Моя дорогая Кэролайн (Мой нежный граф) - Эшуорт (Эшворт) Адель. Страница 47

Он остановился посреди комнаты.

— В конце концов в мае, за два месяца до твоего возвращения, мне подвернулся такой случай. Я узнал от человека, которому я поручил за тобой следить, что кузен пытается распродать твое имущество. Естественно, я тут же договорился с ним о встрече.

Сизефорд поднял сияющие глаза.

— Я купил все, Брент, — мебель, картины, фарфор, хрусталь и лошадей. Потом я продал все, кроме лошадей, и анонимно положил все деньги на твои банковские счета, вот почему у тебя было столько денег, когда ты вернулся. Если бы я купил одних лошадей, у тебя возникли бы подозрения. Все получилось очень удачно. Я осуществил свой план, а ты не лишился денег. Я хорошо заплатил твоему кузену, и он затерялся в толпе эмигрантов, а твои любимые жеребцы стали условием нашей сделки. Брент был потрясен. Конечно, тесть поступил эгоистично, вмешавшись в естественный ход его жизни, но в его действиях была немалая доля мудрости. Интересно, как бы поступил он сам, если бы одна из его дочерей задумала такую же авантюру?

Ответ был ясен. Барон продумал положение вещей и нашел для Кэролайн хорошего мужа. То, что этот муж оказался родственником учителя его дочери, послужило всего лишь приятным дополнением. Он не мог рассказать ей обо всем, но он знал, что она в конце концов узнает правду и ее мечта сбудется.

Чтобы осуществить свой план, барон Сизефорд потратил огромную сумму денег и пошел на риск ради любви к дочери. Это было благородно.

— А если бы я не вернулся с войны? — наконец спросил Брент.

— Не знаю, — честно признался Сизефорд. — Наверное, мне пришлось бы поспорить с Кэролайн.

— А если бы Кэролайн отказалась выходить за меня замуж?

Старик подошел к дубовому шкафу.

— Я был совершенно уверен, что она согласится на мои условия, в дальнейшем решившись на развод.

Брент поморгал.

— Это в самом деле приходило вам в голову? Сизефорд обернулся, улыбаясь. В руках у него была бутылка.

— Налить еще?

Брент кивнул.

— Я знал, что Кэролайн согласится, Уэймерт, — проговорил Сизефорд, наполняя рюмки. — Моя дочь умна. Мы с ней всегда думали одинаково.

Сизефорд подал зятю рюмку и встал рядом с ним у окна.

— Я очень надеялся на то, что вы полюбите друг друга. Но в любом случае я знал, что ты будешь ее уважать.

В этот момент из сада вышла жена Брента. Она шагала рядом со Стефани, держа в руках новорожденную дочку, другая малышка покоилась на руках у ее сестры. Впереди бежала Розалин. Младенцы были укутаны в теплые одеяльца, потому что на улице, несмотря на яркое солнце, стоял декабрьский мороз. Брент залюбовался розовыми лицами сестер.

Барон опустил глаза.

— Знаешь, что я тебе скажу, Уэймерт? — Он хлебнул портвейна. — Я никогда не расстраивался из-за того, что у меня нет сына. Я совершенно счастлив со своими дочерьми.

Брент взглянул на тестя, удивленный столь странным заявлением.

Сизефорд понизил голос:

— Если бы у меня родился мальчик, я занимался бы только им и забросил своих дочерей. Это обычное дело для людей моего класса. Многие годы я служил предметом насмешек.

Он опять взглянул на Кэролайн и Стефани.

— Я не могу передать дочерям свой титул, но они получают от меня поддержку и любовь. Я горжусь ими ничуть не меньше, чем человек, у которого одни мальчики.

Брент смотрел на Кэролайн, на своих милых малышек и на Розалин, которую тепло приняли в семье его жены. После свадьбы он мечтал о сыне, потому что только сын мог унаследовать его титул и имущество, но теперь ему стала понятна вся поверхностность такого желания. Его мир был наполнен счастьем, ибо женщины согрели его любовью и верностью.

— Отлично сказано, Чарлз, — прошептал он. — Отлично сказано.