Год и один день - Эдвардс Мэриан. Страница 4

— Через месяц. В Шотландии.

— Леди Бриттани, леди Бриттани! Неужто не слышишь? Там пришли портнихи, принесли свадебное платье на примерку, — запыхавшаяся Дженна ворвалась в спальню.

Погруженная в свои мысли, Бриттани, одетая в мужскую одежду, сидела на полу рядом с раскрытым старым сундуком. Ее тонкие пальцы поглаживали тонкую ткань материнского свадебного платья. Льняное полотно цвета слоновой кости было прошито золотыми нитями, которые образовывали широкую золотую кайму на вырезе. Цвет платья как нельзя лучше подходил к оттенку кожи и волос Бриттани, но Дженна задохнулась от негодования:

— Леди Элизабет давно на небесах! Нельзя жить прошлым, это грешно.

— Мою мать принесли в жертву, и то же самое выпало на долю мне. Так почему же мне не годится ее наряд? — Бриттани подняла глаза, и Дженна увидела в них затаенную боль.

— Не думай об этом, голубка моя. Чего горевать раньше времени?

Дженна пыталась успокоить госпожу, хотя сама страшилась будущего не меньше ее. И о чем только думает лэрд Мактавиш? Кэмпбелл! Не зря, наверное, поговаривают, что душа его так же черна, как его волосы.

— Ты не хуже меня знаешь, что года и одного дня мне никак не продержаться, — бесстрастно заметила Бриттани.

— Хоть сейчас-то не думай об этом, — взмолилась Дженна. Она изо всех сил старалась отогнать от себя мысли о том, что ожидает ее госпожу. Этот Кэмпбелл способен на все — даже на убийство. — Что в Англии, что в Шотландии — разница невелика. Люди везде одинаковы. Если твой будущий муж шотландец, это еще не значит, что он будет тебя колотить с утра до ночи.

Бриттани грустно улыбнулась.

— Ты думаешь, слухи о его жестокости преувеличены?

— Мало ли что говорят. Он жесток в бою, но это вовсе не означает, что он так же жесток с женщинами.

— Это верно. Но я не просто женщина. Я леди, англичанка.

Бриттани скинула с себя кольчугу, оставшись в одной грубой мужской рубахе. Она с сомнением окинула взглядом свои худые руки, крепкие, мускулистые ноги.

— Хотя что там говорить, я не леди, а воин. Я и на женщину-то не похожа.

— Ты настоящая леди. Лучше не бывает, — быстро проговорила Дженна, устремив на госпожу восхищенный взгляд.

— Дженна, дорогая, что бы я без тебя делала? — ласково улыбнулась Бриттани.

— Да уж и не знаю. Небось ввязалась бы еще в какую-нибудь историю, почище нынешней. Подумаешь, какие-то там два короля! Как-нибудь да справимся, — храбро объявила Дженна, помогая хозяйке облачиться в принесенное от портних свадебное платье.

Бриттани бережно сложила подвенечный наряд матери и уже собиралась убрать его в сундук, как вдруг ее взгляд привлек какой-то предмет, лежавший в углу.

— Что это? — удивленно произнесла она, разглядывая тонкий кинжал в серебряных ножнах, украшенных сапфирами. — Это кинжал моей матери?

Дженна удивленно взглянула на старинное оружие.

— Да-а, — с запинкой проговорила она. — Однажды твоя мать им даже воспользовалась. Против Мактавиша.

— Тогда я возьму его с собой в Шотландию. — Бриттани сделала вид, что не замечает неодобрительного взгляда своей служанки. — Неужели она действительно пыталась его ударить?

— Не то слово. Она не пыталась, она просто-напросто всадила в него эту штуку!

Глаза Бриттани расширились от изумления.

— Расскажи мне о моей матери, — тихо прошептала она.

— Сейчас? С чего это вдруг? Ты никогда прежде меня о ней не спрашивала.

— Дедушка говорит, что она была слабой, эгоистичной и легкомысленной. — Бриттани не сводила упорного взгляда с лица Дженны. — Это правда?

Дженна взяла платье из рук хозяйки, нежно обняла ее за плечи.

— Не знаю, что тебе наговорил лорд Грегори. Одно я знаю точно — твоя мать была настоящей леди. — Дженна улыбнулась, вспомнив ту достопамятную ночь. — В первую брачную ночь Элизабет пыталась убить своего мужа этим кинжалом.

