Роза на зимнем ветру - Эйби Шэна. Страница 25

Первое, чем они занялись, сойдя с баркаса, – отправились покупать шляпу. Соланж заявила, что не покинет Дувра, не купив ему надлежащего головного убора. Когда Дэймон напомнил, что им опасно задерживаться в го роде, графиня Редмонд поглядела на него с искренним удивлением.

– Но ведь это Англия! – воскликнула она. – Здесь нас не посмеют схватить.

Онемев от такой наивности, Дэймон позволил Соланж затащить его в первую попавшуюся лавку. Прежде чем войти туда, она спрятала волосы под капюшон и хорошенько застегнула плащ.

Хотя вид у них был неприглядный, шляпник приветливо встретил посетителей, явившихся в такую непогоду. Соланж вежливо разъяснила, что во время бури брат потерял шляпу и что ему нужна новая. Она без колебаний отвергла все образчики шляпного искусства, украшенные перьями, бархатом и кружевами, и попросила показать что-нибудь попроще и подобротней, так как и сами они люди простые. Дэймон не смог сдержать улыбки.

Они остановились на скромной шляпе с черными полями, вызвав этим у шляпника открытое неудовольствие. Впрочем, когда Дэймон заплатил за покупку золотом, человечек расплылся в улыбке и снова принялся вовсю хлопотать вокруг таких выгодных покупателей.

? Может, купите что-нибудь и для молодого господина? – угодливо предложил он.

Соланж покачала головой, но Дэймону эта идея понравилась. После недолгих поисков он приглядел нарядный, украшенный перьями берет с отделкой из синего бархата и кружева. Соланж закатила глаза, но ничего не сказала, когда Дэймон уплатил за берет и нахлобучил его ей на голову.

– Мой младший братец – человек отнюдь не простой, так что ему пристало и одеваться понарядней, – пояснил он, с ухмылкой глядя, как Соланж хмурит брови из-под кружевной отделки.

– Да-да! – восторженно приговаривал лавочник. – Что за чудный мальчик! Дамы будут от него без ума!

– Не сомневаюсь, – дружелюбно согласился Дэймон. – По-моему, этот берет очень идет ему.

– Совершенно верно, господин мой, совершенно верно! Какие глаза! Какая кожа!

– У тебя перья вместо мозгов, – тихо пробормотала Соланж. – Нам пора. Хватит болтать.

Дэймон кивнул шляпнику, и тот согнулся в ответном поклоне.

– К вашим услугам, господа, всегда к вашим услугам! – еще долго восклицал он им вслед.

Оказавшись на улице, Соланж хотела сразу же снять берет, но Дэймон со смехом остановил ее.

? Ты не можешь не признать, что он прекрасен. Ты выглядишь в нем заправским городским щеголем.

? Но я вовсе не желаю быть щеголем! – возмутилась она.

– Ну-ну, не скромничай. Он просто создан для такого изысканного юного модника, как ты.

? Что за чушь!

– Клянусь, все женщины этого города умрут от любви к тебе.

– Они все умрут от смеха.

– У тебя совершенно неправильный взгляд на вещи. Умоляю, не снимай его, по крайней мере, пока мы не вы едем из города. Этот берет, знаешь ли, делает тебя совершенно неузнаваемой.

Соланж бросила на Дэймона подозрительный взгляд, но встретила лишь его сияющую улыбку. Прекрасно, пусть будет так, как он хочет.

Свою шляпу Дэймон плотно натянул на голову и пустил Тарранта рысью. Чувствовал он себя сейчас куда лучше, чем в начале дня. По настоянию Соланж они остановились пообедать в таверне близ городских ворот. Дэймон находил это крайне опасным, но не мог отказать себе в удовольствии видеть, как радуется Соланж при виде еды, как исчезают тени под глазами. Близость к дому действовала на нее исцеляюще. Скоро их путь завершится.

Дэймон потребовал у служанки горячей воды и заварил крепкий лечебный чай. Соланж с благоговейным любопытством следила за его действиями, не отрываясь, однако, от тушеного барашка и пирога с голубями. Казалось, она не ела целую вечность. Особенный восторг вызвал у нее горячий хлеб со сливочным маслом. Она съела кусок, потом еще один...

Дэймон улыбнулся.

– Можно подумать, – заметил он, – что во Франции тебя вообще не кормили.

Соланж ответила не сразу.

