, и не имеет к ним никакого отношения.

– О, ему было вовсе не безразлично! Вовсе он не был выше всего этого! Думаю, вы еще узнаете, как он на самом деле наслаждался. – Огонь вдруг вспыхнул и громко зашипел, кусок морского топляка, пропитанного солью, загорелся зеленым пламенем среди угля.

Эмма потягивала свое виски.

– Откуда вы так много знаете обо всем этом?

Линдси покачала головой и махнула рукой, отводя вопрос. У нее была своя цель.

– Вы с ним разговаривали во сне?

– Да.

– Что вы сказали?

– Я велела ему отпустить Лизу.

– А он что говорил? – Линдси все еще смотрела на огонь. Эмма заметила, что она плотнее поджала колени и поудобнее положила на них подбородок.

– Запугивал меня. Говорил, что у него имеется разрешение парламента делать то, что он делал. Потом они предположили, что я тоже ведьма. Я... Я убежала и бросила Лизу!

– У вас не было выбора. – Линдси развернулась и посмотрела ей в лицо. – Так кем же вы были во сне, Эмма?

Эмма нахмурилась, задумавшись. Теперь ей ясно вспомнилась каждая подробность. Она вспомнила Мери Филипс с ее жестоким взглядом. Вспомнила тусклые глаза, красные сальные щеки, огромные грубые руки женщины, которая, когда был еще жив ее муж, осматривала ее, ощупывала ее живот, поднимала ей юбки и внимательно осматривала, чтобы сделать заключение, почему у нее не было детей. Спустя два года брака она так и не забеременела...

«Это Божья воля, – объявила она наконец. – Господь не желает, чтобы вы понесли, Сара Паксман». Она откровенно злорадствовала. У нее не было никакого сочувствия, понимания, она не давала советов.

А Лиза была чуткой, доброй, и у нее всегда были добрые советы...

– Ну? – прервала ее раздумья Линдси. – Вы знаете, кем были во сне?

Эмма наконец кивнула:

– Сарой Паксман. – Она посмотрела Линдси прямо в глаза и была буквально потрясена ее ответным взглядом.

– Я так и знала! – Линдси подошла к комоду и взяла бутылку, потом вернулась, присела на край дивана и потянулась налить Эмме еще. – Вы посланы мне в помощь! Я поначалу не догадывалась, но потом, когда вы сказали, что вы одна из Беннетов и моя кузина... Тогда я все поняла!

– Что именно? – Эмма беспокойно разглядывала ее лицо.

– Я сказала: вы здесь, чтобы мне помочь отыскать его! Обуздать! Сара Паксман – наш общий предок, Эмма. До замужества она была Сарой Беннет! Она родилась в «Оверли-Холл». – Поставив стакан, Линдси соскользнула перед Эммой на колени и положила ладони ей на руки. – Мне не удавалось собрать все силы в одиночку. Пока Хопкинс был слаб, это было просто. Ежемесячно я произносила заклинания на церковном дворе. Но сила его росла! Поначалу я винила в этом вас, потому что вы вселились в дом Лизы, но это было глупо с моей стороны. Потом я поняла. Вы знаете о духах и привидениях? Знаете, как именно они заряжаются энергией? – Минуту она изучала лицо Эммы своими внимательными голубыми глазами, потом покачала головой. – Нет конечно, вы этого не знаете. Но это не важно, я научу вас всему, что вам надо знать. Нарушилось равновесие. Стали происходить разные события. Одно из них – этот новый священник. Тот, кто забрал мои ритуальные предметы. Он начал совать повсюду свой нос, во все вмешиваться, пришел на церковный двор. Он заметил, что здесь происходят странные вещи, и я уверена, он думает, что все делает правильно. Но это не так! Он почти ничего не знает о мире духов. Он очень... открытый, ранимый и глупый, Хопкинс его слопает с потрохами! Теперь – эти киношники, снимающие фильм о магазине Баркера. Неужели они не понимают, что делают? Они вызывают, воссоздают Хопкинса, упрашивают его, чтобы он появился. Я виделась с ними, умоляла их не продолжать, но нет, они не послушали! Программа, возможно, будет показана по центральному телевидению, и тогда он сможет набраться энергии от миллионов, миллионов людей! – Линдси все еще сжимала руки Эммы. – Мы должны добраться до него первыми! – Она встала. – Вам придется кое-чему научиться, причем очень быстро.

– Обождите. – Эмма высвободила руки и, встав, прошла мимо нее к камину. – Обождите, Линдси! Я не могу, я не буду ни во что вмешиваться!

Лицо Линдси стало суровым.

– Вы уже вмешались.

– Нет, это не так! Просто у меня было несколько кошмарных снов. И это неудивительно, учитывая, что я поселилась в доме колдуньи, но это отнюдь не означает, что я собираюсь быть втянутой в какую-то... мистическую вендетту! Этот человек мертв уже триста лет!

– Но его дух не успокоился.

– Но он же не может никому причинить зла! И вообще, зачем ему это?

– Потому, что он проклят. И потому, что он не может избежать наказания. Пока он бродит по земле, то может продолжать свое черное дело. Он вне досягаемости и не может понести справедливое наказание, чтобы переместиться.

– Переместиться куда?

Эмма чувствовала себя все более неловко и неуютно.

– В следующий круг, в более низкий астрал. Если хотите, в ад. – Линдси улыбнулась. – Вы видели картины Иеронима Босха? Читали «Божественную комедию» Данте? Конечно, да. Эти муки ему и предстоят, муки проклятых; ему предстоят страдания те же, которым он подвергал всех этих несчастных женщин. Он все еще сопротивляется, он боится, потому что прекрасно знает, что с ним там произойдет!

Эмма направилась к двери.

– Линдси, сожалею, но я и слышать не хочу об этом.