Бриттани вырвалась из ее объятий.

— И ты называешь ее настоящей леди? Леди, которая бросается на своего мужа с ножом?

Дженна рассмеялась:

— Конечно. Твоя мать была смелой, пылкой и обладала любящим сердцем.

— Я что-то тебя совсем не понимаю.

— Послушай, радость моя, а что такое, по-твоему, настоящая леди?

Бриттани уставилась в потолок, пытаясь оформить в слова свои мысли.

— Ну, леди — это придворная дама. У нее прекрасные манеры, она всегда элегантно одета, никогда не говорит ничего лишнего, никогда не смущается и не проявляет чувств на людях.

— Да откуда тебе знать о придворных дамах? — удивилась Дженна. — Ты хоть раз бывала во дворце?

— Необязательно бывать при дворе, чтобы знать, чего тебе недостает.

— Ага, понятно. Ну так вот, запомни, что настоящая леди — это добрая, чувствительная и любящая женщина, которая к тому же всегда остается самой собой.

— Дженна, но такой может быть любая женщина. Разве не так?

— Вот именно. И неважно, богата ты или бедна, англичанка ты или шотландка. Главное — это характер.

— Знаешь, Дженна, у нас, наверное, просто разные взгляды. — Бриттани снова взглянула на свадебное платье матери. — Но сейчас для меня важнее всего выработать такую линию поведения, чтобы мы с моим будущим мужем не пытались убивать друг друга. И кажется, я уже придумала.

Услышав это заявление, Дженна остолбенела.

— Ну-ка, расскажи, что ты там такое придумала.

— Очень просто. Я буду кроткой и послушной. Тогда у него не найдется повода меня обвинить.

Дженна так и открыла рот.

— Ты? Кроткой и послушной?

Бриттани скромно потупила взор.

— А почему бы и нет? Я уже целых две недели об этом думаю.

Она выхватила из ножен свой меч и проделала несколько фехтовальных приемов. Ее движения отличались уверенностью и точностью, которые даются только путем многолетних упражнений.

— Да, я неплохо владею мечом, но это умение не сможет защитить меня от воина-мужчины. Я не настолько глупа, чтобы не видеть, как они мне подыгрывают. — Бриттани вложила меч в ножны и искоса взглянула на Дженну. — Для того чтобы выжить, надо сделать вид, что подчиняешься. Только таким способом можно добиться победы.

— Девочка моя, а как насчет вожделения?

Бриттани вспыхнула:

— Ко мне это не имеет никакого отношения.

— Да что ты такое говоришь? Думаешь, ты сможешь остаться бесчувственной, когда взор твоего мужа загорится страстью? Когда ты поймешь, что он жаждет твоего тела?

— Я буду холодна как лед. Буду думать о чем-нибудь другом.

Дженна, как ни старалась, не смогла подавить снисходительной улыбки.

— Может, я и не больно-то разбираюсь в войне, зато неплохо знаю, что такое любовь и вожделение. По-моему, самое лучшее, что можно сделать, — это очаровать мужчину. Влюбившись, он станет перед тобой бессильным.

— Дженна, ты сама знаешь, что никакой любви не существует. Дедушка всегда говорит, что это сказка для дураков.

— Ну, в этом доме ее, может, и не существует, но в другом мире она есть. И попомни мои слова, лапушка, любовь сильнее ненависти, которой одержим твой дед, и всех твоих глупых придумок в придачу.

— Глупых придумок? — негодующе воскликнула Бриттани.

— Вот именно. С тех пор как померла твоя бабка, тебя заставляют изображать из себя солдата. Неужто за все это время ты так ничему и не научилась? Тебе богом даны сила и стойкость, без которых ни один человек не выдержал бы всей этой муштры. Но ты женщина, а не солдат. Ты красивая и смелая девушка, Бриттани Мактавиш. Будь собой. Не строй дурацких планов, как обмануть будущего мужа. Смотри правде в глаза, дорогая. Тяжелее, чем здесь, тебе ни в какой Шотландии не будет.

— Я знаю, — тихо проговорила Бриттани. — Я давно это знаю, но мне никогда не хотелось в этом признаваться даже самой себе. — Она проводила взглядом выходившую из спальни Дженну. — Здесь, в Англии, меня действительно ничего хорошего не ждет. Посмотрим, что будет в Шотландии.