Выстрелы в замке Маласпига - Энтони Эвелин. Страница 40

– Может, и да, – сказал Натан, – а может, и нет. Значит, я свободен?

– Да, – сказал Харпер. – Если, конечно, ты не хочешь сделать полное признание. В этом деле замешан и ты, и я рассчитываю на твой здравый смысл.

– Ни в чем я не замешан, – возразил Натан. Он высморкался и сунул платок обратно в карман. – Ты сделал большую ошибку. – Он повернулся и вышел из кабинета.

Харпер посмотрел на Карпентера и покачал головой.

– Боюсь, мы дали маху, Фрэнк. А я было подумал, что он расколется.

– Ты думаешь, он свяжется с Тейлором?

– За ними обоими установлена двадцатичетырехчасовая слежка. С этой самой минуты. Их телефоны прослушиваются, и сегодня утром я установил жучки у них на квартирах. Даже если они просто свистнут друг другу, мы будем знать.

– А как насчет Кейт? – спросил Фрэнк Карпентер.

Патрульный ушел вслед за Натаном, они были одни в кабинете.

– О'кей, – кивнул Харпер. – Теперь, когда Тейлор на свободе, мы должны вытащить ее оттуда. Пошли телекс Рафаэлю. Она должна вернуться домой.

На улице Натан остановился и медленно застегнул куртку. Хотя ему и не возвратили пистолет и жетон, он свободен. Конечно, за ним будут наблюдать агенты Бюро. И люди Тейлора. Но пока он свободен. Он стоял на многолюдном тротуаре, толкаемый прохожими, и легкая улыбка кривила его губы. Тейлор вытащил его. Убил его жену, а самого его вытащил. Чтобы навсегда заткнуть ему рот, прежде чем он заговорит. Он сразу смекнул это, когда услышал об адвокате. Тейлор наймет для него профессионального убийцу. Пока он раздумывал, мимо него прокатили два свободных такси. Шагнув вперед, он остановил третье.

Откинувшись на спинку сиденья, он снова заплакал. Закрыв лицо руками, он хорошенько выплакался. Воображение рисовало ему картины недавно происшедшего. Мари открывает Дверь, ее хватают и впихивают в квартиру. Она знает, что у них на уме, и отчаянно борется, чтобы ей не впрыснули героин. Он так живо ощущал ее ужас, как будто она была с ним в такси. Как будто он там в квартире и вынужден наблюдать за всем происходящим. Он выпрямился, выглянул в окно и велел водителю ехать в морг. Они проезжали многочисленные светофоры. Он знал, что за ним должны ехать люди Харпера. А за теми – люди Тейлора. Или всего один – наемный убийца. Классный стрелок, настоящий профессионал, не то что эта шпана, которая расправилась с его женой. Зажегся зеленый свет – и в этот миг Натан распахнул дверцу и выскочил. Через несколько секунд он затерялся в уличной толпе. Спустившись в подземку, он поехал на Парк-авеню.

Натан был коренным ньюйоркцем и никогда не хотел жить где-нибудь еще. Он любил суету, толчею, давку, то, на что все жалуются. Всякий раз, когда Натан проводил несколько часов за городом, тишина угнетала его сильнее, чем уличный шум на Мэдисон-авеню. Был конец дня, машины ползли бампер в бампер, все были сильно раздражены, прохожие толкались и ворчали, на витринах роскошных магазинов поднимались ставни, и все, кто пользуется абонементными билетами, торопились домой. Он шел среди них, слегка наклонив голову, как будто против сильного ветра, терзаемый сильной болью, ненавистью и чувством одиночества. Его Мари также была типичной жительницей этого города, типичной хрупкой заблудшей женщиной, которую ветер судьбы гонял, как опалый лист. И она останется с ним до конца его жизни; личико девочки и большие испуганные глаза, которые теплели, наполнялись любовью и доверием, когда она смотрела на него. Мягкие прямые каштановые волосы, улыбка, озарявшая ее лицо только после того, как они поженились. А молот продолжал бить в его груди, каждым своим ударом причиняя мучительную боль. Его влажные руки дрожали, его бросало то в жар, то в холод. Тейлор жил в средней части Парк-авеню. Натан свернул на боковую улицу, которая вывела его к кварталу за магазином. Здесь был боковой вход в квартиру Тейлора. После ухода привратника надо было пользоваться переговорным устройством. Натан ускорил шаг, чтобы успеть до ухода привратника.

Дом наверняка находится под наблюдением агентов Бюро, предполагающих, что он попытается установить контакт с Тейлором. Но его это не тревожило. Ему было все равно, что увидят агенты. Они, во всяком случае, не станут его останавливать; зная, как работает Харпер, можно с полным основанием предположить, что за то время, пока Тейлор сидел в камере, его квартиру начинили всякими электронными устройствами. Стоит ему чихнуть, как его чих будет тут же записан на диктофон. Он остановился перед витриной магазина, заставленной дорогими бесполезными украшениями. Кролики, медведи, гротескный кот с брильянтовыми глазами и хвостом. В глубине было помещено зеркало, где Натан видел самого себя. Он вынул расческу из нагрудного кармана, пригладил свои короткие, седеющие ежистые волосы. Теперь у него был достаточно респектабельный вид, чтобы внушить доверие привратнику. Эти слуги, подвергавшиеся многочисленным ночным нападениям и налетам, стали очень осторожными.

