Обещание рая - Эдвардс Касси. Страница 8

Почувствовав ее удивление, Зак спохватился. Он наклонился и взял ее руки в свои.

— Прошу тебя, милая! Никогда не объявляй приговора кому бы то ни было до тех пор, пока не узнаешь его по-настоящему. Это относится даже к пиратам. — Его черные, как ночь, глаза стали непроницаемыми. — Разве ты не понимаешь, как может манить человека далекий горизонт? Как может привлекать его обещание нового необычного «завтра?»

Хлопая глазами, Иден с трудом проглотила застрявший в горле комок: она вспомнила, что недавно он назвал себя путешественником… «Пираты тоже путешествуют по всему миру. О, Боже! Не может быть, чтобы он…»

— Скоро приедем в Чарлстон, — сказал Зак, сменив тему разговора. Он вдруг испугался, что выдал себя, продемонстрировав такие познания о пиратстве. Ему следует быть более осторожным. — Как ты смотришь на то, чтобы мы вместе отвезли твое колесо в ремонт? — спросил Зак. — После этого расстанемся на время. Я отправлюсь в лагерь «Райан» на рабовладельческий аукцион, а ты сделаешь свои дела.

— У меня дел немного. Я собираюсь купить отцу подарок ко дню рождения, а также свежие продукты для праздничного пирога. Кроме того, мне самой нужна новая записная книжка-календарь.

Зак посмотрел на нее с неподдельным интересом.

— Вот как! Оказывается, ты ведешь ежедневник, куда записываешь свои размышления, события?

— А вот и нет! — засмеялась Иден. — Ничего подобного. Я храню там свою коллекцию папоротников.

— Папоротников? Значит ты не только смотрительница маяка, но еще и садовод? — удивился он. — Выходит, ты необычайно занята.

— Папоротники — моя страсть.

— Неужели? — усмехнулся Зак.

— Как я уже сказала, — прервала она, беспокойно ерзая на сидении, — я очень люблю папоротники. Мне нравится их выращивать и наблюдать за ними. Я нахожу истинное удовлетворение в этом занятии. Видишь ли, существует большая разница между занятиями, необходимыми для поддержки тела и для поддержки души. Так вот в моем саду с папоротниками я нахожу пищу для души.

— Хм… Интересное сравнение, — задумчиво проговорил Зак. — Приятно встретить человека, живущего полной жизнью, и довольного тем, что делает.

Впереди замаячил Чарлстон, и Иден на мгновение забыла о Заке и о папоротниках. Неясные очертания города, возникшего перед ней, напомнили ей о прекрасных детских сновидениях. Сегодня она предчувствовала, что проведет здесь сказочный день. И ожидание это усиливалось от присутствия удивительного человека, сидящего рядом с ней.

Глава 4

С бухты Чарлстон дул мягкий, теплый ветер, напоенный смесью соленого морского воздуха и запахом имбиря. Под стук копыт фургон въехал на узкие, вымощенные булыжником улицы города, по обе стороны которых росли нескончаемые ряды олеандров. Широко раскрыв глаза, Иден рассматривала проплывающие мимо фургона дома и не переставала восхищаться их красотой. Это были просторные, добротные особняки, построенные в основном из дерева, как правило, двух — или трехэтажные. Вдоль верхних этажей многих из них простирались большие террасы, и каждый из этих домов представлял собой утопающий в зелени уютный уголок и отделялся от внешнего мира высоким забором, уголок, куда можно попасть только через железную затейливо украшенную калитку.

— Красивый и причудливый город, не так ли? — прошептал Зак, чувствуя, как бешено заколотилось его сердце.

Этот город был ему очень дорог и, невзирая на связанные с ним горькие воспоминания о прошлом, казался необыкновенным. Все здесь было знакомо, и каждая улочка напоминала то время, когда он был нищим и босоногим мальчишкой. Куда ни посмотришь, везде пороги, которые он в ту пору обивал, прося милостыню.

