Разговор о любви - Эванс Глория. Страница 21

Энтони тихо рассмеялся, а Виолетта шагнула к будущей золовке и с сестринской нежностью чмокнула ее в щеку.

– Ничего не объясняй, дорогая. Уверяю тебя, мы все правильно понимаем.

Они с Энтони взялись за руки и переглянулись.

– Насчет примирения Андрэ и Марго мы поговорим позднее, – предложила Виолетта. – Бедные!

Джоанна проводила их растерянно-отчаянным взглядом, а когда, все так же за ручку, они пошли вниз по лестнице, влетела в свою спальню и захлопнула дверь.

– Андрэ здесь? – спросил Тим, продолжая копаться в сумке.

– Да! – выпалила Джоанна. – И не намеревается куда бы то ни было уезжать!

Тим поднял голову и посмотрел на нее с недоумением.

– Что это с тобой? Ты чем-то рассержена?

– Еще как! – подтвердила его догадку Джоанна, меча взглядом молнии.

– Послушай, я понимаю, что ты сильно переживаешь за своего дядю, но помочь ему сейчас вряд ли кто сможет, – миролюбиво проговорил Тим. – Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, так это не лезть ни ему, ни Марго в душу и не соваться в их личную жизнь.

– Вот как?! – упирая руки в бока и склоняя набок рыжеволосую голову, прокричала Джоанна. – Почему же тогда всех так волнуют мои проблемы, личная жизнь в том числе? А ты еще всячески потакаешь в этом моим родственникам?! Сегодня, например, сделал уже немало, для того чтобы укрепить в их сознании шальную идею о том, что мы – влюбленная парочка!

– Как это?

– А так! Схватил телефонную трубку! Выплыл из ванной полуголым!

– Я просто не захватил с собой рубашку, – с завидным спокойствием, еще больше раззадоривая тем самым Джоанну, ответил Тим. Она в своем запале посчитала, что его отговорка просто смешна. – И потом я не думал, что ты распахнула дверь и разговариваешь с кем-то.

– Может, ты еще скажешь, что я сама во всем виновата? – презрительно щурясь, воскликнула она.

– Да о чем ты?

– О том, как моя семья смотрит на наши с тобой отношения!

– Я ничего не понимаю, Джоанна. Прошлой ночью мы занимались любовью, но твоя семья здесь абсолютно ни при чем. Это было наше с тобой решение…

– Ты в этом уверен? – взвизгнула Джоанна, краснея до самой макушки. – Нас упорно подталкивают друг к другу, считая, что тем самым делают нам одолжение! Если бы Марго не переселила нас в эту чертову спальню, между нами ничего не произошло бы!

– Постой, постой… Ты не права, – так же невозмутимо, но несколько растерянно произнес Тим. – Мы взрослые люди и находились в здравом уме, когда решились на близость. На это нас подтолкнула страсть, а вовсе не твои родственники.

– Нет! – выкрикнула Джоанна, энергично качая головой. – Ты просто не хочешь смотреть правде в глаза. Но я все равно не попадусь ни в твою, ни в их ловушку, запомни!

Лицо Тима окаменело. Ничего подобного он не ожидал от нее услышать, более того, ему было совершенно непонятно, о чем она толкует.

– Джоанна, прошу тебя, успокойся! И объясни, что ты имеешь в виду.

– То, что я прекрасно помню твою угрозу сместить меня с должности начальника нашего отдела, – прошипела она, сверкая глазами.

Тим тряхнул головой, теряя терпение.

– Мне кажется, тебе следует немного остыть, ведь ты не в состоянии нормально разговаривать, – произнес он, надевая на себя рубашку и натягивая ботинки. – Поговорим обо всем после.

– После?

– Да, после. – Он смерил ее ледяным взглядом. – А сейчас я пойду и немного прогуляюсь.

– Попутного ветра! – съязвила Джоанна, широкими шагами приближаясь к кровати и опускаясь на нее.

Тим вышел, не добавив больше ни слова.

Джоанна чуть было не выскочила вслед, чтобы попытаться остановить его. Но ничего подобного не сделала, лишь склонила голову и прижала к горящим щекам ладони.

Яне должна за ним бегать, подумала она, чуть не плача. И нам не следует проводить вместе так много времени. А то я настолько к нему привыкну, что окончательно пропаду.

