Рыцарь - Эллиот Элизабет. Страница 57

— Нет, но в принципе должен бы разделять.

— А вот я — нет, — сказала она твердо.

— Тогда почему ты, узнав правду, сопротивлялась мне тогда? Почему ты избегала меня все эти последние недели?

Тэсс нахмурилась.

— Я пыталась сопротивляться тебе, потому что Хелен рассказала мне, будто ты убиваешь женщин и детей просто так, для развлечения. И я просто была вне себя, когда ты добивался от меня выполнения супружеских обязанностей, после того как относился ко мне как капризному ребенку.

Кенрик встал вместе с Тэсс на руках, а затем дал ее телу медленно соскользнуть вниз, пока ноги не уперлись в пол. Глаза он при этом не отрывал от ее глаз.

— Сегодня ночью тебе предстоит восполнить, возместить все то, чего ты лишала меня эти недели. Я имею в виду радость наслаждения.

— Ты…

Кенрик прижал палец к ее губам.

— Этот вопрос не обсуждается. Тэсс медленно кивнула и улыбнулась.

А потом… Что было потом? Она отдалась ему, его объятиям. Она позволила себе думать только о нем и ни о чем другом, жадно ловя каждую секунду наслаждения, зная, что все это в последний раз. Когда, обессиленные, они наконец откидывались, отпадали друг от друга, Тэсс боролась с искушением заснуть. Нет, спать нельзя. Ведь все это в последний раз. Руки ее стремились запомнить каждую частицу его тела. Эту мощнейшую спину, эти рельефные мускулы, которые непроизвольно вздрагивают от ее слабого, мягкого прикосновения, от ласки. Ее прикосновения пробуждали к жизни его желания, и все повторялось вновь. Когда серый рассвет разбавил темноту за окнами, Кенрик наконец заснул. Заснул мгновенно. Откинулся на спину, крепко прижав Тэсс к себе.

О, как же ей хотелось остаться в этих объятиях. Остаться навсегда. И не думать ни о чем, ни о каких последствиях.

Но Тэсс заставила себя. Заставила вообразить, что произойдет, если она останется с Кенриком. Что станет с людьми, которые попадут под его меч, с ее крестьянами и вассалами. А те, что погибнут от голода в крепости во время осады, их смерть будет еще ужаснее. Одна ее жизнь — и жизни многих. Отец часто внушал Тэсс, что она ответственна за этих людей и должна делать все, чтобы их защитить. Он говорил, что это бремя, которое перейдет к ней как к его единственной наследнице и хозяйке Ремингтона, будет для нее одновременно и благословением и проклятием. Тэсс поцеловала Кенрика в грудь, окропив ее своими слезами. Отец ошибался, когда говорил о благословении. Это — только проклятие. Одно проклятие. Ей пора было уходить.