Дав волю воспоминаниям, он даже услышал пронзительный визг своей тетушки, сопровождавший постоянно обрушивавшиеся на него удары кнута. Пережитые в детстве обиды и унижения настолько явственно встали перед его взором, что он даже покрылся испариной. Впрочем, была связана с этим городом и добрая, светлая часть его прошлого. Именно здесь многие его горькие дни и часы были согреты и скрашены присутствием Анжелиты…

— Да, Чарлстон красив, и я очень люблю его, — вздохнула Иден, прерывая его грустные размышления. Каждый раз, когда приезжаю сюда, все больше влюбляюсь в него. — Посмотри, — произнесла она, указывая рукой на проплывающие мимо строения, — на эти церкви и общественные здания. Разве они не похожи на греческие и римские храмы, которые мы встречаем в книгах?

— Ну, большая часть этого города напоминает мне Испанию, — возразил ей Зак, обрадовавшись возможности отвлечься от своих мыслей. Он предпочитал вспоминать многочисленные путешествия, предпринятые уже после освобождения от опеки своей тетушки. Ведь только во время бродячей жизни он впервые познал немного счастья. Зак посмотрел в сторону бухты. — Многие из кораблей, стоящих там на якоре, наверняка побывали в Испании и вернулись назад. А некоторые из них продолжают плыть из Европы в Вест-Индию через торговые пути. Я уверен, что большая часть американских кораблей отправились в далекое плавание именно из этой бухты.

Вскоре они добрались до центра города. Иден не переставала снова и снова восхищаться домами под красной черепицей, выкрашенными в розовые, белые и бледно-голубые тона. Все приводило ее в восторг: балконы и причудливые решетки на окнах, городские глашатаи, совершавшие свой традиционный обход, и звон, доносившийся с ближайшей колокольни.

Прогрохотав по улицам, вымощенным булыжником, фургон наконец добрался до городского рынка, где неутомимые уличные торговцы, нахваливая свои товары, без устали зазывали покупателей. На тележках возвышались горы аккуратно уложенных овощей и фруктов всевозможных форм, размеров и цветов. Тут и там висели мясные туши, по которым ползали мухи. Стоял обычный базарный гомон.

— Как-то я слышал, что здесь можно купить лекарство, изготовленное из вытяжки кактуса, которое притупляет ностальгию, — сказал Зак, грустно улыбаясь. — Не хочешь ли ты отведать порцию? Или предпочитаешь стакан хорошего вина?

Встряхнув золотистыми волосами, Иден весело рассмеялась.

— О, нет! Меня не волнует ни то, ни другое. Единственное, о чем думаю сейчас, это как бы скорее попасть в кузнечную мастерскую. — Вдруг, испугавшись, она взволнованно спросила: — А если кузнец скажет, что мое колесо не подлежит ремонту? У меня не хватит средств для покупки нового. Что тогда мне делать? Я же не могу возвратиться домой, бросив фургон. Боюсь, что папа никогда меня не простит.

Зак наклонился, взял ее за руку и нежно ее пожал.

— Не бойся, если твое колесо нельзя будет исправить, я позабочусь о том, чтобы у тебя появилось взамен новое.

— Ты это сделаешь для меня? — удивилась она. — Неужели, правда?

— Конечно, — засмеялся Зак, — я вижу, ты не приняла меня всерьез, когда я попросил разрешения приехать к тебе завтра. А ведь моя просьба связана с тем, что ты мне небезразлична. А если я дорожу девушкой, то готов отправиться за ней на край света.

— Вот как? — разочарованно пробормотала Иден, чувствуя как ревность сжимает ей сердце. — Значит, ты уже был увлечен какой-то девушкой и прежде?

— Нет! — нахмурился Зак. — Никогда! Ты первая, Иден. — Он подмигнул ей и, лукаво улыбаясь, спросил: — Как ты думаешь, в чем причина? Может быть, виной тому — твое загадочное имя?

— Вижу, ты намерен дразнить меня моим именем всю оставшуюся жизнь! — засмеялась девушка. — Впрочем… — небрежно пожала она плечами, — я уже привыкла к этому. Если бы мама назвала меня иначе, дав мне более простое имя, например, Джейн или Сьюзэн, тогда не было бы повода для поддразнивания…

— Действительно, повода не было бы, — подтвердил Зак, выходя из фургона, — но только в том случае, если бы оно принадлежало некрасивой женщине.

Зак подошел к Иден и, обняв за талию, поднял ее и вынес из фургона. Их глаза на миг встретились, затем он поставил девушку на землю, не выпуская из объятий.