Тим вышел на улицу и, неуютно поежившись – к северным холодам он никак не мог привыкнуть, – медленно побрел по дорожке, покрытой коркой притоптанного снега, направляясь к небольшому участку, заросшему соснами.

Было ясно, безветренно и солнечно. Людей, не боящихся морозов, погода определенно радовала. Тим видел это по восторженным улыбкам и оживлению взрослых и детей, прогуливающихся и играющих тут и там в снежки. Он тоже с удовольствием порадовался бы и снегу, и этому белому холодному солнцу. Но его душа тосковала по теплу, а минусовая температура воспринималась как настоящее наказание.

Надо приспосабливаться, подумал он, втягивая голову в поднятый воротник теплой зимней куртки и засовывая руки в карманы. Неизвестно, сколько еще времени мне придется торчать в этих краях.

Его мысли плавно переключились на минувшую ночь, и на душе у него потеплело. Но как только ему вспомнился момент расставания с Джоанной, сразу по спине прокатилась волна озноба.

Проклятье! – подумал он с тоской. Все идет наперекосяк! В кои веки я так сильно увлекся женщиной, но не могу даже романа с ней закрутить! Мы работаем вместе. Да, это проблема. Только вчера ночью, как мне показалось, нам все же удалось с этой проблемой справиться. Черт! По-видимому, я ошибся. Джоанна еще не знает, что владелец «Свитиз» – мой отец и что я устроился работать в отдел рекламы вовсе не для того, чтобы сместить ее с должности начальника, а совсем с иными целями… Если бы я только мог обо всем ей рассказать!

В голове его сгущался какой-то вязкий туман, а на сердце давил тяжелый груз.

Надо бы встряхнуться, смахнуть с себя эту хандру, подумал он и как раз в этот момент почувствовал удар в спину каким-то небольшим – величиной с детский кулак – предметом. В его голове за полсекунды пронеслась вереница всевозможных предположений, что именно это могло означать. Он даже приготовился к драке, прежде чем догадался, что произошло. Снежок! Кто-то бросил в кого-то снежок, но промазал и угодил ему в спину.

Он медленно повернулся и тут же увидел своего обидчика. На удалении шагов десяти от него стоял, застыв на месте от испуга и растерянности и приоткрыв рот, веснушчатый мальчишка лет восьми без двух передних зубов. О том, что его зимний комбинезон, сплошь облепленный снегом, ярко-синего цвета, можно было только догадываться по двум пятнам, проглядывавшим в районе плеча и на колене. Он смотрел на Тима так, будто ждал от него вынесения приговора.

Отличная возможность развеяться, осенило вдруг Тима. А заодно и приобщиться к зимним квебекским забавам.

С невообразимой проворностью он наклонился к земле, загреб рукой снега, слепил его в комок и бросил в мальчишку.

Тот, в первое мгновение слегка опешив, воспринял его поступок со щенячьим ликованием: разразился звонким смехом, запрыгал на месте и захлопал в ладоши. Потом, так же быстро, слепил очередной снежок и уже без стеснения запустил его, попав Тиму прямо в нос.

Ощущение, которое Тим в этот момент испытал, было пренеприятнейшим: обжигающе холодный снег забился ему в ноздри, затрудняя дыхание, и тут же начал таять, больно пощипывая кожу. Но им уже владел боевой азарт, и, быстро смахнув с лица белую колючую массу, он с еще большим запалом сделал второй снежок и бросил в своего маленького ловкого соперника.

Джоанна, позвонив маме, долго слонялась по дому, не зная, чем ей заняться. От мыслей о Тиме у нее уже трещала голова, но отделаться от них не было никакой возможности. Теперь она понимала, что вела себя утром не вполне правильно. Незачем было повышать голос, к тому же она не имела права сваливать на Тима всю вину за то, что между ними происходило. Около полудня, когда до обеда оставался час, ощущая себя морально истерзанной, она собралась и вышла из дома, решив прогуляться по территории «Шантеклера».

Ей хотелось спокойно побродить в сосновом лесочке, располагавшемся справа от их коттеджа, подышать морозным воздухом и прояснить мысли. Однако ее ждало совсем иное развлечение.

Джоанна свернула на нужную тропинку, задумчиво побрела к соснам, но вскоре остановилась и изумленно ахнула, не веря своим глазам. Среди веселой ватаги визжащих ребятишек носился как угорелый ее Тим!