? Я вдруг ужасно проголодалась, – сказала она, наконец.

?Я вижу.

Она опустила глаза и продолжала с аппетитом жевать.

Они накупили себе в дорогу кучу еды, огромный мех для воды и, подумав, добавили ко всему этому четыре пирога с голубями. Как ни уговаривала его Соланж, Дэймон отказался заночевать в гостинице, ссылаясь на то, что тогда их увидит слишком много народу. На самом деле ему очень хотелось вытянуться на мягкой, удобной кровати, но одна только мысль, что придется делить ее с Соланж, приводила его в смятение.

– Наша цель, – напомнил он Соланж, – побыстрее достичь Айронстага, если не хочешь, чтобы солдаты Редмонда снова напали на наш след. Интересно, о чем бы они стали беседовать со своей графиней.

– Но я вовсе не желаю беседовать с ними, милорд. Ты прав, нам лучше уехать сегодня же. Что до меня, я готова в путь хоть сейчас.

Они отправились в путь и очень быстро оказались в землях Кента. Дэймон дышал полной грудью, наслаждаясь запахом земли. Тусклый свет луны освещал дорогу. Каждый думал о своем.

Дэймон вспомнил детство, юность, невинные встречи в яблоневых рощах и куда менее невинные приключения при дворе. Каким же странным путем пошла его жизнь! Он оказался там, где начал свое земное существование, в Вульфхавене, однако обратная дорога была мучительна. Да, пути господни неисповедимы...

Соланж ехала рядом с Дэймоном, задумчивая, но ничуть не угрюмая. На голове у нее по-прежнему красовался нелепый берет. Она заявила, что он согревает голову, и искренне сожалела, что они не купили второй такой же для Дэймона.

Сейчас кружева берета подпрыгивали в такт лошади ному шагу, как будто плясали вокруг лица Соланж и ниспадали на ее шею. Она прекрасна, восхитительна, обворожительна...

Дэймон отвернулся, стиснув зубы, но отрицать очевидного больше не мог. Вне всяких сомнений, он любит Соланж, любит даже после всего того, что пережил по ее милости.

Эта любовь точно рассекла его надвое, и теперь в нем бок о бок существовали два совершенно разных человека. Маркиз Локвуд, королевский рыцарь, был вне себя от бешенства. Он не мог простить женщину, которая предала его. Женщину, которая отреклась от него ради выгодного брака, безжалостно и неотвратимо вычеркнула его из своей жизни, хотя прежде бесстыдно твердила, что любит его! У которой хватает бесстыдства делать вид, что он ей и ныне небезразличен! Это было нестерпимо.

Другой Дэймон, однако, был иного мнения, и голос его звучал все отчетливей и яснее, заглушая гнев. Этот второй Дэймон видел в Соланж свою половину, венец своего пути и своих исканий. Этот Дэймон вырос вместе с девочкой по имени Соланж, знал ее нежное, любящее сердце, ведал ее силу и слабости. И ее душу, которая по-прежнему была частью его души.

Этот человек страстно желал Соланж, всю Соланж с ее красотой, страстью и ложной гордыней. Однако за исполнение этого желания пришлось бы заплатить слишком дорогую цену. Дэймон искренне боялся, что этот, второй человек и есть его истинное «я».

Соланж уже отвергла его однажды, и этот отказ разбил жизнь юного Дэймона. Ему пришлось собирать ос колки и начинать все сначала. Он слишком долго шел к своей цели. Слишком много труда положил, дабы достигнуть ее. Слишком много людей зависели от него, чтобы сейчас Дэймон мог потерять себя. Это немыслимо.

И это значит, что до конца своих дней Дэймон должен оставаться один. Конечно, его постоянно будут окружать люди. Безусловно, он рано или поздно женится, но все равно до скончания века проживет в полном одиночестве.

Вульфхавену нужен наследник, а стало быть, рано или поздно Дэймон должен будет исполнить свой долг перед предками, но то будет лишь вынужденное продолжение рода, не более. О да, он постарается стать хорошим мужем. Он будет лелеять и беречь свою супругу. Любить будущих детей и почитать их мать. В этом Дэймон поклялся себе и был полон решимости сдержать клятву. Но какая бы ни была та женщина, она не будет Соланж, а значит, никогда не станет частью его души. Его сердце всегда будет принадлежать одной только Соланж.