Он пересек улицу и подошел к незаметному входу в дом Тейлора. Там помещались еще две квартиры и надстройка; сам Тейлор жил в квартире над магазином. Натан подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Через некоторое время привратник приоткрыл дверь. Натан улыбнулся ему.

– Хэлло, – сказал он, – мистер Тейлор меня ожидает.

– Как прикажете о вас доложить?

– Мистер Ларс Свенсон.

Когда привратник доложил о неожиданном посетителе, Тейлор запаниковал. Свенсон? Он должен быть уже в Риме, должен уже связаться с Маласпига. Почему этот олух не поехал туда? Почему он все еще околачивается здесь? Если Бюро его сграбастает, им будет нетрудно установить еще одно звено в цепи совпадений. Нервы у него были взвинчены до предела, но затем к нему вернулось обычное хладнокровие. Для людей такого типа он был необычайно твердым орешком. Едва добравшись до дома, он сразу же постарался вызволить Натана. Ведь его необходимо ликвидировать, прежде чем его повторно арестуют и подвергнут допросу с пристрастием. Такова была его первая реакция. Второй реакцией был сильный страх: что сделает Натан, когда узнает, как расправились с его женой.

После того как Тейлор связался с двумя барыгами, которые выполнили его поручение, он не высовывал носа из своей квартиры. Отчаянно опасаясь за свою жизнь, он приказал наблюдать за квартирой Натана и при первой же возможности прикончить его. Каким образом – его не интересовало, лишь бы побыстрее. После своего освобождения он должен вернуться домой, тут-то и самое время. Чтобы успокоиться, Тейлор вылакал целую бутылку виски. Но от этого у него лишь разболелась голова и схватило живот. Когда зазвонила внутренняя переговорная система, он подпрыгнул от страха и даже пролил виски на свой любимый персидский ковер. Оказалось, это Свенсон! Дьявольщина какая-то! Откуда его принесло?.. Он приказал привратнику пропустить его.

Эдди Тейлор ожидал чего угодно, но не появления Натана. Две могучие руки обвились вокруг его горла. Он задыхался и корчился, пытаясь вцепиться в лицо Натана, но пальцы все теснее смыкались вокруг его горла, и у него все темнее становилось в глазах. Голова как будто разбухла, глаза вывалились из орбит, изо рта показались струйки пены. Он сделал последнее усилие, стараясь оторвать цепкие руки Натана, раздирая ему кожу своими длинными ногтями. Наган еще более отчаянно, напрягая все силы, сдавил горло врага. Что-то хрипло забулькало у Тейлора в горле, тело подалось куда-то вверх. И стало обмякать. Наган не ослаблял хватки. Он жал, наваливаясь всем телом, пока белки глаз Тейлора не закатились, а его лицо не затопило густой чернильной синевой. Медленно и неохотно разжал он наконец руки. Слез с упавшего тела и стоял, глядя на него. Выглядело оно до нелепости странно: ноги широко раздвинуты, руки также разбросаны в стороны, голова свернута набок. Натан размял пальцы, поправил куртку и, заметив кровь на руках там, где их расцарапал Тейлор, вытер их о его рукав. Подошел к испанской горке и налил себе приличную порцию виски. Стоя над телом Тейлора, он залпом осушил стакан и плюнул на мертвеца. Затем он вышел из апартаментов Тейлора, и привратник проводил его на улицу. Атмосфера была жаркая и душная, отравленная испарениями бензина и выхлопными газами. Он увидел свободное такси и, лавируя в потоке машин, сел в него и назвал адрес Главного управления. Затем достал трубку и закурил. Все его тело онемело, но чувствовал он себя спокойно. Кисти рук сильно болели, и он растер их. На теле у него было много болезненных синяков. Но он почти не ощущал физической боли, хотя Тейлор и сопротивлялся отчаянно. Его жена мертва, и он задушил убийцу. Пришел конец его двадцатидвухлетней службе. Люди, доверявшие ему и работавшие вместе с ним, теперь его враги. Он выдал Катарину Декстер, и Фрэнк Карпентер слышал, как он это сделал. Ему нет прощения, его вина не из тех, что можно искупить. Тейлор убит, но остались еще Другие. Ненависть заливала его онемевшее тело, и все сильнее бил молот в груди. Он ненавидел убийц, сутенеров, рэкетиров, несмотря на сердобольных заступников, которые считали их жертвами общественных условий, и поступал с ними беспощадно. Когда они завербовали его, он стал одним из них с такой быстротой, которая открыла ему глаза на самого себя. Он ничуть не лучше их, он из того же теста. Он хорошо сознавал это, сидя в такси, меж тем как счетчик набивал все более крупную сумму, а поток машин, точно грязевой сель, катился по улице. Только и хорошего было в его жизни, что Мари. Она дарила ему ласку и любовь. По его лицу текли слезы, и он смахивал их расцарапанной рукой. Убийство Тейлора помогло ему сохранить рассудок и удовлетворить жажду мщения, но не могло ее воскресить. Даже если все члены героиновой банды будут пойманы и упрятаны за решетку, для него нет будущего. Через двадцать минут он был уже в кабинете Карпентера.